Что забавно, проблемой большей, чем нелюбовь к скучной истории, стали танцы, которые устраивались два раза в неделю. Танцевать умели все — кроме меня. Выручил, как обычно, Ален. Друг сам предложил потренировать путающуюся в ногах неумеху вечером в башне, чтобы больше не приходилось прикидываться охромевшей и подпирать стенку. Он и стал моим бессменным партнёром, больше никто безродную выскочку приглашать на котильон или вальс не рвался. Ещё мне удалось сдружиться с Терри: однажды, под настроение, я предложила ей сшить новое платье — и соседка согласилась. Пока выбирали материю, Терри рассказала, что приехала из провинции и что её родители не очень богаты. — Тогда пошли отсюда! — потянула я её за руку прочь из дорогого магазина. Потом мы полдня бродили по рынку, присматривая отрезы ткани — я решила побаловать и себя тоже — и болтая. Терри было интересно, как я уладила дело с Колином, но я отшучивалась — неразгаданный фокус производит большее впечатление. — А знаешь, что у лорда Колина есть прозвище — Девичья Погибель? — закатила глаза Тереса. — Как-как, погибель? — зафыркала я. — Именно! И я понимаю… Каждый раз, как он на меня смотрит, мне просто ужас как хочется погибнуть! Мы уставились друг на друга и захихикали. — А с тобой он сам здоровается! Ты — счастливица! Я вздохнула. Но Терри мне понравилась — милая и отзывчивая. И никому по доброй воле не причинит зла. С удовольствием помогу ей с платьем. Ален сказал, что уедет на несколько дней, потому что заболела прапрабабушка. Сначала я озадачилась — это ж сколько лет старушке? — но потом вспомнила, что маги живут намного дольше простых смертных. До сих пор я об этом не задумывалась, но сейчас примерила на себя — и порадовалась. И в первый же вечер моего выступления в «Трости и свече» без Алена на меня напали. Произошло всё на обратном пути, когда я, закутавшись в плащ, выскользнула из задней двери ресторанчика в тёмный переулок. Лютню, по счастью, я сегодня оставила в трактире, потому что на улице было очень сыро. Не успела я дойти до фонаря на углу, как за спиной послышались не шаги, а буквально топот. Будто табун несётся. — Вот она! Похоже, это не случайность и не ошибка. Им нужна именно я. Ну что же, проверим, сработает ли то, что я придумала на подобный случай. Шаг ускорять не стала, просто сгорбилась. А когда меня схватили за плечо — повернулась так, чтобы фонарь освещал лицо. Мужик, дёрнувший меня, глянул — и завопил. Эту личину я лепила долго и с любовью. Украшенный парой бородавок размером с боб нос почти касался оттопыренной нижней губы, обвисшие морщинистые щёки поросли серой шёрсткой, под седыми кустистыми бровями сверкали угольками жёлтые глазки… — Мило-ок! Ой, ка-акой ты хорошенький, прям соколик яхонтовый! — проскрипела дребезжащим голосом я и протянула руки с растопыренными пальцами, украшенными чёрными когтями, к «соколику». Тот отпрянул: — Изыди, ведьма! — и рванул в темноту. Подельники с конским топотом помчались следом… — Са-аколик, ты куда? — Разочарование в моём голосе было искренним, я ещё не наигралась. Из темноты послышался хохот, а потом в освещённом фонарём круге появился Колин. Я настороженно уставилась на него. — Ну, ты даёшь! — сообщил он вместо приветствия. — Что ты здесь делаешь? — Услышал кое-что и решил последить. В общем-то, это моя вина, что на тебя напали. Кое-кто приревновал. Слушай, убери ты эту иллюзию, а? Знаешь, странно, но мне приходится сосредотачиваться, чтобы видеть сквозь твои мороки. Похоже, у тебя хороший потенциал. Потен… что? Ладно, потом спрошу у Хаоса. — Холодно, пойдём отсюда? — поёжилась я. — Ты что, вообще не испугалась? — Ну, я ж не трепетная лань, взращенная в розовых кущах… Не умела б постоять за себя, долго не протянула бы. — И ты вообще не кокетничаешь. — Заглянул мне в лицо: — Я тебе не нравлюсь? Пожала плечами. Да я вообще об этом не думала, у меня других забот хватает. — Хочешь что-нибудь в подарок? — продолжил он искушающим голосом. — Сама куплю, — отмахнулась я. Хотя… Хищно