– Тебя Алиса зовет. У оборотня что-то неуловимо изменилось в глазах. А затем он с усилием перевел взгляд на сына и переспросил: – Алиса? – Да, отец. Пойдем. Ты ей нужен, – Андрей сжал отцовское плечо и аккуратно отвел Лисовского-старшего в сторону. А я тем временем так же осторожно выпроводила из отделения заледеневшего вампира, старательно заговаривая ему при этом зубы. Не думаю, правда, что он заметил мои усилия, но на какое-то время его это отвлекло. Так что, оказавшись за дверью, он даже нашел в себе силы улыбнуться и вежливо со мной попрощаться. Меня при этом едва не бросило в дрожь: улыбка у вампира получилась жуткой. И если окажется, что к нападению на его сына действительно причастен оборотень… боюсь, в столице наступят нелегкие времена. Глава 12 Наверное, не зря говорят, что если день начался паршиво, то быть ему паршивым до самого конца. Со мной такое уже случалось, но я до последнего надеялась, что новых неприятностей сегодня не случится. Угу. Щас! Ближе к концу рабочего дня на общий обход неожиданно заявился шеф. Мало того, что поздно. Мало того, что без предупреждения. Так он, осмотрев пострадавших в аварии детей, половину велел выписать! Нет, я, конечно, понимаю, что с переломом руки, да еще и без смещения, вполне можно лечиться дома. Но дети чисто психологически еще не успели переварить свои травмы. А родители не успели тем более. В лице отделения они обрели временный дом и некоторую стабильность, основой которой послужило стойкое ощущение, что они под присмотром врачей, а значит, в надежных руках. Но шеф даже слушать ничего не захотел! Домой, и все! Даже до понедельника не дал детишек подержать. Кровь, сказал он, можно пить и дома. Есть сырое мясо – тем более. Капельницы при таких повреждениях уже не нужны. А раз не нужны, то нечего и койки занимать, тем более что в свете грядущей потери спонсоров больницу придется перевести на экономный режим. Увы. Деньги и сейчас в медицине решали очень многое. Но что же будет дальше, если мы не можем позволить нашим пациентам чисто по-человечески отлежаться и прийти в себя? Придется докторам задержаться дольше обычного, чтобы оформить выписки. Затем придется пересматривать режим работы на следующую неделю, чтобы иметь возможность амбулаторно принять маленьких пациентов, которым, само собой, через несколько дней надо будет явиться кому на осмотр, кому на перевязку. А у докторов же плановые операции есть. Следовательно, надо заново составлять график. Причем тогда, когда он был уже утвержден. – Юрьиваныч, Алису тоже прикажете выписать? – осведомилась я, когда обход подошел к концу и мы собрались в ординаторской. Шеф на мгновение задумался. – Нет. Девочке нужна реабилитация, а с таким врожденным дефектом, как у нее, потребность в капельницах сохранится еще несколько дней. – Как насчет Долгорукого? – Когда вы планируете снять штифты? – Игорь? – я вопросительно взглянула на лечащего врача. Тот поднялся с диванчика, словно мы находились на конференции, и доложил: – Вообще собирался в понедельник. Но я завтра дежурю, так что в принципе могу и убрать. Снимки мы уже сделали – с костью все в порядке. Нагрузку выдержит, поэтому необходимости в штифтах больше нет. – Так и сделайте, – кивнул шеф. – В понедельник его тоже домой. Сколько на выходные останется пациентов в отделении? – Пятнадцать, – хмуро отозвалась я. – Включая семерых несовершеннолетних, Долгорукого и Лисовскую, которых выпишем в понедельник. – Еще шестеро плановых поступят, – счел нужным добавить Володя. – Из них трое моих. Грыжи и варикозные вены. – И еще двое во вторник, – доложил Игорь. – Там чисто платные пациенты. Юрий Иванович подсчитал что-то в уме и кивнул. – Хорошо. Платные больные нам нужны, но до дежурства с ними надо будет все закончить. Ольга Николаевна, вам есть что добавить по отделению? Я покачала головой. – Тогда все свободны. Можете отправляться по домам. Ольга