Но шли минуты, в комнате уже успели появиться все шестеро тётушек, из-за чего моя довольно большая спальня показалась жалкой клетушкой, а он всё продолжал тихо бормотать слова и не реагировать на наши пристальные взгляды. — Оран, — наконец, не выдержав, позвал его Шанрэл. — Оран! Лекарь повернулся к нему, моргнул пару раз, и, наконец, пришёл в себя. — Прошу прощения, пришлось полностью погрузиться в процесс, — вздохнул мужчина и, впервые проявив столь вопиющее нарушение правил этикета, устало сел на мою кровать. — С вашей дочерью всё в порядке, — продолжил он, а я медленно выдохнула, только сейчас заметив, что даже не дышала всё это время, пока ждала его вердикта. — Малышка оказалась весьма сильной и настоящим борцом. Леди тоже полностью здорова, если не считать небольшого нервного расстройства. Но оно и понятно — испугалась, переволновалась… — Оран, она жаловалась на боль, — нетерпеливо перебил его Шанрэл. — Что можешь сказать по этому поводу. — А вот тут начинаются странности, — поморщился он. — Боль была вызвана борьбой противодействующих энергий: оборотной и защитной. — То есть? — я нахмурилась. — Леди, вы едва не обернулись в рысь, а это, как я уже неоднократно вам говорил, могло стоить жизни не только вашему ребёнку, но и вам, — несколько резко ответил магистр Оран, но потом, устало потерев виски, добавил уже куда спокойнее: — Не знаю, в чём причина произошедшего, увы, я всего лишь лекарь и могу судить уже только по результатам, выявив причину. Но никак не источник. Уверен, что сознательно вы бы никогда не подвергли опасности своё дитя, но, тем не менее, факт остаётся фактом. Если бы не природная и удивительная защита вашей малышки, в которую преобразовался кокон, то… Я нервно сглотнула и съёжилась на кровати. Меня начало трясти так, словно я несколько часов провела на морозе в одном белье. Звуки стали приглушёнными и доносились, как будто из-за двери. Да и барабанная дробь, которая заменила привычный стук сердца, просто сводила с ума. — На сегодня всё. Завтра продолжите обследование, — услышала я слова Шанрэла, а его руки тут же прижали меня к себе. Я нервно всхлипнула, буквально прилипнув к нему в поисках тепла и поддержки. Его присутствие рядом немного успокаивало и не давало мне скатиться в истерику и панику. Мне было так страшно! В голове до сих пор звучали ужасные слова лекаря и только усугубляли моё и без того плачевное состояние. Но, за что я ему была благодарна, окончательно скатиться в истерику мне не позволил Шан. Он слегка отстранился и встряхнул меня. — Хватит! — твёрдо сказал он. — Истерикой делу не поможешь. Ты делаешь себе и ребёнку только хуже. Неужели сама не понимаешь, что должна оставаться спокойной? Он был прав, но сказать легче, чем сделать. Я старалась. Искренне старалась собраться и прекратить слёзоразлив, но пока ничего не получалось. Каждый раз, когда казалось, что вот-вот успокоюсь, в сердце тут же заползал ужас: я могла потерять самое близкое в этом мире существо из-за собственной халатности! Неужели и правда чуть не обратилась? Но как? Я же была в сознании, ничего не предвещало подобного поворота событий. Что же стало катализатором? Размышляя так, я немного успокоилась и уже спокойно лежала в объятьях Шана, наслаждаясь его удивительным запахом и теплом рук. — Знаешь, — вдруг сказал он, когда почувствовал, что я немного успокоилась, — сегодня я впервые в жизни понял, что такое «ужас». Шанрэл Хотя, ужас — это слишком слабое определение, не способное передать весь тот водоворот чувств и эмоций, когда он увидел лежащую на земле супругу, в испачканном платье, в полубессознательном состоянии и рядом с огромной веткой, способной убить не только хрупкую беременную девушку, но и полного сил мужика. Если бы не печать, наложенная его родными, то от его собственного замка и прилегающей территории, пожалуй, осталась бы одна воронка… Хотя, нет. Всё это могло случиться ещё раньше, когда к нему в кабинет ворвался слуга и, запинаясь, начал рассказывать, что «леди Сашия там… лежит… не встаёт… и, кажется, упала… но вроде жива». Не ясно, что в тот момент отразилось на его лице, но перепуганный и до этого служащий, просто потерял сознание и сполз по стенке, отказываясь отвечать на вопросы дальше. Но этого и не требовалось, потому что снаружи уже раздавались плач и крики, по замку начала бегать толпа слуг, а он к тому времени уже и сам был на пороге. Наверное, в тот момент он и осознал, что девушка, так доверчиво лежащая сейчас в его руках, запала ему в душу сильнее, чем кто бы то ни был, потому что сердце перестало биться от одной лишь мысли, что она умерла… И не важно, что раньше его так не тянуло к ней. Не важно, кем она является на самом деле — простой рысью или же той самой, которой суждено стать единственной во всех его жизнях. Не