уставилась на спутника: — Если рвёшься расплатиться за сегодняшнее, покажи какой-нибудь приём огненной магии, которого нет в учебниках. — Гм… Я могу, но сможешь ли ты? Что ты вообще умеешь? — Зажигать свечу, — хихикнула я. — Согреть что-нибудь без огня, поставить обжигающий оберег. А больше, пожалуй, ничего. — И в самом деле ничего… Кстати, ты знаешь, что для магического огня не нужна свеча? Гляди! — В паре локтей от нас появился и закачался в воздухе небольшой огонёк. Потом добавился ещё один, и ещё, пока не получилось целое ожерелье. — Смотри дальше! — Колин чуть пошевелил пальцем, и цвет огоньков изменился, плавно перетекая от рыжего и жёлтого в голубой и фиолетовый, а потом обратно. — Пламя не одинаковое, цвет зависит от температуры, то есть жара. Уловила? Но это всё есть в учебниках. А вот это уже посложнее, — наставил палец на один из огоньков — и тот послушно начал кружить вокруг нас, а потом ускорился, падающей звездой прорезал темноту и расплескался, разбившись о каменную стену дома впереди. Колин добродушно усмехнулся: — Когда сможешь вот так, покажу ещё. — Колин, а почему в Магической, — выделила голосом слово, — Академии не учат магии? Учат чему угодно — истории, танцам, ботанике, — а о магии ни слова! — Причин две. Во-первых, пока Дар у большинства новичков толком не проявился, так чему вас учить? А во-вторых, и это важнее, Дома всегда соперничали между собой. И наработки и знания Дома Эрранд доступны только членам Дома Эрранд. С остальными Домами так же. — То есть я буду сидеть здесь пять лет и так ничему и не научусь? Тогда зачем это надо? — А есть выбор? И, кстати, научишься. Начиная с третьего года всех учат главному — защищаться. Не только от уличных бандитов, но и от других магов. А когда он говорит серьёзно, то очень даже ничего. Невероятно, но на следующем уроке танцев, когда я, смирившись с тем, что без Алена придётся скучать, пристроилась на подоконнике, ко мне подошёл Колин и церемонно пригласил на вальс. И как реагировать? Это он всерьёз или надеется наступить мне на юбку и заставить бегать у всех на виду в чулках и полосатых панталонах? Но смотрит вроде бы прямо, в глаза. Кивнула и протянула руку… Танцевать с Колином оказалось здорово. Он был на полголовы выше Алена, широкоплеч и вёл уверенно и легко. Ощущения были как от полёта на качелях — кружилась голова, замирало сердце. Интересно, а ему как? Впрочем, если во второй раз не пригласит — буду знать как. Колин почти весь танец молчал и только на последних аккордах неожиданно спросил: — Что ты ненавидишь больше всего? — Скуку и предателей, — без раздумий выдала я. Кажется, он удивился. А чего ожидал, лепета про лягушек в кровати? День за днём я тренировалась зажигать пламя в воздухе. Получалось плохо. Хаос смотрел, смотрел на мои потуги и пшики, а потом сказал, что дело не в недостаточной силе магии, а в том, что мне мешает здравый смысл. Мол, я не в состоянии поверить, что огонь способен обходиться без топлива. Оттого заклинание и не выходит. После чего сыто зевнул, полизал лапу и предложил повесить иллюзию огня в воздухе — пусть та себе спокойненько болтается, пока я привыкаю, а мне можно в это время заняться чем-нибудь другим. Невероятно, но кошачья педагогика помогла. Через три дня я легко, почти играючи, зажгла в воздухе язык пламени в ладонь, и тот горел почти час. Следующими задачами стали — уж что выйдет — заставить пламя менять цвет или научиться его двигать. И снова помог Хаос. «Не забудь отдать чёткий вербальный приказ! Слова суть фокус». Ух ты! В учебниках об этом было упомянуто настолько смазанно, что факт не казался важным. «„Лети, зараза“ — не сработает, — продолжил вредный кот. — Соображай, что говоришь!» Пока я обдумывала формулировки приказов — те должны быть максимально короткими, но при этом чёткими, пришла другая мысль: а ведь огонь, летящий по воздуху, — это не игрушка, это оружие. «Правильно мыслишь. Но тебе пока рано. Тренируйся». Меня снова, и опять в час ночной, неожиданно посетил лорд Тиурра.