Принц не спешил отвечать. Он явно что-то взвешивал на невидимых весах у себя в голове, словно отмеряя ту правду, что стоило озвучить вслух. — Ты не будешь смеяться? — Зависит от того, что я услышу. — Ты для меня загадка, Кайла. И дело не в характере, не в силе духа, а во внешности. Когда я смотрю на тебя, то не могу определить, какая ты. Я смотрю на твои волосы цвета смолы, а в них проскальзывают светлые пряди. Тону в черных как ночь глазах, что через миг превращаются в драгоценные камни синего цвета. Даже твой профиль меняется, стоит мне только увидеть тебя снова. Неужели любовь настолько ослепляет? Я не ответила, положив голову принцу на плечо. Музыка стала более медленной и протяжной, настроение гарцевать подобно королевским рысакам исчезло, словно и не было его. Пары плавно кружились в танце, а со стороны леса изредка доносилось протяжное уханье филина. Краем глаза я заметила, как Гирангак и Тринда оказались рядом. Такие разные, но такие одинаковые… от них исходило тепло, согревавшее каждого, кто приближался к ним, и это позволяло верить, что их союз нечто большее, чем простое объединение для продолжения рода и преодоления тягот нелегкой жизни в Ведьминой Чаше. Хотела бы я, чтобы моя свадьба была похожа на эту. Только вряд ли мои мечты сбудутся. Мне не быть с Киммером, а с другим я своего будущего не представляю. ГЛАВА 19 — Очухалась, принцесса? — Паж со злостью пнул Виарию в бок, отчего дочь Филиппа Спокойного протяжно застонала и пришла в себя. — Хватит изображать жертву, бесполезный мешок костей! Где же ваша хваленая удаль и стойкость! Кристоф с ненавистью уставился на Джанарио, посмевшего издеваться над той, кто не мог дать достойного отпора. Виария, как и ученик Зарга, была крепко связана по рукам и ногам, только, в отличие от мальчишки, рот ей затыкать кляпом не стали. Неужели ей предоставили право сказать последнее слово? — Там же, где твоя смелость и благородство, лакей! — сказала принцесса, смерив Джанарио равнодушным взглядом. Так смотрят на червей или улиток в дождливый день. — Ты как был трусом, так и остался. Не хватило духа одолеть меня в честном бою?! Паж побагровел, занося руку для удара. Дочь Филиппа Спокойного не стала уклоняться или прикрывать глаза, встречая неизбежное с гордо поднятой головой и ледяным презрением. Однако у Себастьяна на этот счет были совсем другие планы. — Хватит! Отойди от Виарии! Поквитаешься с ней позже, когда она станет нам не нужна. А до той поры держи себя в руках! Не позволяй эмоциям затемнять твой разум! Джанарио разочарованно сплюнул и ушел, оставив рыцаря и принцессу вдвоем. На Кристофа никто не обращал внимания. Для них он был невидимкой или предметом походной кухни. Только двое бывших возлюбленных… Вот только… была ли любовь? — Каково это быть предателем, Себастьян? — Дочь Филиппа Спокойного первая нарушила затянувшееся молчание. — Не знаю, Виария, ты мне скажи. — Начальник королевской стражи сел напротив принцессы, достал флягу и сделал из нее глоток. — Какой же нужно быть продажной тварью, чтобы польститься на золото Элирии и втоптать в грязь память о тех, кто отдал свою жизнь за Сарию? Неужели ты и вправду думала, что я позволю тебе и твоему отцу так вероломно поступить с моей страной? — Много пафоса, Себа, аж тошнит. Не надо отгораживаться мишурой из красивых слов. Скажи честно: власти захотелось! — Да, захотелось, — не стал отрицать рыцарь, жестом предложив принцессе испить из фляги, но Виария отказалась. Себастьян настаивать не стал. — Грех было упускать такую возможность. Мой дом давно стремился править единолично, без всяких Советов и тем более без твоего отца. — Даже без остальных домов, не так ли? — Виария пошевелила затекшими плечами, презрительно рассматривая начальника стражи, который долго дурил ей голову. — Иначе зачем столько жертв? Делиться не захотел? — Верно, Виария, остальные дома не в курсе моего замысла. И они точно поддержат меня, когда я вернусь с известием о том, что их сыновья геройски