Поиск
×
Поиск по сайту
Часть 2 из 36 В начало
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
– Добрый вечер. Простите, что так поздно… При звуке её голоса, приглушённого, завораживающего, с лёгким певучим акцентом, детектив невольно поправил галстук. – Не возражаете, если я уберу свет? – Поздняя гостья, не дожидаясь ответа, провела рукой над сенсором. Кабинет детектива второй раз за вечер погрузился в полумрак. – Нехорошо как-то в потёмках. Пёстельбергер уселся на рабочее место и включил настольную лампу, в качестве компромисса направив плафон в потолок. Одно дело – полуночничать с кривляющимся Борисом, и совсем другое – беседовать с вероятным заказчиком, не имея возможности как следует разглядеть лицо. Женщина прошла через комнату, опустилась в кресло, положила руку на подлокотник и крепко обхватила пальцами полукруглое навершие. Спохватившись, разжала напряжённую ладонь. Отражавшийся от потолка свет деликатно ложился на смуглую кожу. Нелюбовь к освещению объяснилась просто. Лицо гостьи, красивое, хоть и далеко не юное, было умело подготовлено к променаду. Но под нижними веками виднелись следы поплывшей туши. Да и мерцавшие в полумраке глаза казались припухшими и слишком уж блестящими. Посетительница склонилась к правому подлокотнику, и тонкая бретелька, воспользовавшись оказией, соскользнула с плеча. Глеб поймал себя на мысли, что левой бретельке следовало бы поступить также, но потом внимание его переместилось на колено, вынырнувшее из длинного разреза: женщина устроилась поудобней, положив ногу на ногу. Похоже, незнакомка решилась на встречу с детективом спонтанно, без долгих взвешиваний за и против. Айчилан не ошиблась: брать в оборот состоятельную клиентку надо было сейчас, пока не схлынул запал. В офис она заявилась прямиком из ночного клуба или с частной вечеринки неподалёку. Об этом свидетельствовал не только броский макияж и запах алкоголя, но и покрывавший смуглую кожу нитевидный узор. Такие рисунки наносились специальной краской, слабо различимой при свете обычных ламп, но превращавшейся в яркую флуоресцентную сеть под лучами клубных прожекторов. Долго краска не держалась, исчезая за несколько часов, так что планы на сегодняшнюю ночь у гостьи предполагались куда более весёлые, нежели затяжные гляделки с незнакомым мужиком. – Не возражаете, если я закурю? – первым прервал молчание Глеб. – Если угостите. Из-за её бархатистого голоса Пёстельбергер впервые пожалел, что привык не к электронным сигаретам и не модным нынче тэ-капсулам, а к старым дерьмовым никотиновым палочкам, почти исчезнувшим из продажи. Раз в год несколько блоков ему присылал благодарный клиент из Армении. Но и в этих сигаретах давным-давно не водилось настоящего табака. И даже картона от коробок, в которых этот табак когда-то хранился на складе. Вместо ответа детектив продемонстрировал название марки, повертев упаковку в руках. – Сойдёт? – Вполне, я неприхотливая. «Вот уж вряд ли», – хмыкнул про себя Глеб. Он привстал, перегнулся через стол и протянул открытую пачку, затем предупредительно поднёс зажигалку. Женщина закурила, бросила на собеседника понимающий взгляд и усмехнулась. В больших тёмных глазах, казавшихся усталыми из-за смазанных теней, заплясал оранжевый огонёк. – Любите Кандинского? – Она кивнула на репродукцию за спиной детектива, где навстречу друг другу летели полоски и многоугольники, словно решившие сойтись в смертном бою. – Бывшая жена любила. Вечно таскала меня по выставкам. – Вот как… – женщина выпустила струйку дыма и замолчала. – Не подумайте, что я вас тороплю. Можем посидеть, покурить, посмотреть на город. – Меня зовут Канья. – Канья – а дальше? – Канья Фархатова. Пёстельбергер покосился на голубой шар «РобоТеха», маячивший за окном. – Верно. Олег Фархатов – мой муж. Глеб недоверчиво приподнял брови, затем нахмурился. Интуиция не