– Если снимешь проклятие, – прошептал булькающий голос водяного совсем рядом, – я дам тебе живой воды. Подпрыгнув от неожиданности, я с грохотом раздвинула створки душа, выскочила наружу. – Ты хорошо выглядишь, ведьма, – добавил он. – Только я не понял, что за рисунок у тебя на копчике? Он не смывается? Я протянула руку, выключила душ, и в ванне воцарилась тишина. – Вот гадство! – выругалась я. – И как тебе этот водяной? – Юлька откусила кусок пиццы, от которой в коробке остались лишь крошки, блаженно зажмурила глаза. Она будто бы совсем не удивилась моему рассказу. – Мечта логопеда, – фыркнула я и на всякий случай плотнее закрутила кран над кухонной мойкой, ополоснув стакан от сока. – Симпатичный? – Дай подумать… От него несет болотом, зубы акульи в два ряда, чешуя, перепонки, жабры… Но харизма так и прет! – Понятно, водяного отметаем… – Юля! – Ну а что, ты себе воеводу отхватила, я тоже хочу какого-нибудь волшебного мужика. – Никого я не отхватывала, он от меня шарахается, как кобыла от волка. – Слушай, а у водяного хвост или как? – То есть того, что я перечислила, тебе мало? Нужен еще и хвост? Я как-то не посмотрела, извини. – Встретила водяного и даже не посмотрела, есть ли у него хвост? Ты прям на себя не похожа! – усмехнулась Юлька. – Точно влюбилась в Ярика. – Не знаю. Не мой он типаж, – протянула я. – Это да, – подозрительно легко согласилась Юлька. – Красивый, сильный, с работой… – Что за работа – мечом махать? – Воевода это, если по-нашему, кто – главнокомандующий? Вполне почетная должность. – Сейчас у меня есть заботы поважнее: завтра прием у царя, присяга на верность, а меня, знаешь ли, даже в пионеры не принимали. Теперь еще водяной со своим проклятьем. А ведь он от меня не отстанет! Я теперь боюсь ванну принимать. Юлька выставила указательный палец и пробасила: – Должок! – Он обещал мне живую воду. – И что ты с ней будешь делать? – Понятия не имею. Может, тыквы буду поливать, чтоб точно выросли, а то из меня агроном, как из тебя шпалоукладчица. Но для начала мне надо найти книгу-чудесницу. Пока тебя не было, я перебрала все барахло в шкафах бабули – книжки так и не нашла. Я вздохнула и стала качаться на стуле по старой дурной привычке. Тут взгляд мой упал вниз, и я чуть не свалилась со стула. Я вытащила потрепанную книжку из-под ножки стола, тот слегка покосился, и пустая коробка от пиццы подъехала к краю. – Она! – воскликнула я. На красной обложке черными, словно обугленными буквами было выведено: «Книжка-чудесница. Пособие для начинающей ведьмы». Пока Юлька разбирала свои вещи и обустраивалась в соседней комнате, я плюхнулась на живот на широкой кровати ведьмы и с замиранием сердца открыла книжку. Не знаю, чего я ожидала – каких-то спецэффектов, вроде вспышки пламени, магического света или хотя бы запаха серы, – но никак не банального содержания с указанием страниц. – История ведьм, техника безопасности, основы зельеварения, – пробормотала я себе под нос. Я как будто вернулась в институт. Раскрыв книгу наугад посередине, наткнулась на рецепт. «Порча бытовая. Ингредиенты: две горсти семян подсолнуха, клок шерсти черного кота, три слезинки ребенка (лучше – девочки до шести лет). Семена истолочь в ступе вместе с шелухой и спалить с шерстью, добавить в пепел слезы, тщательно перемешать. На вкус горчит, добавлять к сладкому. Результат на следующий день: дела путаются, все валится из рук, уныние и пустая трата времени». «Приворот. Ингредиенты: ложка дикого меда, капля крови привораживаемого и капля крови клиента, яйцо жаворонка. Яйцо взбить в пену, скорлупу выбросить, осторожно смешать с медом и кровью. Выдержать трое суток в темном холодном месте, добавлять в чай, кроме шиповникового. Результат через шесть суток: неуемная тяга к заказчику, томление, плохой сон». Пробежав глазами еще пару муторных рецептов с мышиными экскрементами и глазами змеи, я наткнулась на главу «Проклятия». Начиналась она не очень обнадеживающе для водяного: «Сила проклятия зависит от потенциала ведьмы. У слабых и молодых заклинания, в том числе и проклятия, держатся пару месяцев. У опытных сильных ведьм проклятия могут переходить на весь род до седьмого колена». Дальше вместо рецепта шла какая-то абракадабра, которую следовало произносить в спину проклинаемому, причем обязательно преисполнившись черной злобой. А вот и про снятие проклятия! Я, воодушевившись, вперилась взглядом в мелкие строки: «Снятие проклятия относится к светлой магии. Осторожно! Возможны сильные головные боли, ожоги на руках, ломота в суставах, сыпь, обострение хронических болезней, нервный тик. Молодым ведьмам проводить этот ритуал крайне не рекомендуется». И ни слова о том, как это самое проклятие разрушить! Я захлопнула бесполезную книжку. Не диво, что Маргарита засунула ее под ножку стола. За триста