– Было много нового, – продолжал Карим. – Много странных слов… К тому же я не уверен – может быть, он все же сумасшедший? – Билл? – Да. Не знаю – а вдруг он сумасшедший и хочет сделать нечто невозможное… – Все возможно – разве не так ты всегда говоришь детям? Амина села к нему на колени. При детях они обычно не проявляли друг к другу нежность, и те сейчас смотрели на родителей большими глазами. Но жена, должно быть, почувствовала, как ему нужна сейчас ее близость. – Ты используешь слова мужа против него самого? – спросил он, отводя прядь волос с ее лица. Они падали на спину густым черным водопадом – одна из многих вещей, которые Карим обожал в своей жене. – Мой муж говорит мудрые вещи, – сказала Амина, целуя его в щеку. – Иногда. Он громко расхохотался – впервые за долгое время – и почувствовал, как полегчало на душе. Дети не поняли шутки, но тоже начали смеяться, увидев, что он смеется. – Ты права. Все возможно, – ответил Карим и нежно похлопал ее по попе. – А теперь пусти меня, чтобы я мог поесть. Ты готовишь почти так же вкусно, как моя мама. Амина легонько хлопнула его по плечу. Он потянулся за добавкой. * * * – Ты позвонишь ей? – спросила Паула, лукаво глядя на Мартина, который переключался на более низкую передачу, чтобы вписаться в поворот. – «Кугуар»[36] – это сейчас модно. И, насколько я слышала, это будет не первое твое приключение с такой пумой. Ни для кого не было тайной, что Мартин в свое время вскружил голову многим дамам в поселке и пользовался особым успехом среди женщины старше себя. Сама Паула познакомилась с ним тогда, когда он уже встретил Пию, главную любовь своей жизни; видела, как он любил ее и как потерял. Истории о его холостяцких похождениях казались ей россказнями, однако это не мешало ей немного поддразнить его. А откровенное заигрывание с ним Марии оставляло все двери открытыми. – Да ну, перестань, – сказал Мартин и покраснел. – Вот он, – сказала Паула и показала пальцем, когда они проезжали мимо роскошного дома у воды. Мартин, казалось, перевел дух. Она поддразнивала его на протяжении двадцати километров. – Поставлю машину внизу, – зачем-то сообщил он, съехав на бетонный пирс и припарковавшись там. Над ними нависал «Бадис», и Паула порадовалась, что старый дом в стиле конструктивизма пару лет назад привели в порядок. На фотографиях она видела, как тот выглядел до реставрации; ужасно и позорно было бы, если б этот дом пустовал и разваливался дальше. До нее доходили слухи о шумных вечеринках и ночных клубах, существовавших там ранее, – вероятно, немалое количество жителей Фьельбаки именно «Бадису» было обязано своим рождением. – Не факт, что она дома, – проговорил Мартин, запирая машину. – Но все равно постучим, проверим. Он двинулся к красивейшему дому, который снимала Мария, и Паула пошла следом. – Джесси – подросток, и в ее распоряжении такой роскошный дом! – сказала она. – Боже мой, я бы не выходила из него… Паула прикрывала глаза ладонью – море прямо перед ними отбрасывало слепящие солнечные зайчики. Мартин постучал в дверь. Конечно же, они могли позвонить заранее и предупредить о своем приезде, но и Паула, и Мартин предпочитали встречаться с людьми, когда те не подготовлены. У собеседников оставалось меньше времени, чтобы продумать свои слова, и легче выяснялась правда. – Похоже, никого нет дома, – сказала Паула, перетаптываясь на месте. Терпение не было ее главной добродетелью, в отличие от Юханны, которая была само спокойствие – что, в свою очередь, могло довести Паулу до исступления. – Подожди, – ответил Мартин и постучал еще раз. После нескольких минут ожидания, показавшихся им вечностью, они услышали шаги по лестнице внутри дома. Шаги приблизились к двери, заскрежетал замок. – Здравствуйте, – сказала девочка подросткового возраста. На ней была черная футболка с принтом на тему хард-рока и коротенькие шорты. Волосы взъерошены – казалось, она натянула на себя одежду в большой спешке. – Мы сотрудники полицейского участка Танумсхеде, хотели бы задать пару вопросов, – сказал Мартин и кивнул девушке, которая лишь чуть-чуть приоткрыла дверь. Она с сомнением поглядела на них. – Моя мама… – Мы только что разговаривали с твоей мамой, – прервала ее Паула. – Она знает, что мы собирались поехать сюда и побеседовать с тобой. Выражение лица у девушки было по-прежнему скептическое, но через несколько секунд она, отступив на шаг и