Нет! Я тряхнула головой. Этого не было! Это произошло не со мной! Хватит! Я — это я, и никто больше! А жизнь девушки — всего лишь прочитанная книга, просмотренный фильм, рассказанная история! Я с силой стиснула зубы и заставила себя распрямить плечи. Пусть её воспоминания живут во мне, пусть её жизнь теперь неразрывно будет связана с моей, но я не позволю сломать себя так же, как это сломало её. Саши очень мужественная девушка, которой можно только гордиться. Но её мужества хватило лишь на то, чтобы принять ребёнка, и то лишь по условиям сделки с, как мне показалось, богиней, но не забыть о случившемся. Каждую ночь, стоило ей закрыть глаза, как она видела этот кошмар. Каждую ночь её насиловали трое ублюдков, раздирая буквально на части молодое девственное тело. И это сломало её. Она утратила вкус к жизни. Потеряла смысл. Держалась лишь для того, чтобы выносить ребёнка и всё. Переживала, что малыш не шевелится, боялась, что не выполнит условия сделки и её не заберут в другой мир. Но всё же… какая-то её часть, крохотная и едва заметная, была привязана к ребёнку. Поэтому, в одну из ночей, взмолилась Праматери с просьбой найти ту, которая примет малыша и будет заботиться о нём, как о родном. Уже тогда, когда выходила замуж за лорда Сыз-Ар-Чи, она не хотела жить. Уже тогда обратилась с просьбой к богине. И именно тогда дала согласие на то, чтобы чужая душа заняла её тело. Так в этом мире появилась я. Не знаю, чем именно я привлекла взгляд их могущественного божества, что оно избрало меня на эту роль. Тем, что в свою очередь и сама взывала к Богу, желая получить ответы на мои вопросы? И если так, то не зря говорят, что в своих желаниях нужно быть осторожными. Я хотела ребёнка? Я его получила… Саши хотела всё забыть и получить второй шанс? Она его получила. Праматерь подарила ей моё тело, слепок моей души и полное забвение. Сердце кольнуло от боли — дома, ведь, даже никто не поймёт, что я — это не я… Все будут думать, что я просто немного изменилась. Мне некуда теперь возвращаться… Как же это горько — осознавать, что стала разменной монетой. Меня никто ни о чём не спрашивал. Меня просто выбрали! Как жертвенную козу! Злость затопила душу. Злость на всех тех, кто посмел решать за меня. Ну нет! Раз меня в моём мире больше не ждут, я стану собой в этом мире! Я не буду Сашией Дар-Са-Ран! Я буду… Айрин! Так, кажется, меня называл тот голос в «нигде», кем бы он не был? Айрин — эквивалент имени Ирина. Значит, решено! Решительно выйдя из уборной, даже несмотря на мою наготу и то, что тело было грязным из-за лежания на полу в собственной рвоте, на то, что я была беременна и передвигаться становилось с каждым днём всё тяжелее… Я всё равно стремительной и быстрой походкой прошла к входной двери в комнату и заперла её на засов. Хватит! Моя комната — не проходной двор и не столовая, где принято завтракать! Вернувшись в ванную, я тщательно убралась там, хоть и было слишком сложно с таким огромным животом стоять на коленях и мыть пол. Испорченные вещи просто выкинула в находившуюся неподалёку корзину. А сама залезла в ванну и долго, с остервенением тёрла кожу, желая избавиться от ощущения липких чужих прикосновений. И по мере того, как на коже появлялись красные следы от мочалки, приходило и чувство чистоты. Вместе с водой, с меня стекало напряжение, и уходили неприятные ощущения. Воспоминания притупились, оставив в душе лишь слабый намёк на них. Нет, они не ушли, но уже не причиняли той боли. Я, словно, отгородила свою душу от Сашиных воспоминаний и связанных с ними эмоций, которые теперь больше походили на виденный когда-то фильм, не больше. Теперь я ими не жила, не позволяла сливаться с собственной душой, влиять на меня. Нет! Я — это я, и никто более. Раз девушка захотела быть мной — пусть. Это её выбор, который мне даже в какой-то мере понятен. Но я тоже хочу быть собой. И я буду! Несколько раз я слышала, как кто-то пытался открыть дверь, слышала чьи-то голоса и стук, но просто не обращала внимания на всё это. Захотят войти — войдут. А пока мне нужно было это одиночество. Я стояла под душем и плакала — прощалась со своей прошлой жизнью, прощалась с родителями, подругами, даже с мужем бывшим. Я оголяла душу, разрывала связи с прошлым миром, чтобы начать строить новые здесь. И первой, самой крепкой и неразрывной, я связала себя с моим ребёнком. Мне было плевать, как он был зачат, кто его отец и как все вокруг воспримут новость, что у двух леканов, одним из которых теперь являлась и я, родится на свет полукровка. Мне было плевать на всё, кроме моего малыша. У этого ребёнка будет всё! Если лорд Сыз-Ар-Чи не сможет его принять, я уйду, благо, что было куда. Никто не станет настаивать на любви к моему ребёнку. Я