Ей нельзя пить. Запретили целители еще тогда, когда пытались наполнить ее тело силой, когда выжигали на руках руны, превращая Катарину в сосуд. Впрочем, даже они знали, что ничего не выйдет. Для зачатия нужны двое. Но кто бы признал, что дело не в ней, что… Она прикусила губу. Прошлое ушло, а руны остались, и острое неприятие алкоголя. Она пробовала напиться, уже там, в Королевской башне, решив, что терять нечего. И в итоге всю ночь маялась животом. Мьесс Джио покачала головой. Свести бы их. И когда-то Катарина рискнула спросить. Просто спросить. У того, кого полагала достаточно надежным человеком. И ответ получила, да… а еще гнев отца, которому тотчас донесли. – Все закончилось, девонька, – Джио редко называла Катарину по имени, и порой в этом чудилась издевка, словно напоминание, что она, Катарина, слишком ничтожна, чтобы запоминать ее имя. – Одно закончилось, другое начинается. Глава 2 Дом выглядел заброшенным. Он, отделенный от дороги витою оградой, пики которой серебрились в лунном свете, прятался в дебрях парка. Разросшиеся кусты подобрались вплотную к дороге, просунули сквозь прутья колючие лапы. Накренилось, грозя обрушиться, дерево, и уродливые ветви его вывернулись, наклонились, точно оно все еще пыталось устоять, опираясь ими на ненадежную землю. Ржавые ворота. И пустая дорога. Слабый огонек у темной громадины здания, выглядевшего заброшенным и оттого еще более уродливым. Разбитые ступени, мраморные сфинксы и колонны, облюбованные плющом. Здесь пахло сырой землей, камнем и еще чем-то на редкость неприятным. Катарина моргнула. И приняла руку, которую ей подал молчаливый гигант. И лишь оказавшись у земли, тихо поинтересовалась: – Как вас зовут? – Грай, госпожа, – гигант склонил голову, сделавшись вдруг похожим на королевского палача. Тот тоже отличался немалыми размерами, а еще был застенчив и явно чувствовал себя виноватым. Но странное дело, палача Катарина не боялась. Он обещал, что мучить не станет. И что помолится. А она подарила ему кольцо с аметистом – для его беременной жены… и еще другое, платой за услугу, воспользоваться которой так и не рискнула. Следовало бы забрать тот флакон. Но вот беда, в суматохе Катарина просто-напросто забыла. – Спасибо, Грай, – она улыбнулась. Королева должна уметь улыбаться, даже когда хочется завопить от боли и страха. Или просто попроситься обратно в телегу. Там сено теплое. – Так это… – Идем, – мьесс Джио решительно зашагала по ступеням, и мрамор похрустывал под квадратными ее каблуками. – Эй, есть тут кто-нибудь? Дверной молоток тюкнулся в пластину, и та издала жалкий звук, то ли вой, то ли скрежет. Артефакт был испорчен, и давно. – Есть тут… На кончиках пальцев Джио заплясали искры, и Грай размашисто перекрестился. Значит, из этих, полагающих, что Бог един и всемогущ? Странно. Катарине казалось, что они не принимают нелюдей, а вот поди ж ты… – Эй, открывайте, пока… – Погоди, – Катарина коснулась двери и, закрыв глаза, сосредоточилась. Как она и ожидала, запирающие плетения оказались слабыми. Они и существовали лишь за счет остаточного фона, тянули силу из окружающего мира, благо дом, как и многие старые особняки, был построен на перекрестье энергетических линий. Но все одно этого оказалось недостаточно. Стоило потянуть на себя, и сеть рассыпалась. А Грай, кажется, вновь перекрестился. Дверь открылась с протяжным скрипом. Темно. И неприятный запах усилился. Боги, сколько же здесь не проветривали? Ощущение, что с тех самых времен, как дом и отошел короне. Джио подвинула Катарину и втянула гнилостный воздух: – Проклятие! – Живых – трое. – Сила отзывалась легко, и проклятые руны не мешали, разве что руки и плечи привычно зачесались, но это Катарина как-нибудь потерпит. – Не здесь… там. – Кто тут?.. – сиплый голос разорвал темноту. – Сейчас полицию вызову… – А и вызывай! – Джио явно обрадовалась. Но искры погасли. И значит, он тоже видит эту троицу. Не маги, что, правда, ничего не значит, ибо существуют специальные амулеты, скрывающие