лет бабуля небось запомнила, сколько семок и мышиных какашек брать для каждого пакостного зелья. Я отбросила книжку в сторону, перевернулась на спину, изучая потолок, который, кстати, было бы очень неплохо побелить. В какой-то момент собственный дом стал моей идеей фикс. После аварии, которая унесла жизни родителей, я лишь однажды возвращалась в старую квартиру. Забрала фотографии, памятные вещи. Уже через месяц там жила другая семья – фирма, где работал папа, предоставила квартиру другому ценному работнику. А я жила в институтском общежитии, потом кочевала по съемным квартирам и теперь нашла место, где могу пустить корни. Но, похоже, нет смысла приводить дом в порядок – я не смогу выполнить условия, составленные коварной бабкой. Кормить жабу и кота – это пожалуйста, а вот колдовать, портить людям жизнь – это не по мне, даже за тридцать золотых. Я побоялась идти в душ, страшась снова услышать голос водяного, хватит того, что и на унитаз садилась с опаской. Прополоскав рот минералкой, заглянула к Юльке – та спала, отрубившись на диванчике. Осторожно стянув с подруги тапки, я погасила свет, вернулась в свою комнату и юркнула в постель. Утро вечера мудренее. Может, я смогу как-то извернуться и все же заполучить этот дом себе. Тяжесть могильного камня давит на грудь, не дает дышать, от холода кожа вся в мурашках. Сырой запах земли проникает в ноздри, острые корешки пронзают кожу, впиваются глубже, прорастают сквозь мое тело… Я застонала и проснулась. Кот сидел на мне и переступал передними лапками, выпуская острые коготки. – А ну брысь! – рявкнула я. Грех фыркнул и спрыгнул на пол, оцарапав мне живот. – Вот вредная скотина! – Я села, и серый трупик мышки скатился с меня на пол. – Спасибо, блин! – крикнула я вслед исчезнувшему коту. – Но больше так не делай! – Чего не делать? – Юлька появилась в дверях с полотенцем на голове. – Это я коту. – Я брезгливо взяла мышку за хвост через салфетку и выкинула в приоткрытое окошко. – Грех признал тебя хозяйкой. – Какое счастье, – буркнула я. – Давай живее собирайся, Ярополк уже во дворе ждет. Я мрачно протопала в душ, открыла вентиль на полную. – Водяной, слышишь меня? – Я подождала с полминуты и уже собиралась залезать под водяную струю, когда услышала знакомое бульканье. – Слышу. Но не вижу пока. – В его голосе сквозило явное сожаление. – Если будешь за мной подсматривать, я не стану снимать проклятие. И я ведь узнаю, если ты соврешь, я – ведьма! – Блефовать так блефовать. – Василиса, ты нашла способ расколдовать мой пруд?! – В душе ощутимо запахло тиной и едва заметной сладостью кувшинок. – Возможно. – Я скрестила пальцы за спиной. – Все, кыш отсюда! – Понял, ухожу, – согласился он и после паузы тихонько добавил: – Я и вчера все рассмотрел. – Я вас всех ненавижу, – вздохнула я, стащила через голову сорочку и шагнула под душ. Через полчаса я спустилась вниз при полном параде: длинное черное платье, серебристые босоножки и клатч такого же цвета, волосы еще влажные, но я легкомысленно решила, что по дороге они как раз высохнут. С макияжем мудрить не стала – тушь для ресниц и красная помада. Бабкин кулон лег в декольте идеально, устроившись в ложбинке меж грудей. Туда и уставился Ярополк, когда я подошла к нему. Воевода сегодня надел длинный синий кафтан, украшенный лентами, и его голубые глаза стали яркими, как васильки. В разрезах на рукавах виднелась белая рубаха, красные сапоги, расшитые золотом, посрамили бы любые лабутены, широкие плечи укрывал переливчатый серый плащ, закрепленный на ключицах искусной застежкой. Единственным диссонансом в роскошном облике были потертые ножны, которые цеплялись за черные бархатные штаны. Я кашлянула, и Ярополк, встрепенувшись, посмотрел мне в глаза. – Я уже видел такое украшение, – задумчиво сказал он. – У бабки? – спросила я. – Так это ее и есть. – Нет, не у ведьмы, – покачал головой Ярополк. – У царицы не так давно появился похожий кулон. Он пошел вперед, открыл дверь, пропуская нас с Юлькой. Подруга в длинном голубом платье и с русой косой, уложенной вокруг головы, смотрелась рядом с воеводой очень гармонично, и я на миг ощутила укол ревности. У забора нас ждала карета, на дверцах сверкали орлы, кучер в расшитой золотом ливрее распахнул их перед нами. Мы с Юлькой загрузились внутрь, а воевода вскочил на гнедого коня и поехал вперед. Юлька вынула из сумочки фотик, я кокетливо улыбнулась, соблазнительно изогнувшись на бархатной подушечке, но тут карета тронулась, и я чуть не свалилась с сиденья. Через несколько минут тряски по ухабам мы с Юлькой, совершенно очумевшие, выпрыгнули на траву. Кучер, натянув удила, недоуменно на нас обернулся. – Яр! Мы так живыми не доедем, – простонала я. Юлька глубоко дышала, борясь с тошнотой. – Что у вас за дороги? Что за карета? Где амортизаторы?