пали, защищая принцессу ценой своей жизни. Однако усилия их были напрасны. Киммер убил нашу горячо любимую принцессу. — На губах рыцаря расцвела ядовитая усмешка, которую Виарии отчаянно захотелось стереть с его лица. Увы, дотянуться до начальника стражи было не так-то просто. — А помог ему в этом предатель Кристоф, который был шпионом Трогда Свирепого и докладывал о каждом шаге людей, за которыми ему велено было следить. Жаль, что живым его нам взять не удалось. — Тебе не поверят, Себастьян! Мой отец не дурак, да и в других Высокородных домах остались еще умные люди. — Поверят, Виария, поверят. Я покажу им это. — Рыцарь достал медальон и издевательски покачал им в воздухе. — Подарок моей горячо любимой Виарии, она отдала мне его перед смертью, истекая кровью у меня на руках. Его же нельзя отобрать силой, не так ли? Принцесса молчала, с ненавистью глядя на Себастьяна и пообещав себе, что если они выберутся из этой западни, то живым рыцарь точно не уйдет. Не заслужил он права и дальше топтать сарийскую землю. — Голова Киммера, твоя смерть и погибшие рыцари помогут мне сместить твоего отца. Обещаю, что преследовать его не буду. Пусть живет, если сможет оправиться от горя. — Не верю, что все придумал ты, Себастьян. Это была идея Зарга? — Его. — Рыцарь решил быть откровенным. Пусть лучше Виария и Кристоф узнают всю правду от него, чем от кого-то другого. Не чужие люди все-таки. — Без помощи Зарга у нас ничего бы не получилось. Это он предложил мне поухаживать за тобой, показать, что у меня есть чувства к тебе, а ты развесила уши, как какая-нибудь прачка или кухарка. Неужели ты и вправду думаешь, что тебя можно полюбить?! В тебе нет женственности, Виария! Ты прилагающаяся к трону вещь, не более того! — Себастьян расхохотался, наблюдая, как щеки принцессы покрываются красными пятнами. — Играть с твоими чувствами было забавно, право слово. О, как же меня смешили твои мечты о детях, о том, какой хорошей матерью ты будешь для них… Глупость, Виария, глупость несусветная! Ты дочь валькирии, которая отказалась от своего ребенка. И ты поступишь точно так же, как она! Ведь в тебе течет ее кровь, ее глазами ты смотришь на мир, и то, что ты вменяла в грех Джанарио, подходит и для тебя. — Себастьян сжал колено принцессы, любуясь гримасой боли на ее миловидном лице. — А ведь он не собирался предавать тебя, Виария. И шел к тебе в служение доказать, что его дом давно извлек урок из наказания и заслуживает того, чтобы вернуть себе отобранный за прошлые прегрешения статус. Но ты же упрямая, Виария. Как старая ослица, как баран винторогий. Это качество хорошо при колке дров, но никак не для монарха. И оно тебя погубило, Ви. Тебя и Кристофа. По твоей вине. Знай, что из-за тебя он, — рыцарь указал на ученика Зарга флягой, — погиб, а мог бы жить. Если бы тогда ты выбрала меня, а не того, кто скоро сдохнет! Себастьян достал из кармана штанов кляп и быстро засунул его Виарии в рот, после чего, поцеловав ее в лоб, удалился, слегка шатаясь. Во фляге была явно не вода. По щекам принцессы катились слезы бессилия. Надежда на спасение таяла, бывший возлюбленный переиграл дочь Филиппа Спокойного по всем статьям. Смирилась ли она с поражением? Нет. Так просто Виарию было не сломить. Хорошо знать своего врага в лицо, а знать, что он уже похоронил тебя, еще лучше. Значит, он ничего не подозревает и утратил бдительность. Остается лишь ждать, когда он оступится, и нанести ему смертельный удар. А то, что рано или поздно Себастьян совершит ошибку, Виария и не сомневалась. За годы любви, которые только что втоптали в грязь, она успела изучить начальника стражи достаточно неплохо, но не так хорошо, как оказалось в итоге… — Приклоняюсь перед вашей партией, учитель! Она филигранна и точно разыграна, как и всегда! — Спасибо за лестную оценку моей работы, Алистер, — сказал Зарг, разглядывая границы ледяной пустыни, отделяющей его от Ведьминой Чаши. Причудливое это место, где соприкасаются две разные климатических