Поиск
×
Поиск по сайту
Часть 3 из 26 В начало
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
- Прошу прощения, Ваше Величество… Мое имя не Теодор, мой король. Вильям, – учтиво, осторожно поправил Вильям, почувствовав недовольство оттого, что Генрих настолько не интересовался родом Тьюри, что даже не знал имен их представителей. Как же далеки были они от двора! Провинциалы, обреченные жить в забвении едва ли не всей английской знати. - Вильям! Хм! – равнодушно бросил Его Величество, даже не взглянув на счастливца Вильяма, но все так же созерцая его прекрасную супругу. – Почему я ни разу не видел вас при дворе, леди Тьюри? Этот вопрос застал Бригиду врасплох, и она не знала, что ответить. Для чего ему знать? - Я не была приглашена, Ваше Величество… – растерянно промолвила она. - Мое упущение. Мое и моей супруги, – перебил ее король и добродушно усмехнулся. – Я слыхал, что вы не только красивы, но и послушны воле вашего супруга. Правда ли это, Вильям? – обратился он к Вильяму. - Чистая правда, мой король. Моя супруга делает все, что я прикажу ей, – поспешил уверить тот. - А мне, увы, досталась дикая женщина, которая не только не желает принять мою волю, но и смеет идти мне наперекор, – мрачно сказал Генрих. Короткая фраза, сказанная королем, была настолько красноречива, что не понять ее смысла было невозможным: он говорил о своей жене Анне, ради которой столько лет боролся за развод и ради которой совершил множество преступлений и стал богохульником. «Теперь-то вы жалеете о том, что связали свою жизнь с той, которую так долго добивались! Смех, да и только! Хвалите мое послушание и скорбите о том, что этим качеством не владеет ваша Анна! Чего вы ожидал? Приручить дерзкую волчицу? – с презрением подумала Бригида, не чувствуя к королю ни капли жалости. – Вы отправили Екатерину, святого агнца, не заклание, а ведь она была именно такой, какая вам нужна: послушная и верная…. Но, нет! Вы отбросили ее в грязь, как старую изношенную перчатку, которая прослужила вам верой и правдой много лет, но вдруг стала ненужной! И теперь вы жалуетесь? Презренный глупец!». В сердце леди Тьюри кружилась метель, а в ее душе пылал яростный пожар ненависти и гнева. Она и сама ранее не знала о том, что способна на такие сильные чувства, на такую ненависть, но, смотря на того, кто унизил и оскорбил ее возлюбленную королеву Екатерину Арагонскую, она едва сдерживалась оттого, чтобы замахнуться и изо всех сил дать ему пощечину за все, что он причинил своей верной законной супруге и всей Англии. За то, что он надругался над католической верой и Церковью, за то, что возомнил себя Богом на земле, за то, что убил столько монахов и монашек, разрушил столько монастырей и церквей… Щеки Бригиды порозовели, дыхание участилось, и, сама не осознавая, что творит, она молча присела в реверансе и поспешно пошла в замок, оставив короля, лорда Тьюри и Вильяма с изумлением смотреть ей вслед. - Что это с вашей супругой, Вильям? – насмешливо спросил Генрих, не зная, стоит ли ему оскорбиться, или нет: поступок леди Тьюри было невежливым и неучтивым. Никто не может уйти, пока не получит на то разрешение Его Величества. - Ей нездоровится, мой король, с самого утра, – поспешил оправдать супругу Вильям. Он испытывал сильную досаду: эта Бригида! Что она себе позволяет? Какое неуважение к королю Англии! И что ему теперь говорить? Как объяснить? Придется лгать, во благо всех Тьюри и спасать репутацию! «Что на нее нашло? Возможно, ей и правда стало дурно от такой высокой чести? Или же Генрих так противен ей, что она не в силах находиться рядом с ним?» – терялся в догадках Вильям, не зная, что отчасти угадал причину побега своей супруги. Он и Бригида никогда не обсуждали чувства