важно, что ребёнок, которого она носит под сердцем, стал одной с ним крови только в ходе ритуала. Ничего не важно — лишь бы жила! Даже распри с семьёй перестали волновать его, потому что, ещё не дойдя до неё, он впервые в этом воплощении обратился к богине: — Сари, прошу, только не забирай… И продолжал повторять эти слова без устали, пока не убедился, что малышка просто шокирована и поэтому не может прийти в себя. Облегчение накатило такое, что он сам едва не растянулся рядом на траве. Но здравый смысл возобладал, и он заставил себя собраться. А уже в комнате, глядя в её перепуганные глаза, полные слёз, решил для себя, что не позволит исчезнуть той связи, что образовалась между ними. Не позволит отдалиться. Малышка была наивна, раз полагала, что он не догадывается о её мыслях — не раз и не два он ловил её задумчивое выражение лица, когда она с таким упорством познавала окружающий мир. По её словам, заново. Но… в этот самый момент Шанрэл решил для себя, что хватит игр. Хватит закрывать глаза на очевидные факты: помимо совершенно другого поведения, жестов и мимики, не говоря уже о характере, девушка порой говорила такие вещи, которые никак не могла знать Саши. Более того, иной раз у неё вырывались такие словечки, о которых и сам Шан не знал! А это уже было за гранью реальности происходящего. Если, конечно, у тебя в сёстрах не ходит богиня Сарибэль, а возлюбленная не находится в другом мире… И это её неприятие своего имени. Ещё Гэни заметила, что девушку просто передёргивает иной раз, стоит назвать её Саши. Оттого и стала она для всех «малышкой», потому что очевидное почувствовали все, но соединить разрозненные данные не додумались. Или не захотели? Относительно себя, он точно знал, что просто намеренно игнорировал факты, боясь выдать желаемое за действительное. А правда была в том, что малышка, которую он сегодня едва не потерял, могла быть его истинной парой, той самой, которую за его ошибки изгнали из этого мира в другой, обрекая на одиночество. Хотя нет, не так. Она, как и он, могла завести семью, даже детей, в одном из воплощений, но настоящей любви не познала бы никогда, потому что была рождена для единственного мужчины во всех мирах. Для него. И чем дольше Шан находился с ней рядом, тем отчётливее осознавал, что сестра простила его и вернула ему его «душу». Но всё равно необходимо было подтверждение. И он его получит обязательно! А сегодняшний визит в храм он перенесёт на завтра, тем более, что у него как раз запланирована встреча с градоначальником. — Ужас? — тихо спросила малышка, отвлекая мужчину от размышлений. — Да, милая. Никогда до этого не осознавал в полной мере смысл этого слова. Хотя, мы так легко используем его в повседневной жизни, совершенно не отдавая отчёт его смысловой нагрузке, — кивнул Шан и удобнее устроился на кровати. — Ужас — это когда у тебя останавливается сердце от осознания, что опоздал и не спас дорогого тебе человека. Ужас — это наблюдать за тем, как ты лежишь на земле без сознания, и думать, что всё гораздо хуже. Ужас — это когда все внутренности скручиваются в тугой комок, колотит от пережитых эмоций, сердце отказывается биться, а лёгкие не пропускают ни единого глотка воздуха. А всё потому, что в голове бьётся одна единственная мысль: опоздал. Я едва не потерял вас обеих! Никому и никогда не пожелаю побывать на моём месте в этот момент. — Это моя вина, — продолжала тихо говорить она. — Я едва не обернулась… — Нет, милая, не твоя. И я говорил не об обороте, а о той огромной ветке. Если бы не счастливая случайность, то ни ты, ни наша дочь не пережили бы такого столкновения. Мне ещё предстоит разобраться со всеми обстоятельствами дела, но уже сейчас могу сказать, что просто так такие ветки не падают. И если это халатность ответственного за парковую зону… — Это наша дочь… — Что? — Это она меня вытолкнула, — всхлипнула девушка и сильнее прижалась к мужчине. — Перед тем, как откатиться в сторону, я почувствовала, как меня пронзает невероятная сила и энергия, заполняя всё моё тело и даже временно беря над ним контроль. Так что я уверена — это она меня вытолкнула, защитила ту, которая сама должна быть ей защитой! А Шан осторожно положил руку на огромный живот супруги и не сдержал счастливой улыбки: она только что сказала «наша дочь» и малютка, оказывается, не только приняла его кровь, но впитала часть истинной силы. Потому как ничем другим подобное утверждение супруги объяснить нельзя — ни один лекан, даже будучи сильным магом, не способен на такие фокусы. Тем более находясь в утробе матери. Что ж, всё только к лучшему! Шан нежно поцеловал девушку в висок и сказал: — Ты её мать, малышка. И она прекрасно понимает, что ты сделаешь всё, чтобы её защитить, если это в твоих силах. — Но оборот… — упрямо настаивала на своём супруга.