Вася-шофёр ловко подрулил и затормозил возле встречного. — К маме еду на машине! Работать! — радостно сообщил Вася. Пригляделся к человеку и спросил: — Ты из городу? Бабушку мою там не видел? Человек улыбнулся. — А кто твоя бабушка? Ты сам-то кто? — Я? — Вася подумал. — Я хозяин. Вот я кто! — Хозяин? — удивился человек. — Какой хозяин? — Ну, какой? Колхозный хозяин. Ведь я здесь живу, в колхозе. Человек засмеялся. Потом сказал: — А вот мы сейчас проверим, хозяин ты или нет. Где у вас правление? — Вон там, — показал Вася рукой. — За теми крышами. Близко. — Подумал и добавил: — Председателя зовут Иван Евдокимыч. — Да ты, и правда, молодец! — похвалил приезжий. — А тебя как зовут? — Вася. А тебя как? — Меня Сергей Петрович. Будем знакомы! — Человек пожал Васе руку. — А теперь прощай, Василий. Пойду по делам. Человек ещё крепче пожал Васину руку и пошёл, оглядываясь и посмеиваясь. А Вася побежал к речке. По мостику перебраться на ту сторону, а там уж и до парников не очень далеко. И вдруг он увидел бочку. Бочка лежала на боку с краю дороги. Можно ли пройти мимо? Вася осмотрел бочку со всех сторон. Слазил и внутрь. Пустая бочка. В днище большая дырка. Оттого, что дырявая, и выбросил кто-то бочку. А славно в бочке — настоящий домик! — Терем-теремок, кто в тереме живёт? — запел Вася. — Я — мышка-норушка. А ты кто? — А я лягушка-квакушка… Сколько раз мама читала Васе книжку про теремок, он её всю помнит. Заигрался Вася. И совсем неожиданно для него поднялся вокруг сильный шум: мычанье, топот ног, щёлканье бича. В бочку пыль посыпалась. «Стадо гонят! — догадался Вася. — На дневную дойку. А бабушка не будет сегодня доить, потому что в город уехала». Сидит Вася в бочке и в дырку, как в оконце, поглядывает. Вон идёт комолая Стрекоза. У, эта бодучая! Рогов у неё нет, зато она костяными шишками на лбу так поддаст, что только держись. Пастуха уже переваляла. Совсем было собрался Вася выскочить и гавкнуть на подпаска Юрку, а тут расхотелось. Притаился Вася в своём теремке, глаза от пыли зажмурил. Стрекоза в канаву забрела. Подпасок Юрка щёлкнул бичом, подогнал её к стаду. И мимоходом со всех сил пнул сапогом дырявый бочонок, валявшийся на краю дороги. ВОТ ТАК МАШИНА! Ребята накупались до того, что посинели. Стуча зубами, повыскакивали из воды. На берегу уселись в кружок. В середине — заводила Колька. Размахивая руками, он рассказывал о том, какие бывают на свете необыкновенные машины. Они и в шахматы играют не хуже гроссмейстеров, и книги переводят с одного языка на другой. Совсем скоро выдумают такую машину, которая в самой Арктике льды растопит, и станут люди климатом управлять: какой захотят, такой климат и установят. — Техника — это, ребята, такое могущество! — взволнованно говорил Колька. — Ещё к центру Земли научатся спускаться. А самолёты и сейчас есть такие, что он летит, а его и вовсе не видно. — Так, может, он и не летит? — спросила Клава. — Молчи уж, коли не смыслишь! — крикнул Терёша. — Самолёты реактивные. Скорость прямо… ух! На Клаву покосились с презрением. Кольке верили: он в школьной библиотеке все книги перечитал не по одному разу и в читальне при клубе часто читает журналы. Одной Маруське всё нипочем. Знай себе посмеивается: — А такую машину, чтобы, кто врёт, сразу разглядела да за вихры драла, ещё не придумали? — Твою дурость и без машины вмиг разгадать можно! — отрезал Колька и вскочил на ноги: — Что это? Все ребята, как по команде, повернули головы в сторону дороги. Оттуда доносился захлёбистый крик. На Маруськиных щеках побледнел загар. — Дитё какое-то! — проговорила она испуганно. — Витьку я бабке Матрёне снесла, пока скупаюсь, — будто оправдываясь, добавила она уже на бегу. Все сорвались с места и бросились за Колькой. Колька нёсся скачками вверх по дороге. Ребячья стайка загомонила на разные голоса: навстречу Кольке катилась бочка. Катилась она не шибко — спуск был пологий, — но орала оглушительно. Внезапно бочка врезалась в стадо гусей. Гогот, шумное хлопанье крыльев почти заглушили вопли из бочки. И тут её перехватил Колька: подскочил, расталкивая гусей, поймал руками за край. Разбежавшиеся гуси остановились и, тревожно гогоча, с любопытством вытягивали шеи в сторону ребят. Крики изумления, испуга, взрывы смеха раздались на дороге: Колька извлёк из бочки Васю. Красный, зарёванный, растрёпанный Вася прижимался к Колькиной голой груди. — Ва-ася! — протянула Маруся. — Это ты катился? Какую машину себе сыскал! Вот это машина, так машина! Наверху спуска маячила растерянная фигура подпаска Юрки. Он озадаченно чесал затылок. Потом исчез. Маруся забрала Васю у Кольки и, присев на обочину дороги, придирчиво осмотрела и ощупала Васины руки, ноги, голову и всё тело. — Синяков и то мало! — заявила она с удивлением и торжеством, таким тоном, словно это она оградила Васю от синяков. — А мог бы и до смерти зашибиться. — До смерти навряд ли, — заметил Терёша. — Тут не круто. — Здорово напугался? — спросила Васю Клава. — Не, — замотал Вася головой. — То-то ты орал, как резаный! — заметил Колька. — Да как же удалось тебе покатиться, сидя внутри? — недоумевал Терёша. Этот вопрос очень всех занимал. — Неужели спустил её, бочку, значит, с горки, а потом изловчился и сам заскочил вовнутрь? — предположил Сенька. — Да куда ему! — раздались голоса. — Это и тебе бы не враз заскочить!