прекрасно понимаю, что это не так просто, как лорд себе думает. Он это тщательно скрывает, но в воспоминаниях Саши я видела, как он иногда смотрел на неё. Видела, что его одолевают сомнения. И знала причину. Для леканов, или оборотней, если привести аналог моего прошло мира, терпеть рядом чужого ребёнка слишком сложно. Меня лорд принял в свою семью, свою стаю, но чужой щенок, да ещё и полукровка, может спровоцировать самца даже против воли последнего. Это инстинкты, а у этой расы они сильны как ни у кого более. Поэтому я приняла решение, что в случае чего сразу же перееду. И мне будет легче, благо что знаний Саши об этом мире мне хватало с головой, и лорду дам шанс на счастливую жизнь с новой семьёй. Конечно, придётся объясниться с ним… или же, в крайнем случае, просто сбежать. Всю свою собственность Саши после замужества передала кузену, оставив себе лишь небольшой особняк, которым владела её семья в человеческих землях. Это было самым удобным для меня вариантом. И, по-хорошему, следовало бы сразу во всём сознаться лорду и его семье и просто уйти. Но я пока не могла. Всё же, как бы не храбрилась, а выжить в неизвестном мире одной, беременной, а потом ещё и с грудным младенцем на руках — очень сложно. Если вообще возможно для таких «переселенок», как я. Поэтому, сейчас лучше всего разыграть потерю памяти. Да, подло, но и выхода у меня просто нет. Здесь у меня хотя бы появится шанс прийти в себя после родов и в спокойной обстановке заботиться о малыше, пока он не подрастёт немного, чтобы выдержать путешествие. Ничего, я восстановлюсь быстро благодаря второй ипостаси — снежной рыси, а ребёнок, будучи полукровкой, сможет справиться с тяготами долгого пути намного лучше, чем обычный человек. Главное, это подождать первое время… Я выключила воду и осторожно вышла из ванны. Благодаря воспоминаниям Саши адаптироваться к местному быту получилось легко. Я знала, как управлять водными духами, которые и обеспечивали в этом мире комфортное пользование водой. Умела заранее пользоваться другими полезными вещами, знала нормы и правила местного этикета… В общем — всё, что знала и сама Саши, просто не была ею полностью. И меня это устраивало — мало кому может повезти так, как мне. Получить полную память и остаться собой… в новом теле и в новом мире. Вытершись насухо, я накинула шёлковый халат и вышла в комнату. Остановившись перед зеркалом, стала внимательно себя разглядывать, изучая новое отражение. Было непривычно… всю жизнь прожить с короткими светлыми волосами, а теперь обзавестись такой длинной копной волнистых и чёрных. И рост — в прошлой жизни я была выше. Это тело уж очень миниатюрно, хотя с заметными выпуклостями в нужных местах. А если учесть то, что за время беременности оно ещё и обрело болезненную хрупкость, то вообще смотреть страшно было. Если сравнивать с образом из воспоминаний, то от прошлой Саши остались только голубые глаза на пол лица и живот… Всё остальное напоминало тростиночки. И кожа слишком бледная. Я решительно тряхнула головой. Будем возвращать форму — много кушать и много гулять на свежем воздухе. Того ощущения, которое испытывала Саши, будто ребёнок и правда пил из неё жизнь, у меня не было. Наоборот, я просто светилась внутренней энергией. Она переполняла меня, била через край! На лице появилась сначала робкая улыбка, а потом сменилась уверенной и на самом деле весёлой. Я глубоко вздохнула. В нос тут же проникли тысячи ярких запахов, которые до этого были просто недоступны моему человеческому обонянию. Это так странно, и в то же время захватывающе! Я различала всё! Как пахнет ковёр под ногами, особый цветочный аромат постельного белья, я теперь знала, как пахнет железо, стекло, фарфор… Ни одного повтора — всё разное! И… я чувствовала, как пахнет мой ребёнок. Не знаю, почему никто из жителей замка не слышал этого восхитительного аромата. Мой малыш пах весной! Молодой травой на лугу и первыми цветами, робким солнышком и плодородными дождями. Это был особый запах, родной! Я с нежностью обняла живот и прошептала: — Теперь тебе ничего не грозит, маленький. Мама с тобой. Я позабочусь о тебе… В этот момент раздался сильный и напористый стук в дверь, а за ним и голос, который я больше всего боялась услышать: — Саши, дорогая, прошу тебя, открой дверь. Не вынуждай меня применять силу и выламывать её, — взволнованно говорил он, от чего по моему телу пробегали мурашки. Вот это голос! Глубокий, бархатный, завораживающий. Таким голосом только сказки читать. Или, мелькнула неожиданная мысль, шептать на ухо всякие интимные непристойности. Я тут же нахмурилась. Странные мысли… Я точно знала, что супруг не прикасался к Саши, она вообще очень болезненно переносила любые прикосновения. Тогда