и мысли друг друга насчет того, что натворил Генрих, и к чему это привело, однако помнил, как плакала и мучилась его супруга в тот день, когда услышала из его уст о том, какие перемены произошли в королевском дворце и жизнях Генриха Восьмого, его испанской супруги Екатерины Арагонской и его возлюбленной Анны Болейн. Вильям и сам имел к леди Болейн лишь презрение и отвращение, однако считал неуместным высказывать это вслух. К тому же это было опасно… А Бригида не только посмела высказать своим побегом свое отношение к королю, но и оскорбить его, задеть его честь… Что теперь будет? Тьюри падут, станут равными опальным Гизам! Взглянув на отца, Вильям понял, что тот задается теми же вопросами: лорд Тьюри стоял бледный, как снег, и совершенно не обращал внимания на то, что малышка Екатерина с силой дергала его за его бороду. - Нездоровится… – задумчиво повторил король, а затем криво усмехнулся. – Эти женщины! Должно быть, ваша супруга обладает хрупким здоровьем? - Именно, Ваше Величество! Бедная Бригида, этот цветок, не создана для столь ледяной зимы, – дрогнувшим голосом сказал лорд Тьюри. - И все же, несмотря на свое хрупкое здоровье, леди Тьюри принесла вам, Вильям, таких прекрасных детей… Ваша дочь растет настоящей красавицей, а ваш сын… – Генрих запнулся и, взглянув на Стефана, прячущегося за ногой отца, глубоко вздохнул. – Ваш сын будет великим мужем и рыцарем. Когда возмужает, я заберу его в свою свиту. - Благодарим вас, Ваше Величество! Воистину, вашим доброте и щедрости нет границ! – Лорд Тьюри и Вильям в одночастье поклонились, польщенные заявлением короля. Оба Тьюри поняли, что заставило короля расщедриться на такое грандиозное обещание: глядя на Стефана, этого милого здорового мальчика, наследника рода, Генрих в очередной раз пожалел о том, что его супруги, ни бывшая, ни теперешняя, не принесли ему сына. Екатерина рожала ему мальчиков, но все они умерли во младенчестве… А он желал быть отцом мальчика, чтобы держать его на руках, обучать стрельбе из лука и езде верхом… Мальчика, сына, наследника, которому он мог бы передать трон и будущее Англии. Его ненаглядная Анна так и не дала ему то, что обещала: Елизавета, их дочь была милым ребенком, но она была девочкой, а этого Генриху было недостаточно. - Скажи мне, малыш, ты готов служить своему королю и Англии? – ласково обратился Генрих к рыжеволосому Стефану. - Я хочу к маме! – рассержено ответил тот и, покинув свое укрытие, подошел к деду и задергал его за полу халата. – Дедушка, отведи меня к маме! - К тебе обратился твой король, Стефан! Отвечай! – строгим тоном сказал Вильям сыну, теперь стыдясь и за его поведение. - Мама! – Мальчик вдруг испуганно зарыдал и бросился бежать в замок. – Мама! Где ты, мама? - Прошу прощения, Ваше Величество, мне нужно догнать нашего мальчика, – извиняющимся тоном обратился к королю лорд Тьюри, не желающий, чтобы его внук вдруг попал в какую-нибудь беду. Ему тоже было весьма стыдно за внука и его трусость, но он, в отличие от Вильяма понимал, что Стефан был всего лишь маленьким ребенком, и ему не были важны ни король, ни Англия… Да ведь и Вильям в детстве вовсе не отличался храбростью… Сын пошел в своего отца, что тут сказать! - Не вам следовало бы бежать за мальчишкой, а его отцу, – наказным тоном ответил Генрих и впился насмешливым взглядом в Вильяма, отчего щеки молодого мужа окрасились румянцем. Это был укор. Мягкий, но укор. - Вы правы, Ваше Величество… Простите моему сыну, иногда он бывает плаксивым… Я пойду за ним, мой король! – Вильям поспешно поклонился и быстрым шагом пошел вслед за сыном, все еще бегущим к замку, вскоре нагнал его и схватил за руку. Затем оба скрылись в огромных дубовых парадных дверях. - Нам тоже следует