подвела Айчилан – клиентка была более чем платёжеспособна. Олег Фархатов являлся основателем, главным акционером и бессменным руководителем «РобоТеха». В определённых кругах он слыл человеком-легендой, символом не только самой успешной российской корпорации на рынке кибернетических систем, но и всего прогресса, достигнутого человечеством в этой области. И сейчас его жена сидела в том самом кресле, где десять минут назад заливался поддатым соловьём Борис. Затягивалась паршивой сигаретой и молча изучала собеседника, пока, наконец, не продолжила: – Я хочу развестись. – Рад за вас, – вполне искренне ответил Глеб. Его собственный развод занимал вторую строчку в списке бесспорно правильных поступков, уступая только уходу со службы в полиции. – Для моего мужа это – четвёртый брак. Он всегда был тяжёлым человеком, замкнутым, подозрительным… «Начинается, – с лёгким раздражением подумал Глеб, продолжая вежливо кивать. – Он был сущим тираном, а я – горлицей белокрылой». – …и практичным. По условиям брачного контракта я должна остаться ни с чем. Как и предыдущая жена. Вы слышали эту историю? – Канья стряхнула пепел сердитым щелчком. Блеснул винно-красный камень обручального кольца. – Она прожила с ним восемь лет. А ушла с одной косметичкой. До сих пор гостит у друзей, первый коктейль выпивает раньше, чем глаза продерёт. Я так не хочу. – Прискорбно, но не по адресу. Я не юрист и не психолог. – Есть нюанс, – посетительница сделала вид, что не уловила иронии. – При разводе по причине измены одного из супругов потерпевшей стороне полагается существенная компенсация. И под существенной я имею в виду следующую сумму. Канья взяла со стола случайный документ, перевернула его чистой стороной, черканула цифру и бросила листок детективу. Тот изучил длинный список нулей после единицы. На его взгляд, член в чужой промежности стоил таких денег, только если попутно излечивал рак, но у богатых свои причуды.
– Помогите собрать доказательства измены, и вы получите один процент от этой суммы, – для пущего эффекта женщина зачеркнула два последних нуля. Оставшееся число по-прежнему впечатляло. Глеб одобрительно приподнял уголок широкого тонкогубого рта. – А вам изменяют? – осторожно уточнил он. За время работы ему попадались богатые жёны в схожих обстоятельствах. И не все из них соглашались терпеливо ждать, пока у пожилых и не слишком здоровых мужей привстанет хоть на кого-нибудь вне супружеской опочивальни. – Ещё как, – в голосе женщины скрывались насмешка и горечь. Стало быть, привыкла, но не смирилась. Тяжёлый запах её духов мешал и дразнил. – И сегодня тоже. Поэтому я к вам и пришла… – И вы, конечно, знаете, где? – Знаю, – спокойно подтвердила Канья, докурила сигарету и вдавила куцый окурок в пепельницу. – И когда, кстати, тоже. Через полтора часа, в «Вастуме». Заметив вазу, она двумя пальчиками подцепила конфету. Надкусила, слизнула с губы вытекшую каплю розовой начинки. – Надо же, мои любимые. У нас во многом совпадает вкус. – Вы сказали в «Вастуме»? – Глеб, не удержавшись, хохотнул. – Ни в одном суде секс с кибером не квалифицируют как измену. Неужели Канья принадлежала к тому типу дамочек, что и просмотр порно считают покушением на семейные устои? А сексуальные утехи с кибером ушли от рукоблудства, прямо скажем, недалеко. «Вастум» специализировался на подобных развлечениях, предоставляя клиентам богатый выбор тематических номеров. До Глеба доходили слухи про «Страшную сказку», «Город соблазнов» и «Призрачную невинность» (последнее – от Бориса). Сам не пробовал: для этого надо обладать либо своеобразным изломом в психике, либо неуёмным любопытством. И то, и другое имелось у менеджеров, спортсменов, юристов с экономистами, да ещё, как водится, творческой прослойки – блогеров, дизайнеров, музыкантов. Инженеры и программисты, кстати говоря, обходили «Вастум» по