территории. С одной стороны зеленеют деревья, а с другой — лежат снега, что никогда не тают. Бушует буран, метель, а небо черное, без единого светлого пятнышка. Как душа у Зарга. У пожирателя другой не бывает. — Накопитель у мальчишки оказался весьма мощный, учитель. Нам его одного хватит, чтобы всем переместиться в Ведьмину Чашу. А там вы спокойно проведете ритуал Слияния, после чего на одного дракона, принца и принцессу станет меньше. Я подготовил… — Мои планы несколько изменились, Алистер, — перебил Зарг заготовленную речь Марлоу. — Дракона можно не трогать. Зачем рубить голову той, кто приносит нам хорошую прибыль? Пусть и дальше наводит страх и шорох на неугодные нам королевства, пока их правители готовы платить за своих детей золотом, серебром и драгоценными камнями… Виарию тоже можно помиловать. Покопаемся в памяти, сотрем ненужные воспоминания, и пусть выходит замуж за Себастьяна, что спас ее От коварства наследника престола Элирии. А вот Киммеру придется умереть. Война должна продолжаться до тех пор, пока нам это выгодно. Пусть охваченный отцовской местью Трогд Свирепый не даст Сарии спокойно жить на этом свете! — Как же ваша возлюбленная, учитель? — осторожно спросил Марлоу. — Вы больше не хотите ее вернуть? — Хочу, Алистер, но не против ее воли. — Зарг любовался бушующей стихией, что хотела смять вставшие на ее пути деревья. Они хрустели и выгибались под действием вьюги, касались земли, но и не думали подчиняться той, что причиняла им боль. — Эмри против такого возвращения, а значит, я отступлю. Я знаю ее, Алистер, не первый год. Если ей что-то не по душе, то ничего хорошего из этого не выйдет. Мы проведем лишь один ритуал Слияния, Алистер. Больше никакой магии в Ведьминой Чаше. — Жаль, что вы передумали, учитель! — Марлоу расстроился настолько, что и не думал этого скрывать. Тем более от кого? От того, кто знает его как облупленного? — Такой эксперимент пропадает! Никто подобного не делал! Никто! — Понимаю твое разочарование, но по-другому я поступить не могу. — Зарг похлопал приунывшего Марлоу по плечу, выражая тем самым участие в переживаниях мага. — Ты был мне хорошим учеником, Алистер! Думаю, когда-нибудь тебе удастся провести задуманный нами ритуал и без меня… — У меня такое чувство, учитель, будто вы со мной прощаетесь. Вы не уверены, что все получится? — Это мое первое Слияние, Алистер. Возможно что угодно. Моя светлая половина вполне может оказаться сильнее темной. Поэтому будь внимателен, когда я вернусь. Это могу быть не я, а ты помнишь, Алистер, как Бирх дорожит принцем Киммером. — Помню, учитель. Что мне делать, если он победит, а не вы? — Тогда убьешь, — просто ответил Зарг, заметив, как буря постепенно стихла, оставив несломленные деревья в покое. — Собирай наемников, нам пора в путь! Лагерь сворачивался быстро, но не в спешке. Если бы не обстоятельства, то Кристоф по достоинству оценил бы лаконичность и скупость движений наемников из той же гильдии, что напавшие на отряд, шедший спасать Киммера, и убившие троих рыцарей. Опасные противники, с которыми Кристофу и Виарии, увы, не тягаться. Двое против шестнадцати обученных убийц. Смешно, да и только! Подошедший к мальчишке грозный тролль, выделяющийся огромной фигурой из общей массы воинов-людей, без лишних сантиментов закинул на лошадь сначала ученика мага, а потом и Виарию, после чего повел животное под уздцы в сторону границы леса и начала ледяной пустыни. Бирха Кристоф заметил на другом рысаке. Элирийский волшебник пребывал в бесчувственном состоянии, и, присмотревшись, соратник принцессы заметил странные символы на лице наставника Киммера, что и объясняло его неучастие в происходящих событиях. Себастьян же находился рядом с Заргом и каким-то колдуном, который с отсутствующим видом поглаживал бороду и сжимал в другой руке накопитель Кристофа. Эх, дотянуться бы до него! Тогда можно было бы избавиться от веревок, устроить побег и спрятаться в чаще леса. Однако умений и знаний мальчишки не хватало на