ауру. Да и обыкновенных людей не стоит недооценивать. Но навстречу вышла старуха в дрянном бумазейном платье. В руке она держала фонарь, отсветы которого ложились на изрезанное морщинами лицо, добавляя ему и лет, и уродства. Катарина отметила и строгий чепец, и сероватый фартук со многими карманами, и кожаные нарукавники, протянувшиеся до самых плеч. Из-за них руки старухи казались несуразно пухлыми, тогда как сама она была тоща. – Кто вы такие? – поинтересовалась она. – Госпожа Катарина Говард, – мьесс Джио поморщилась и помахала перед носом платком, который вряд ли способен был справиться с вонью. – Хозяйка этих развалин. Старуха фыркнула, но как-то неуверенно. – Как вышло, что нас не встретили? В доме что-то заскрипело, заскрежетало, будто он пытался проснуться, но не находил в себе сил. И потому вздыхал всем своим тяжелым телом. – Почему никого не было на станции? – Сплит, – старуха опустила фонарь, и желтые пятна света легли на пол. – Небось опять в кабак заглянул, засранец этакий. Уволю, как пить дать уволю… Впрочем, сказано это было без особой надежды, точно старуха знала, что при всем ее желании уволить негодяя не выйдет. – Уволим, – а вот мьесс Джио была настроена куда более решительно. – Завтра. Как явится… дорогой Грай, не соизволите ли вы заняться багажом? Перенесите пока сюда, а уж завтра… мы решим, что и как. Завтра. Катарина обняла себя, силясь успокоить дрожь. Неужели получилось? И у нее будет это самое завтра? Не в золотой клетке дворца, а в собственном доме, где она хозяйка, а не очередная пешка в большой политической игре? – А вы, любезнейшая, надеюсь, комнаты приготовили? Хотя бы комнаты… Приготовили. Правда, камин разжечь никто не удосужился, а старые артефакты, защищавшие дом от сырости, давно иссякли. И теперь в спальне было откровенно холодно. За окном подвывал ветер. Темные ветви деревьев почти касались стекла, и Катарине казалось, что там, в ветвях, кто-то прячется. Казалось. Это просто дом. И ничего больше. Хмурая девица, явно недовольная появлением хозяев, разобрала постель. Слегка смяла подушку, сделав вид, что взбивает ее. Губы девицы шевелились, и у Катарины сложилось впечатление, что она ругает. Катарину? Неуемную мьесс Джио, потребовавшую немедля развести огонь в камине? Или сам этот камин, чищенный, кажется, в прошлом веке? Отсутствующие грелки, трубы заросли сажей, и огонь развести не удалось, зато на древнем ковре появились кучки пепла. Молоко, за которым пришлось спускаться на кухню. И ночные горшки. Туалеты в доме тоже не работали. – Да, девонька, я знала, что нас не любят, но чтобы настолько? – мьесс Джио обошла комнату, ненадолго задержавшись у окна. Казалось, она просто коснулась источенных жуком рам, но Катарина увидела бледную сеть, что приклеилась к этим самым рамам. От сети лозы охранного заклятия поползли по стенам, вливаясь в старые каналы, пусть и сухие, но вполне себе надежные. – Это ж надо было выбрать такую… дыру, – она добавила пару слов покрепче. Заклятие разрасталось и тянуло силы, но Джио, казалось, этого не замечала. Сил у нее было много. – Зачем? – На всякий случай, – мьесс Джио понюхала стену. – Не нравится мне это место. И эти люди. – Думаешь?.. – Думаю, что две милые дамы и в самом деле кажутся легкой добычей. Не стоит недооценивать человеческую глупость. Дверь попытались открыть. И ойкнули, когда ручка вспыхнула, раскаляясь. – Стучать не пробовали? – поинтересовалась мьесс Джио. – Или вас, дорогуша, не учили тому, что должна знать любая мало-мальски приличная горничная? Давешняя девица глядела мрачно, исподлобья. И кажется, с трудом сдерживалась, чтобы не высказать мьесс Джио все, что о ней думает. – Можешь быть свободна. До утра. Я привыкла вставать рано. И будь добра, передай, что предпочитаю завтракать нормально, без всяких этих полезных каш на воде. Так что пусть озаботятся, если, конечно, твоя бабка хочет сохранить свое место. Мьесс Джио забрала у девицы кувшин с водой и отпустила взмахом руки. И дверь закрыла. – Бабка?