И во славу зимних буден В бане – пару не жалей — Секлись вениками люди Вязки собственной своей. На войне, как на привале, Отдыхали про запас, Жили, «Тёркина» читали На досуге. Вдруг – приказ… Вдруг – приказ, конец стоянке. И уж где-то далеки Опустевшие землянки, Сиротливые дымки. И уже обыкновенно То, что минул целый год, Точно день. Вот так, наверно, И война, и всё пройдёт… И солдат мой поседелый, Коль останется живой, Вспомнит: то-то было дело, Как сражались под Москвой… И с печалью горделивой Он начнёт в кругу внучат Свой рассказ неторопливый, Если слушать захотят… Трудно знать. Со стариками Не всегда мы так добры. Там посмотрим. А покамест Далеко до той поры. * * * Бой в разгаре. Дымкой синей Серый снег заволокло. И в цепи идёт Василий, Под огнём идёт в село. И до отчего порога, До родимого села Через то село дорога — Не иначе – пролегла. Что поделаешь – иному И ещё кружнее путь. И идёт иной до дому То ли степью незнакомой, То ль горами где-нибудь… Низко смерть над шапкой свищет, Хоть кого согнёт в дугу. Цепь идёт, как будто ищет Что-то в поле на снегу. И бойцам, что помоложе, Что впервые так идут, В этот час всего дороже Знать одно, что Тёркин тут. Хорошо – хотя ознобцем Пронимает под огнём — Не последним самым хлопцем