то, чтобы колдовать со связанными руками, да и предатели находились на достаточно большом расстоянии, чтобы призвать спящую в камне магию и направить ее в небезопасное для окружающих русло. Ученик Зарга завозился, чтобы унять ноющую боль в мышцах, и тотчас получил сильный тычок в спину от тролля, приставленного, видимо, для того, чтобы следить за пленными и пресекать их любые попытки к освобождению. Виария взглядом призвала Кристофа успокоиться и не злить злобно оскалившегося нелюдя. Не дойдя до границы нескольких метров, Зарг жестом призвал всех остановиться. Вышедший вперед неизвестный Кристофу маг поднял над головой накопитель и забормотал заклинание, раскачиваясь из стороны в сторону. Не прошло и нескольких минут, как перед отрядом смерти распахнулось пульсирующее нечто, плавно увеличивающееся в объемах занимаемого места. Сначала оно напоминало черное яблоко, но потом разрослось до размеров дома зажиточного купца или вельможи. Первым в него шагнул Зарг, за ним — Себастьян и все остальные. Последним шел маг, держащий накопитель, и нечто закрылось, позволяя холодному ветру и дальше нести непокорные снежинки к не менее строптивым деревьям приграничного леса. ГЛАВА 20 Аронгак предлагал нам остаться у него до самого утра, но я отказалась. Перспектива снова ночевать с Киммером в одной постели меня почему-то не прельщала. Не стоит незамужней девушке и почти женатому мужчине оставаться наедине. Иначе это может плохо закончиться для них обоих. Благородство благородством, а инстинкты еще никто не отменял. Если нам с наследником Элирии удалось не переступить грань прошлой ночью, то кто поручится за то, что мы не преодолеем невидимую черту сегодня? Не стоит искушать судьбу там, где можно обойтись малой кровью. Утомленная Милика уснула на руках Киммера, уставшие Тихоня и Шрам счастливо брели сзади, один лишь Актер радостно парил над нашими головами, изредка пропадая из поля зрения и бросая нам под ноги то шишки, то орехи, то не сумевшую от него убежать белку. Живую, кстати, и относительно невредимую. Настоящий добытчик, не пропаду с ним в голодную зиму! Говорить было не о чем. Под впечатлением от свадьбы мы шли погруженные в себя, смотря лишь по сторонам да под ноги. Ловушки иверийцы еще не убрали. Аронгак обещал, что непременно займется этим, но позже, когда гулянья закончатся. А длятся они у племени Ведьминой Чаши не менее недели, а то и больше. Редки у них свадьбы, вот и празднуют так, чтобы помнить долго. Я бы не выдержала подобного. Хотя… не пробовала, могу и ошибаться. Мне предстоял обстоятельный разговор с Киммером. Без его помощи я не справлюсь с Марлоу, не потяну такую ношу на хрупких женских плечах. Силен пленивший меня маг, боюсь, что он поймет по моему лицу то, что я задумала против него. И совет Гарконаша мне точно не помешает — книга подскажет, как вести себя с Марлоу и не выдать себя ненароком. Да и поговорить по душам с летающей книгой лишним не будет. Без подпитки от меня Гарконаш погибнет, ведь от кольца я избавлюсь, оно мне точно ни к чему. Есть ли способы передавать энергию летающей книге другими способами и от иных источников, а не от меня? Надо уточнить у него, Гарконаш врать не будет, он честный… От размышлений меня отвлек странный запах. Мускусный, пряный, притягивающий и в то же время отталкивающий, которого просто не могло быть в Ведьминой Чаше. Не одна я ощутила непонятное изменение. Тихоня со Шрамом низко пригнулись и зарычали, а парящий грифон издал предупреждающий клекот. Киммер остановился и принялся озираться по сторонам. А я увидела его. Дракон! Размером чуть больше меня в звериной ипостаси, темно-серый, потому и незаметный в спустившихся с гор сумерках. Его выдали пылающие как угли глаза. И струя пламени, пущенная в сторону Актера. — Киммер, уноси Милику в замок! Быстро! Шрам, Тихоня, домой! Живо! У меня не было времени смотреть, исполняются ли мои приказы. На кону стояла жизнь дорогих мне существ. А за них я буду драться до последнего вздоха!