широкой дуге, что заставляло задуматься об обещанных стопроцентных гарантиях безопасности. Тем необычнее выглядел выбор Олега Фархатова. – Приятно встретить неиспорченного мужчину, – холодно улыбнулась Канья. Глеба это почему-то задело, хотя подростковый возраст, когда подобные подначивания могли втянуть в спор, лет двадцать как остался позади. – В «Вастуме» есть и живой персонал, для узкого круга клиентов. Для узкого круга… Значит, речь шла о чем-то противозаконном или не слишком поощряемом в обществе: косящие под малолеток девочки и мальчики, разнообразные фрики, заменившие половину тела на импланты. Канье повезло, с таким портфелем дело могло и не дойти до суда. – Я заплатила администратору. Он встретит вас и отведёт в номер, а также покажет место, откуда удобнее вести съёмку. Мне нужен именно секс, это важно. Фото, обязательно видео, по возможности показания свидетелей, отпечатки, образцы спермы – всё, что возможно. Обстоятельность требований Глеба не удивила. Это для расставания двух студентов хватает чужой помады на воротничке. Чем выше поднимались ставки при разводе, тем крепче строилась доказательная база. Имей Канья на руках цветные распечатки с процессом совокупления в трёх ракурсах, опытный адвокат всегда найдёт, в чем усомниться. Мало ли, вдруг господин Фархатов заглянул в «Вастум» по работе, поскользнулся на смазке, разлитой предыдущим посетителем, да и зацепился членом за шлюхин рот? Всякое, знаете ли, бывает… Поэтому Глеб заранее знал ответ на следующий вопрос: – Почему бы вам не заплатить администратору вдвое больше и не попросить его собрать нужные материалы самостоятельно? В подобных местах частенько промышляют съёмкой без ведома клиента. – Мне действительно надо объяснять? Потому что администратор салона – наркоман с двумя отсидками, а вы – лицензированный детектив. Чьи слова будут иметь больший вес? Что ж, к этому Глеб тоже был готов. Ему и раньше приходилось выступать свидетелем как обвинения, так и защиты, для чего в шкафу хранился представительный костюм из настоящей шерсти. Долгая юридическая нервотрёпка не входила в основной пакет услуг, но в этот раз речь шла о настолько высоком вознаграждении, что можно не мелочиться. На первый взгляд, картина вырисовывалась понятная и, если бы не личность заказчицы, вполне заурядная, в набившем оскомину жанре «Бытовой натюрморт». Но Глеба продолжал грызть червячок сомнений. Как-то всё складывалось… слишком быстро, слишком удачно. Полчаса назад он прикидывал, где раздобыть денег на оплату аренды и оклад секретаря. И на тебе… – Почему вы пришли именно ко мне? Посетительница пожала плечами. Её густые тёмно-каштановые волосы, влажные из-за уличной сырости, были зачёсаны назад и уложены на затылке хитрым узлом, открывавшим шею и мочки ушей. Канья лениво погладила пальцем серёжку в виде птицы. Последние намёки на нервозность исчезли, женщина полностью взяла себя в руки. – К вам обращалась одна знакомая, осталась довольна. Я оказалась неподалеку от вашего офиса. Вы обладаете известной репутацией в нужной сфере. Так звёзды сошлись, ничего особенного. Аргументы убедили Глеба не до конца. Определённая репутация у него, конечно, имелась. Но не сказать, чтобы чистота её спорила с белизною снега альпийских вершин. Более того, последний заказ сорвался из-за своеобразного оттенка этой репутации: очередной подозрительный муж почти подписал контракт, но слился, не желая, чтобы список любовников неверной супруги пополнился самим Пёстельбергером… Хорошо. Какие подводные камни могли обнаружиться по ходу дела? Олег Фархатов – человек влиятельный, спору нет. Но весь его гнев будет направлен на бывшую жену. Детектив – всего лишь оружие, злиться на детектива – все равно что злиться на крышку багажника, прищемившего палец. Чтобы известный визионер опустился до стычки с персоналом? Маловероятно. Да и было