распахнув дверь, сказала: – Входите. – И прошла впереди них в дом. Паула почувствовала, как застучало сердце при виде комнаты, в которую они вошли. Вид отсюда фантастический! Большие стеклянные двери были раскрыты настежь в сторону мостков, а за ними открывался вид на фарватер Фьельбаки. Боже! Подумать только, что кто-то живет в таком месте! – Чего вы хотели? Джесси уселась за массивный деревянный стол в кухне, даже не пытаясь поздороваться по-настоящему. Паула задумалась про себя, с чем связана такая невежливость – с плохим воспитанием или с подростковым упрямством? После разговора с ее матерью она склонялась к первому варианту. Мария не производила впечатление теплого и заботливого человека. – Мы расследуем убийство маленькой девочки. И оно… в общем, у нас были основания побеседовать об этом с твоей мамой. Паула заметила, что Мартин с трудом подбирает слова. Они не в курсе, что известно Джесси о прошлом своей матери. На этот вопрос она ответила сама: – Да, я слышала – маленькую девочку нашли на том же месте, где ту, другую девочку, о которой говорят, что ее убили моя мама и Хелена. Глаза ее забегали, и Паула улыбнулась ей. – Нам надо знать, где находилась твоя мама начиная с вечера воскресенья до второй половины дня понедельника, – сказала она. – Откуда мне знать? – Джесси пожала плечами. – В воскресенье вечером она была на какой-то вечеринке со своей съемочной группой, но когда именно пришла домой и пришла ли вообще, я понятия не имею. Мы ведь не в одной спальне спим. Она подтянула под себя ноги и натянула футболку на колени. Паула не заметила особого сходства между матерью и дочерью – возможно, Джесси похожа на отца, кто бы он там ни был. Она «погуглила» Марию, чтобы узнать о ней как можно больше, и этот факт упоминался во многих местах – никто не знает, кто отец Джесси. Интересно, знает ли это девочка? И знает ли сама Мария? – Дом не очень большой – даже если вы спите не в одной комнате, ты должна была услышать, когда она вернулась домой, – сказал Мартин. «Он прав», – подумала Паула. Перестроенный рыбацкий домик и впрямь отделан роскошно, но назвать его большим никак нельзя. – Я сплю с музыкой. В наушниках, – сказала Джесси как нечто само собой разумеющееся. Паула, которая засыпала лишь в прохладе, полной темноте и полной тишине, задалась вопросом, как можно спать с музыкой в наушниках. – И в ту ночь тоже – в ночь с воскресенья на понедельник? – продолжал упорствовать Мартин. Джесси зевнула. – Я всегда так сплю. – Стало быть, ты понятия не имеешь, когда вернулась домой твоя мама и возвращалась ли она вообще? А когда ты проснулась, она была здесь? – Нет, она обычно рано уезжает на съемки, – ответила Джесси, натягивая футболку еще ниже. Эта футболка уже никогда не примет свою первоначальную форму. Паула пыталась прочесть, что на ней написано, но буквы выглядели как какие-то странные вспышки, так что разобрать их было невозможно. Да и вряд ли она знает название группы. Когда-то в подростковые годы Паула некоторое время увлекалась «Скорпионз», однако знатоком хард-рока ее никак нельзя назвать. – Вы же не думаете, что моя мама могла поехать на этот хутор и убить ребенка? Нет, серьезно… Джесси стала ковырять кутикулу на левой руке – Пауле больно было видеть, как изгрызены у нее ногти. В некоторых местах Джесси отгрызла кожу у самого ногтя, так что вокруг него образовались ранки. – Вы знаете, что все это означало для их семей? Для нас? Сколько дерьма на нас вылилось за то, что наших мам считали виновными в том, чего они не совершали? А теперь вы приходите сюда и начинаете задавать вопросы об убийстве, которое тоже не имеет никакого отношения к нашим мамам! Паула молча посмотрела на Джесси. Ей пришлось сдержаться, чтобы не сказать девочке, что ее мать выстроила всю свою карьеру на рассказах о травматичных переживаниях детства. Мартин повернулся к Джесси. – Нашим? – переспросил он. – Ты говоришь о сыне Хелены? Вы знакомы? – Да, мы знакомы, – ответила Джесси и тряхнула волосами. – Это мой парень. Звук, донесшийся со второго этажа, заставил их всех вздрогнуть. – Так он здесь? – спросила Паула, взглянув на крутую лестницу, ведущую наверх. – Да, – ответила Джесси, и на шее у нее выступили красные пятна. – Ты не могла бы попросить его спуститься? – вежливо попросил Мартин. – Наш коллега должен сегодня встретиться с Хеленой и ее семьей, но раз один из них все равно здесь…