Николаевна, вы тоже, – с нажимом заявил шеф, повергнув меня в состояние тихой паники. – Да-да, езжайте домой. Отдыхать. Как все остальные доктора. Вы меня слышали? – Да. – Отлично. Поскольку у вас сейчас проблемы с транспортом, то я сам вас отвезу, – окончательно добил меня Юрий Иванович. – И чтобы до понедельника никто из сотрудников в отделении вас больше не видел. Я помрачнела. Это была катастрофа! В холодильнике у меня было хоть шаром покати (пачка пельменей полуторагодовой давности не в счет). Здесь меня хотя бы на пищеблоке подкармливали, а дома что? Денег на еду не осталось. Занимать было стыдно. Но даже если и занимать, то точно не у коллег по работе. Эх, Юрьиваныч… – Ольга Николаевна, я заберу вас отсюда в шесть, – не терпящим возражения тоном заявил шеф и так на меня при этом посмотрел, что я поняла: увильнуть не удастся. И действительно не удалось. За оставшееся до конца рабочего дня время (а у начальства рабочий день заканчивался позже, чем у простых смертных) я перепробовала все мыслимые и немыслимые уловки, лишь бы не отправляться домой вместе с шефом. Но отговорка насчет незаконченных отчетов его не смутила. По поводу недописанной диссертации он только отмахнулся – мол, позже закончишь. Про заявку на дополнительное оборудование велел забыть до следующего года. А когда я напомнила про пациентов, невозмутимо заявил, что тяжелых среди них нет, а значит, дежурного врача вполне хватит для наблюдения. Ровно в шесть он демонстративно остановился у двери моего кабинета. Я в это время нервно мерила шагами пространство между окном и столом в тщетной надежде, что шеф передумает. Не передумал. Когда я не явилась точно в срок, просто зашел в кабинет и с подозрением на меня воззрился. Но поскольку я была уже одета, то оставил мысли при себе и демонстративным жестом предложил мне выйти, словно полагал, что я в последний момент исчезну или же предпочту его машине обыкновенную метлу. Что за дикость? На метлах приличные ведьмы зимой не летали – жестко, холодно и неудобно. Теперь вместо метел и ступ у нас были обычные авто. Ну а то, что их магически модернизировали, это уже детали. «Бедная моя машинка, – печально вздохнула я, забираясь на сиденье старенького «ауди». – Подожди, не плачь, сразу после новогодних праздников я тебя выкуплю». Шеф молча забрался на водительское сиденье, бросил назад дипломат, привычным движением включил радио, и после этого я окончательно смирилась с неизбежным. Само собой, по дороге некромант пытался завести разговор о моих проблемах, но я была расстроена, поэтому отвечала неохотно. А под конец и вовсе замолчала, всем видом показывая, что не собираюсь изливать душу. Попрощались мы сухо. Шеф, напоследок вздохнув, пожелал мне хороших выходных. А я, буркнув что-то приличествующее случаю, с ворчанием потащилась в пустую, унылую квартиру, где к тому же было совершенно нечего есть. Кузьма встретил меня радостным уханьем из вентиляционной трубы, но сварить пельмени на ужин у нас не получилось: как оказалось, даже с помощью магии нельзя привести в порядок полуфабрикат, чей срок годности закончился больше года назад. Пришлось выкинуть эту гадость в ведро и лечь спать голодной. Из-за чего мне всю ночь снились всевозможные булочки, крендели, пирожные и шоколадные конфеты в большой картонной упаковке. Зато утром меня осенила гениальная идея: едва проснувшись, я набрала номер своей подружки-ведьмы, с которой давно не виделась, и напросилась в гости. Та, как водится, под такое дело обзвонила своих подружек и пригласила их на маленький непродолжительный шабаш. Ну, в итоге шабаш получился совсем не маленьким и очень даже продолжительным, поэтому домой я вернулась уже под вечер. Сытая, довольная и слегка нетрезвая. Радости моей не было предела еще и потому, что Ленка, с которой мы дружили со школьной скамьи, под пьяную лавочку неожиданно вспомнила, что лет двадцать назад