почему же это тело так необычно отзывается на близость этого мужчины? Или я что-то не так поняла из её воспоминаний? — Саши! Я тяжело вздохнула. Делать нечего, придётся открывать, он всё равно не отступится. В этом я была уверена. За то время, что они прожили в браке, лорд показал себя настойчивым малым. Каждый раз разбивал раковину отчуждённости, в которую заползала Саши после очередного кошмара. Хороший мужчина, на самом деле, девушка и правда привязалась к нему и, я была уверена, если бы не сдалась, то у них получилась бы прекрасная семья. Но она предпочла этому счастью чужую жизнь. Сбежала, за что я всегда её буду судить. Как бы тяжело ей не было, она не имела права так поступить. Не тогда, когда решила оставить ребёнка. Ну и что, что его жизнь была всего лишь условием их сделки? Это ничего не решает, ведь она — его мать! И должна была чувствовать всё то же самое, что чувствовала сейчас я: любовь, нежность, заботу. Но… увы. Единственные тёплые чувства в ней вызывал лишь муж. На душе стало ещё горше от осознания, что я буду его обманывать. Но, возможно, нам удастся подружиться с ним, и он даже поможет мне в будущем… А пока, пора знакомиться. Я решительно распрямила плечи, задрала подбородок и шагнула к двери. Шанрэл Саши не приходила в себя уже третьи сутки. От гнетущей атмосферы в замке хотелось выть. Хозяин и до того времени не отличавшийся спокойным нравом, теперь походил на запертого в клетке тигра. Все вокруг него ходили на цыпочках, боясь лишним жестом или звуком привлечь к себе внимание. Даже его тётушки предпочитали отсиживаться по своим комнатам, время от времени навещая молодую госпожу. Время шло, тучи сгущались. Всё чаще слуг вызывали в его кабинет, чтобы принести очередную бутылку вина или чего покрепче. И с каждым разом хозяин выглядел хуже. Жители замка беспокоились. Пусть они его боялись, вернее, просто опасались взрывного характера, но всё же любили. Ведь, несмотря на всё, он был хорошим хозяином и любящим племянником. Шан сидел в своём кабинете и невидящим взором смотрел в окно. В глазах его плескалась грусть и тоска. Он винил себя в состоянии жены, ведь это из-за него она испугалась в тот день и это привело к потере сознания… Но и тут он вновь вмешался — поделился своей кровью, даже не подумав, чем это может обернуться. И вот результат. Он должен был заботиться о ней, оберегать её, а вместо этого делает только хуже. Видимо, это рок такой — все женщины, которые связаны с ним узами брака или любви, рано или поздно погибают. Нет, конечно, фактически его единственная истинная возлюбленная не умерла. Её просто забрали, перенесли в другой мир, стёрли память и дали жизнь в новом воплощении. Но в этом мире — да, она умерла. А он даже не узнал её имени. Ему показали её лишь издалека, дали почувствовать всю гамму чувств, всколыхнувшихся в душе и тут же отобрали! А теперь и Саши. Та, к которой он начал испытывать нежность, которая, возможно, со временем превратилась бы в более глубокое чувство. Но у него не было этого времени. Она и так угасала у него на глазах, а теперь… Он, ведь, даже готов был принять малыша! Искренне и от всей души. Он бы сделал всё, чтобы ребёнок не ощущал себя чужим или нелюбимым. Даже его зверь, почувствовав тоску хозяина, смирился с наличием рядом чужого щенка. Но теперь Шан не знал как быть. Если Саши умрёт при родах и оставит малыша, то он не был уверен, что сможет находиться с ним под одной крышей. Он, конечно, сделает всё, что в его силах, но… Мужчина одним махом опустошил полный стакан янтарной жидкости и тут же налил ещё. Начало сереть. Скоро наступит рассвет… С трудом встав на ноги, он побрёл в комнату жены, уже смирившись с жестокостью Судьбы. Девушка всё ещё спала. Во сне её лицо казалось таким безмятежным и спокойным, словно и не было всех этих ужасных последних дней. Глядя на неё, можно было представить, что она просто спит и скоро проснётся. Откроет свои голубые глаза, улыбнётся и пожелает ему доброго утра. Шан обречённо хмыкнул. Он никогда не видел её по утрам, если не считать первых месяцев, когда они изображали молодожёнов, не знал, каким бывает её лицо, когда она просыпается, и очень редко он видел её улыбку. Иной раз он жалел, что поддался порыву и женился на ней. Не было бы сейчас всех этих мучений и боли. Но тут же в душу заползало раскаяние. Нет, нельзя так! Саши стала ему другом, и он не мог оставить её в беде. Она старалась быть ему женой, просто не могла… Слишком хрупким стало её здоровье. Он со вздохом поставил недопитый стакан на столик и подошёл к прозрачной стене. Мысли его перескакивали с одного на другое, были обо всём и ни о чём… Апатия затягивала… — Шан, — тихо позвали его, и он так стремительно развернулся, что едва не упал.