вернуться в тепло… Разгуливать в одном халате по такому холоду не самое мудрое решение, – усмехнулся Генрих, окинув лорда Тьюри быстрым взглядом, а затем громко рассмеялся и направился в замок, предвкушая горячую еду, вкусное вино и общество прелестной, но немного странной леди Тьюри. Пока лорд Тьюри хвалился королю коллекцией оленьих рогов, имеющейся в одном из длинных коридоров замка, Вильям поднялся в их с Бригидой покои и строго высказал супруге свое недовольство ее побегом. Однако Бригиде удалось унять его гнев и достаточно быстро: она солгала, что приезд короля Англии так разволновал ее, что она почувствовала тошноту и просто побоялась, что ее желудок решит опорожниться прямо на дорогие меховые сапоги Генриха Восьмого. Бригида убежала от короля и поняла, что наделала, лишь, когда оказалась в своих покоях, однако она не жалела о том, что, в миг ужасного гнева, потеряла разум и позволила своим чувствам и эмоциям взять верх. Король был ей чужд и ненавистен! Она пожелала остаться в своих покоях до самого вечера и пожаловалась на плохое самочувствие, однако настойчивое требование супруга сойти вниз и быть хозяйкой заставило ее подчиниться его воле. Весь оставшийся день Бригида провела в обществе короля, с отвращением в душе слушая его пение, размышления о вреде и лжи католической веры, а также о грязных и наглых попытках французского короля и испанского императора, племянника его «бывшей супруги» повлиять на политику Англии. Бедная женщина слышала, как плачут и зовут ее Стефан и Екатерина, находившиеся в соседней комнате, однако Вильям, не выдержав «дурного поведения детей», отдал их няньке, которая тотчас увела их в другую часть замка. Бригида надеялась, что король смилуется над ней и отпустит ее к детям, однако тот словно не слышал ни детского плача, ни робких просьб отчаявшейся матери позволить ей уйти, хотя бы ненадолго. Он все говорил и говорил, поток его речи все никак не истощался, а затем, выпив три кубка крепкого вина, он стал размышлять вслух о месте женщины и о том, как он ценит в них скромность и безграничное послушание.
- Признаться, я много лет обманывал себя мыслью о том, что мне нравится в слабом поле ум и сильный характер… Анна именно такая: умная, как сова, а характер у нее, как у самой настоящей ведьмы! – вдруг с презрением выкрикнул Генрих и ударил своим большим кулаком по мягким подлокотникам большого кресла, на котором, опьянев, полулежал. Вильям бросил на супругу предупреждающий взгляд: «Молчи и не говори ни слова! Он пьян, и язык его не слушает голос разума, поэтому нам нужно помалкивать, слушать, кивать, а затем забыть все, что было им сказано». Однако Бригида и сама понимала, насколько опасно было это неожиданное признание и желание Генриха вылить грязь на имя своей супруги: проснувшись завтра утром и вспомнив о том, что он наговорил накануне хозяевам замка, король может сделать их жизни несчастными или даже найти повод, чтобы забрать их владения и деньги – все, чтобы заставить их молчать о его слабости. В этот вечер Генрих словно позабыл, где находился, и кем являлись его собеседники: он закрылся в гостиной с Тьюри и ругал свою супругу, ругал ее неспособность подарить ему сына, ругал Болейнов и вообще всех Говардов. Он говорил о заговоре против него, о том, как высоко он ценит своего драгоценного госсекретаря Томаса Кромвел, «его правую руку и великого хитреца». Выпив еще, король стал осыпать комплиментами леди Тьюри и хвалить ее за то, что она родила супругу наследника, а он, бедный, так и не познал радости быть отцом законного сына, принца, ведь его сын от фрейлины его бывшей жены Бесси Блаунт был бастардом, хоть Генрих и признал его и даже дал ему титул и владения. Не то! Его дочь Мария