бы из-за чего… Это для Глеба обещанная сумма – целое состояние. А для «РобоТеха» – мелочь на покупку канцелярии. Дело, скорее всего, закроется во время досудебных разбирательств, по взаимному согласию сторон. Господин Фархатов взгрустнёт, переводя на счет бывшей жены кровно заработанные, накатит в одиночестве и для пятой супруги велит подготовить такой контракт, чтобы уж точно было не подкопаться. Что ещё? Предположим, в «Вастуме» Глеб заснимет не просто секс с проституткой, а что-нибудь из ряда вон. Оргию БДСМ с госпожами в латексе или стальными киберами футуристического вида. Это в худшем случае, потому что вряд ли Олег Фархатов в «Вастуме» по четвергам забивает шлюх молотком. И не из-за того, что он – уважаемый член общества. Просто ни один человек в здравом уме не будет заниматься подобными вещами в борделе, где толкутся не только другие клиенты, но и персонал, от уборщиков до механиков, полицейские осведомители, пушеры, болтливые нарики и прочий ненадёжный, зато на диво наблюдательный контингент. Как следует поступить в этом случае? Если съёмка пройдёт незамеченной, Глеб передаст материалы заказчице, и пусть она ломает голову над этической стороной вопроса. Скорее всего, к сумме компенсации добавится один нуль, после чего материалы будут уничтожены. Канья производила впечатление женщины достаточно умной, чтобы не ввязываться в опасную игру с шантажом. Если же присутствие Глеба будет обнаружено, он откажется от слежки, на глазах у Фархатова уничтожит аппаратуру и выйдет из игры. Для персоны уровня владельца «РобоТеха» сам по себе факт осведомлённости какого-то там детектива совершенно безопасен. Ну знает и знает, дальше – что? Не он один знает. Кто-то же поставляет свежее мясо, а кто-то этим мясом является. Доказательств-то нет. Даже если Глеб свихнётся, пойдёт в разнос и начнёт трепаться об увиденном на каждом углу, крупицы правды легко затеряются в океане слухов, и без того сопровождавших Фархатова всю его жизнь. Канья правильно поняла причину молчания Глеба. Расстегнула сумочку, достала пачку банкнот, куда как более увесистую, чем та, что валялась в несгораемом шкафу. Положила деньги на стол, подтолкнула вперёд кончиками пальцев. Детектив посмотрел на наличные. А это хорошо. Бумажные деньги не оставляли длинного цифрового хвоста, тянущегося за тобой в век тотальной слежки со стороны государства, корпораций, социальных сетей и чёрт знает кого. Потому и уцелели, вопреки пророчествам. – Это – небольшой аванс. Он в любом случае ваш, даже если в «Вастуме» вы потерпите неудачу. – Сначала надо заключить договор, – Пёстельбергер продолжал колебаться, раздираемый двумя опасениями: угодить в нехорошую историю и упустить шанс, выпадающий один раз в жизни. – Разумеется, – в этот раз улыбка Каньи была совсем другой, тёплой и доверительной. Она поднялась с кресла, обошла стол по кругу и встала у Глеба за спиной. Тот продолжал смотреть прямо перед собой, с трудом удерживаясь от желания обернуться. Тяжёлый аромат духов стал ощутимей, зависнув на грани между божественным и чрезмерным. Смуглая рука вынырнула из-за плеча, скользнула по белому рукаву рубашки, отогнула край манжеты и накрыла широкую ладонь детектива своей, маленькой и изящной. Пальцы переплелись. Часы Глеба на дешёвом пластиковом ремешке соприкоснулись с миниатюрным дисплеем, встроенным в массивный браслет из красного золота. Оба устройства вспыхнули, подтверждая связь. Канья прижалась грудью к его спине. Помедлила несколько секунд и отстранилась, а затем как ни в чём не бывало вернулась на место. Ох уж эти игры, вечно одно и то же… Давай, расскажи теперь, как одиноко и грустно было тебе все эти годы. Постылый загородный дом, невыносимый массаж в салоне красоты, безнадёжная пустота примерочных кабинок…
Перейти к странице:
Подписывайся на Telegram канал. Будь вкурсе последних новинок!