брала у меня в долг сто рублей. Но, поскольку за прошедшие годы на эту скромную сумму успели набежать проценты, то подруга, изрядно шатаясь, торжественно вручила мне целых две тысячи рубликов. По дороге домой я заскочила в первый попавшийся супермаркет и прям шиканула. Аж на три пакетика семечек, засахаренный арахис, большущую пачку чипсов и огромный шоколадный торт. Половину торта мы с Кузьмой уничтожили сразу. Бедный домовой так соскучился, что даже не отказался составить мне компанию, хотя обычно это лохматое глазастое чудо не высовывало носа из вентиляции, а простой еде предпочитало человеческие эмоции. Правда, плюшками он побаловаться не отказывался. А сегодня за компанию даже коньячка тяпнул (у меня была бутылочка в заначке), после чего мы с ним на пару развалились на диване и, сыто щурясь, до позднего вечера грызли орешки и чипсы, а заодно таращились в зомбоящик, по которому вдруг решили показать позапрошлогодний «Голубой огонек». Часов в десять вечера раздался телефонный звонок. Мелодия нейтральная, входящий номер неизвестен. Глянув на экран смартфона, я лениво зевнула, но все же потянулась за трубкой и, тыкнув на кнопку «принять», томным голосом промурыкала: – Да-а? – Ольга Николаевна? – раздался в трубке подозрительно знакомый голос. – Добрый вечер. Это Лисовский. Твою ж мать! Я чуть с дивана не свалилась и, что самое ужасное, едва не протрезвела. Какая сволочь посмела дать ему мой номер, а?! Узнаю – придушу! – Ольга Николаевна? – с ноткой неуверенности раздалось из трубки. Я беспомощно посмотрела на блаженно щурящегося Кузьку и беззвучно взмолилась ему: «Выручай!» Кузьма удивился донельзя, но послушно заметался взглядом по сторонам в поисках решения проблемы. Правда, ничего путного не нашел. И не придумал ничего лучше, чем цапнуть пульт от телевизора и тыкнуть на первую попавшуюся кнопку в надежде, что это поможет избавиться от незваного гостя. Тыкнул он на редкость неудачно: это оказался канал для взрослых. На экране замелькали обнаженные тела, послышались томные ахи-вздохи. Я даже слегка порозовела, представив, что подумал Лисовский, когда их услышал. Но ситуацию надо было спасать, поэтому я погрозила Кузьке кулаком, а сама припомнила эротичный голосок ныне почившей клизмы и выдала в трубку первое, что пришло в голову: – Здравствуйте. Вас приветствует служба «Секс по телефону». Меня зовут Анджела Большие Титьки, и я готова исполнить самые смелые ваши фантазии… В телефоне наступило гнетущее молчание, а затем раздались короткие гудки. Мы с домовым переглянулись и настороженно уставились на телефон, будто он мог рвануть или разразиться потоком ругани. А потом вдруг осознали, что именно я сказала, и одновременно расхохотались. Анджела Большие Титьки… Господи боже! Честное слово, даже я от себя такого не ожидала! Но благотворное воздействие алкоголя, по-видимому, сняло некий внутренний запрет, и я прямо расслабилась, осознав, что проклятого лиса больше не нужно избегать. Я у себя дома вообще-то. Кто может меня заставить с ним разговаривать?! Может, стоило раньше послать его к демонам? Не соблюдать определенные рамки. Не вести себя как леди. Я ведьма, черт побери! И могла себе позволить быть ехидной, вредной и даже наглой, если это не касалось исполнения моих непосредственных обязанностей. Через некоторое время звонок раздался снова – настойчивый, требовательный. Номер тот же. Правда, на этот раз я успела прийти в себя, поэтому велела Кузьме включить канал с боевиками и, как только он нашел подходящий, нажала кнопку «принять». – Да пристрели ты этого бешеного лиса! – во весь голос гаркнул на экране колоритный ковбой из какого-то старого вестерна. – Да это не лис, – возразил ему второй ковбой. – Просто собака… правда, тоже бешеная. – Какая разница?! Все равно пристрели! Я злодейски улыбнулась и на этот раз нажала «отбой» сама. Ну что, господин Лисовский, как вам такой разговор?