от первого брака с Екатериной Арагонской, была упряма и глупа, «как ослиха», он не желает видеть ее и даже слышать о ней. Его вторая дочь Елизавета, от брака с Анной, была слишком мала, чтобы оценивать ее умственные способности и характер, однако, если она пошла в свою мать, он будет вынужден приструнить ее, да и вообще, следует приструнить и саму Анну, эту бунтарку и честолюбивую сучку. Генрих вел монолог долго: вино усыпило короля лишь к полуночи, и, с облегчением вздохнув, лорд Тьюри и Вильям осторожно подняли короля с кресла и, закинув его руки на свои плечи, повели его в покои для гостей. Задача эта была непростой: Генрих обладал не только высоким ростом, но и большим весом. Пока мужчины опекали венценосного пьяницу, Бригида бросила к своим детям, однако застала их уже сладко спящими в своих кроватках. Она с любовью поцеловала лобик и ручку каждого из них и шепотом пообещала, что больше никогда не оставит их одних. - Зачем он приехал? Зачем он говорил нам все это? – тихо спросила Бригида, когда она и Вильям наконец-то смогли лечь в свою постель. - Разве ты не поняла, глупенькая? Генрих в очередной раз поссорился с леди Болейн и теперь жалеет о том, что женился на ней! – бросил Вильям, поворачиваясь к супруге спиной. - Прогнал от себя верную Екатерину, а теперь жалеет! – едва слышно промолвила Бригида. – Это Господь наказывает его! И мне его не жаль… Совсем не жаль! Пусть страдает так же, как страдает его единственная законная супруга и королева Екатерина! - Будем надеяться, король останется хотя бы еще на пару дней, – не услышав шепот супруги, сказал Вильям и затушил свечу. Комната погрузилась в темноту. - Конечно, мой дорогой супруг, будем на это надеяться, – слукавила Бригида, а затем закрыла глаза и помолилась о том, чтобы Генрих оставил их в покое уже завтра. Желание Бригиды сбылось: проснувшись едва ли не к полудню и откушав плотный ланч, король заявил, что покидает замок, и даже не вспомнил о том, что заставлял его хозяев слушать о его семейных несчастьях и горестях. Он действительно не помнил: вчерашний вечер прошел для него, как в тумане, и единственным, что он помнил, были васильковые глаза и полные алые губы леди Тьюри. - Как жаль, что вы покидаете нас, Ваше Величество. Мы будем вспоминать о вашем приезде, рассказывать о нем внукам и надеяться, что, возможно, вы пожелаете посетить нас еще раз, – учтиво сказал лорд Тьюри, когда все семейство провожало короля и его спутников. Джордж Болейн, брат королевы, смотрел на Тьюри свысока, и в его взгляде скользило презрение: кто такие эти Тьюри? Провинциальные тихони! Пусть знают свое место и остаются здесь всю свою жизнь! Остальные придворные добродушно улыбались и украдкой смотрели на красавицу хозяйку замка. - Уже не надеетесь видеть меня, а, Тьюри? – весело сказал Генрих. Если вчера его настроение напоминало шторм, сегодня в его душе цвели цветы и пели птицы. - Ах, Ваше Высочество, вы даете нам надежду… – тотчас исправился лорд Тьюри. - Начинайте собираться в путь, мои дорогие Тьюри! – торжественным тоном перебил его король, взбираясь на спину своего могучего коня. - В путь, Ваше Величество? – удивленно переспросил Вильям. - Вы, Вильям, займете место в моей свите, ваш отец получит теплую должность при дворе, а вы, прекрасная и неповторимая леди Тьюри… – Король впился взглядом в лицо Бригиды и хищно улыбнулся. – Вы, «Пламенная роза», будете фрейлиной моей супруги. Я ожидаю вашего прибытия в Гринвич через две недели и опоздания не потерплю. Глава 4 - Но дети! Мои дети! – вырвалось из горла бедной женщины. - Ваши дети, моя леди, останутся здесь. Им нечего бегать по коридорам моих дворцов. К том же они будут забирать ваше внимание и не позволять вам выполнять ваши