– Боится просто. Один при хозяйстве, за все в ответе. Вдруг мы его грабить собрались? Как ему отбиваться? Путники дошли до ближнего дома, уселись на лавочке, с облегчением вытянув ноги. Вскоре появился мальчишка, неся полный корец прозрачной холодной воды – даже на расстоянии прохладой от ковша веяло. – А хотите, леща вяленого дам? – неожиданно предложил он. – Не, спасибо, – отказался Олег. – Мы пока так просто посидим. Только ковш тут оставь, хорошо? Больно вода у тебя сладкая… – Ну, сидите, мне не жалко… – Мальчишка потоптался. – Так чего хотели-то? – Лодку хочу купить, – откинувшись на стену дома, лениво признался ведун. – Продашь? – Прощения просим, мил человек. Однако же нет у нас долбленок на продажу. От неожиданности ведун вздрогнул, вскочил. Увидел возле угла избы дедка, вытирающего ладони пучком травы. Дальше, за его спиной, трое мальчишек возрастом где-то от восьми до двенадцати лет деловито выгружали из плоскодонки тяжелые лыковые короба, пахнущие свежей рыбой. – Эта меня устроит… – пальцем указал на лодку ведун. – Самим нужна, мил человек, – седовласый старик отбросил траву. – Как на реке без лодки? – Гривну даю, – с ходу в лоб предложил Олег. Разумеется, он знал, что ни одна лодка в мире столько не стоит. За гривну пару хороших лошадей в деревне купить можно или полдесятка коров. Однако ходить пешком Середину страшно надоело, вот сразу десятикратную цену и кинул. – Гривну на зуб не положишь, мил человек, супа из нее зимой не сваришь. Коли отдам тебе дощатницу – на чем мне снасти проверять? – Две гривны! – Эк тебя припекло, мил человек, – сочувственно вздохнул старик. – Однако же кормилицу на серебро не меняют. – Только не говори, что она у тебя единственная! – возмутился ведун. – На большом струге дети с бабами нашими на торг уплыли, – признался дед. – Да токмо на нем ставни проверять неудобно. Да и по протокам на нем не пробраться. А за грибами-ягодами али за дровами на зиму токмо по ним и проедешь. – Три! – решил задрать ставки Олег. – Нечто нужда у тебя такая? – покачал головой старый рыбак. – Ну, коли так, то пошли… – Дед провел гостей вдоль всего двора, остановился возле старой плоскодонки, лежащей в траве. Вид у нее был печальный: сшитое из досок днище с одной стороны полностью оторвалось от борта, отчего образовалась щель в руку шириной, сам тес во многих местах откровенно сгнил. – Такую могу дать. До Нового города доплывешь, там на крепкую поменяешь. В городе, знамо дело, такой товар завсегда найдется. – Ты издеваешься, старик? – возмутился Олег. – Да она от одного вида воды утонет! А до города еще верст двадцать! – Ну, долго и вправду не выдержит, – согласился дед. – Но коли подлатать маленько, седьмицу-другую продержится. Тебе же более и не надобно. – Может, пешком дойдем? – осторожно предложила Сирень. – Недалеко осталось. – Там две реки впереди впадают, – предупредил рыбак. – Да еще болотина между ними. Намучаетесь пешими-то. – Мыслю я, эту лодку тоже полмесяца ремонтировать придется. – Зачем? Коли подсобишь, до завтра наладим. – Не может быть! – Да запросто! – рассмеялся рыбак и повернулся к внукам: – Угрюм! Возьми косарь, сходи к березе, что на дрова свалили. Бересту куском с нее сними, нужна будет. Жаберник, гвоздь и молоток неси. И крынку с прошивой моченой прихвати. «Прошивой» оказался скрученный сосновый корень. Пробив гвоздем по десятку дыр в борту и днище, рыбак с помощью ведуна стянул в трех местах щель, убрав ее практически полностью. Потом они вместе перевернули плоскодонку, через оставшиеся отверстия связали детали еще крепче, одной длинной швейной строчкой. Затем дед развел костер, подвесил над ним медный котелок с водой, пустив плавать внутрь глиняную плошку, размочалил крепкими белыми зубами ивовую палочку. А когда внук принес бересту – разрезал ее на два полотнища, одно примерив к изгибу борта, другое – на прогнившие доски днища. Растопившимся дегтем из плошки он промазал борт и угол, тут же наклеил сверху бересту. Точно так же, закрасив гнилые места днища, наклеил бересту и туда. – Ну вот, – сделал вывод дед. – Теперича выждать надобно, чтобы остыла, а опосля сверху еще слоем бересту промазать. Тогда точно не протечет. Утром можете плыть без опаски. – Ну ты мастер! – восхитился Олег. – Поживи с мое, сынок, – снисходительно похлопал его по плечу рыбак. – Еще и не тому научишься. Уже в сумерках старик тщательно промазал днище целиком, и когда на рассвете они вместе спустили лодку на воду, внутрь не просочилось ни единой капли. – Вот, держите, – рыбак положил на корму весло с пожеванной на конце лопастью. – Вниз по воде сойдет, а