обязанности при дворе. Я оказываю вам великую честь, моя леди, – твердо сказал на это Генрих, словно говорил не о маленьких детях, которым нужна их мать, а о шкодливых маленьких бесах. - Но, мой король… Я не могу быть вдалеке от них! Они так малы! Им нужна мать! Моей дочери нет и трех лет! – поспешно заговорила Бригида: что он удумал? Отбирает ее у детей? Заставляет ее покинуть ее малышей, называя это преступление «честью»! Да и кому она должна прислуживать? Анне Болейн? Той, что Бригида ненавидела всем своим сердцем? Но, Боже, даже, если бы Екатерина Арагонская послала за ней и умоляла присоединиться ко двору, Бригида, не задумываясь, дала бы решительный отказ и ей! Леди Тьюри никогда не желала ни о дворе, ни о королевской милости, ни о должности фрейлины. Все, чего она хотела, она уже имела: любимого супруга и детей, и большего ей было не нужно. Приказ короля привел ее в ужас, и она не имела сил поверить в то, что это было не просто дурным сном, а явью. Заботиться о своих детях, видеть, как они растут, целовать их, играть с ними, быть им самой хорошей, самой доброй матерью - все это было у Бригиды отнято самовлюбленным еретиком. Она не желает ехать. Не желает и не поедет! Что бы король ей ни приказал! - Я не могу поехать! Не могу! – Бригида упала на колени и, полным мольбы голосом произнесла: – Ваше Величество, вы так благородны и так добры к нам! Но, мой король, я мать, и мой долг - охранять и воспитывать моих детей! Они еще такие крошки, как я могу оставить их? Джордж Болейн хмыкнул себе под нос: картина, представшая перед его взором, веселила его. Он прекрасно понимал, к чему королю вдруг потребовалась эта рыжеволосая леди Тьюри и почему он приказал ей пребыть ко двору: Генрих, этот ненасытный боров, супруг его сестры, возжелал эту глупую наивную женщину и хотел пробраться под ее юбку. Но вы только посмотрите! Эта дурочка не понимает своего счастья! Рухнула на колени, будто перед ней стоит не король Англии и ее властитель, а палач. Джордж знал: как бы слезно ни просила, как бы не билась челом о землю леди Тьюри, она пренепременно пребудет в Гринвич, и там будет прислуживать королеве Анне. И, конечно, Анна возненавидит очередной любовный интерес своего супруга и постарается как можно скорее отослать нерадивую фрейлину домой. «Руки трясутся, губы дрожат… Она не знает, что своим униженным поведением и нежеланием подчиняться Генриху, лишь разжигает в нем похоть и страсть» – презрительно подумал Джордж. - Как вы можете оставить их, моя леди? – прищурил взгляд король. Его собственная дочь, малышка Елизавета уже получила свои собственные владения и жила там на попечении нянек и кормилиц, поэтому слезы и мольбы леди Тьюри были ему чужды и непонятны: разве он не принес ей радость? Она будет служить королеве! К чему эти слезы, к чему эти слова? – Лорд Тьюри! Увы, благодаря вашей невестке, вам придется остаться дома, чтобы воспитывать ваших внуков пока их родители будут служить своим королю и королеве, – обратился король к хозяину замка, стоявшему молчаливо и отрешенно. - Как скажете, мой король. Я стар, и мое место - у теплого камина, в окружении смеха и радостных воплей моих маленьких внуков, – смиренно сказал лорд Тьюри. Как и Бригида, лорд Тьюри не желал милости короля. Как и его невестка, он не желал покидать своих внуков, владения и замок. Какая радость, что ему велено остаться! Куда ему в его возрасте покорять скалистые опасные вершины придворных интриг? Пусть этим занимаются Вильям и Бригида. Однако, лорд понимал чувства Бригиды: бедная девочка! В каком она отчаянии! И как жесток король! Разве можно забирать у детей ту, что дала им жизнь?
Перейти к странице:
Подписывайся на Telegram канал. Будь вкурсе последних новинок!