опосля вместе с лодкой выбросите. Да пребудет с вами милость Похвиста, путники! – Спасибо тебе, отец, – кивнул ведун. – Держи гривну, как обещал. – Разрази меня Перун, путник, за гнилье и труху серебро полновесное брать! – отмахнулся рыбак. – Меня за такое пятью молниями разом испепелить надобно. Плывите спокойно… И старик оттолкнул лодку от берега. – Да накроет великая Макошь твой дом своей милостью! – от души пожелал ему Олег и взялся за весло. – И вам удачи, путники! – Кажется, этот смертный тоже хочет сделать мир лучше, – после долгой паузы сказала Сирень. – Да, милая. Если все станут такими, как он… Представляешь, как легко и радостно всем нам будет жить? – А ты даже не спросил его имени… – Не спросил, – повинился Олег. – Но зато в благодарность я всегда могу сделать добро кому-то, столь же безымянному. И рано или поздно это добро вернется сюда, на берег Волги. – Когда ты собираешься это сделать? – Когда повезет, – рассмеялся ведун. – А пока давай заберем вещи и двинемся дальше. До Костромы, как я понимаю, эта посудина дотянет. Тут дня три или четыре всего. Там купим чего покрепче, с парусом, и двинем дальше. – Почему с парусом? – Вверх по Каме против течения идти придется. Веслом не намашешься. Так что парус будет однозначно в жилу. Если хотя бы на половину пути пригодится, уже хорошо… – Олег вывел лодку на открытую воду и сильными гребками погнал ее к приметному ивовому кусту. * * * В кафе «Ми-ми-му» было тесно и душно. Концерт Александра Петерсона вызвал неожиданный прилив народу, и посетителями были заняты не только места за столиками, но и все пространство между ними. Клиенты на стульях, разумеется, ничего не заказывали, а только мешали официантам разносить блюда и напитки, однако администрация кафе почему-то совершенно не протестовала. Видимо, между всеми присутствующими существовали некие тайные связи. – Ну, и чего хорошего в этом танго? – недовольно пожала плечами Алевтина, когда гитара наконец-то замолкла, а исполнители удалились к стойке бара. – И ладно бы хоть потанцевать было где! Кабы не котлета по-киевски, вечер пропал бы зря. – Дочь, как ты не понимаешь? Это же авторская песня! – горячо возразил бизнесмен. – Это живая музыка, настоящее искусство! Ты видишь играющих людей, ты слышишь их голоса. – Вижу… – согласилась девочка. – Вижу, как приходилось мучиться людям до изобретения мультимедийного смартфона. Папа, поехали домой? – Оля, ну, хоть ты ей скажи! – запросил помощи мужчина. – Виктор, они и правда пели неплохо, – согласилась девушка. – Но по качеству звука любой смартфон однозначно даст им три форы вперед. – Ес-с! – обрадовалась Алевтина, вскинула ладонь, и Оля хлопнула в нее своей. – Сговорились? – понял бизнесмен. – Ну, и как хотите. В следующий раз один пойду. Вы ничего не понимаете в колбасных обрезках! Ладно, ступайте к машине. Я сейчас расплачусь и догоню. Вскоре темно-синяя «Акура» откатилась от дверей музыкального кафе и свернула в переулок, ведущий к набережной. Но когда до светофора оставалось всего два дома, припаркованные впереди машины внезапно двинулись вперед и остановились, едва не уткнувшись друг другу в капот. Юра резко затормозил – и его тотчас подперла сзади бежевая «десятка», из которой высыпали парни с бейсбольными битами и пистолетами. Они кинулись вперед, рванули дверцы. – На колени! – выкинув бизнесмена на улицу, один из бандитов прижал ствол пистолета к его бритой голове. – На колени, не рыпайся! Другие парни, открыв задние дверцы, выдернули наружу пассажирок. У Ольги одна туфля слетела в машине, другая уже на улице. Затрещала ткань ворота платья. Самого первого, любимого. – Гады… – Перекатившись, она поднялась на четвереньки, всхлипнула. Было больно и обидно, слезы выкатывались из глаз и капали вниз с кончика носа. Однако на нее никто не обращал внимания. Один из бандитов держал под прицелом стекло водителя, второй давил стволом на голову мужчины, еще двое распластали на асфальте Алевтину, прижимая спиной к дороге и помахивая битами. – Ты, видимо, чего-то не понял, козел, – громко прошептал на ухо Виктору парень со стволом. – Придется преподать урок. Сейчас мы твоей доченьке раздробим коленочки. И когда она за тобой с кровавыми культяпками ползать начнет, твои мозги, думаю, очень быстро прочистятся. – Не-е-ет! – взмолился бизнесмен. – Не-е-ет! – завизжала, пытаясь отползти, Алевтина. – Сема, давай! – скомандовал главарь. Дубинка взмыла вверх… А с Олей ничего, совершенно ничего не происходило!!! – А-а-а! – Ольга в отчаянии вскочила, прыгнула на замахнувшегося парня, обхватила руками и ногами, крепко вцепилась зубами в его ухо.