— Да, я могу представить, каково это. Было уже за полночь. Хельга уже ушла, и сёстры остались одни. Селин лежала под одеялом и слушала историю Яромира, которую Амели обстоятельно пересказывала. Против воли Селин была тронута злоключениями бывшего наёмника. Но даже это не могло полностью оправдать лейтенанта в её глазах: — Всё это очень увлекательно, но не оправдывает убийство человека. — Он защищал Антона. — Во время предварительного следствия? Амели не ответила. Селин было любопытно, почему сестра так упорно встаёт на защиту Яромира. Но она так устала! Да ещё дело об убитых девушках зашло в тупик. Возможные линии расследования пресеклись. Все подозреваемые и жертвы, кому сёстры прочитали прошлое или будущее, были мертвы. Хельга была права, и после целого дня сна она успокоилась. — Я до сих пор не уверена, что смогу продолжать, — прошептала Селин. — А лавка? — Не знаю. Прежде чем Амели смогла ответить, громкий стук в дверь заставил их обеих подпрыгнуть. Стук не прекращался, и Амели поспешила к двери. Яромир обеспокоенно заглянул внутрь. Его лицо так осунулось, что выглядело постаревшим: — Селин, ты должна поспешить. Антону хуже. Она села в кровати: — Насколько хуже? — Я думаю, он умирает. В спальне Антона Селин вытирала пот с его лица. Он был без сознания, но тело сотрясала непрерывная дрожь. Амели присела рядом с ней, Яромир притулился на краю кровати, сам почти больной. Кажется, он в самом деле был напуган. Павел стоял у двери, скрестив руки. Он выглядел чуть лучше, чем его лейтенант. Рядом с ним К стене был прислонён портрет женщины в чёрном. — У него была рвота, прежде чем он упал без сознания? — спросила Селин. Испорченные отношения не имели значения в этот момент. — Да, — ответил Яромир. — Я думал, что это хорошо. Думал, если Фёдор ухитрился дать ему тот яд, прежде чем был арестован… то Антон очищался. Это возможно?… Чёрт! А если Фёдор отравил его чем-то пострашнее? Селин в задумчивости пожевала губы изнутри. Она знала, что случилось с Антоном. Она знала это уже днём. Но люди его статуса — и люди вокруг них — не хотели признавать зависимость от эликсиров, вина или чего-то другого, кроме собственной власти. Такое заявление может быть истолковано как оскорбление. Вот почему она ничего не сказала раньше. Она надеялась, что княжичу не станет хуже. — Селин! — Настаивал Яромир. В комнате был полумрак, горело только несколько свечей. Антон застонал от боли, потея на простынях. — Нет, — сказала она, как ни в чем не бывало, насколько могла. — У него совсем другая проблема. Мастер Фёдор давал ему опиаты в течение долгого времени. Его тело стало зависимым от опиума, и теперь наступает ломка. Его органы больше не могут функционировать без него, и я боюсь, что зависимость настолько серьёзная, что состояние может продолжать ухудшаться. Павел напрягся в дверях, Яромир выпрямился. Но затем, к её великому облегчению, лейтенант спросил: — Что-нибудь можно сделать? — Да, но тебе это не понравится. — Просто скажи мне! — Ему нужны маленькие, ослабленные дозы опиата на какое-то время. Дозы нужно уменьшать в количестве до тех пор, пока тело не отвыкнет от него. На это понадобится несколько недель. Одновременно можно давать тоник из кожевенника, чтобы помочь печени очистить организм от токсинов. Она понимала, что Яромиру не понравится идея снова давать княжичу наркотики. Лейтенант рассматривал Антона как нечто большее, чем средство для сохранения положения и власти. — Ты можешь сделать эти зелья? — спросил он. Селин не думала, что маковый сироп или очищающий тоник — это зелья, но кивнула: — Да, но мне понадобится полный доступ к аптечному магазину и его травяному саду. И если вы хотите, чтобы всё было сделано быстро, будет нужна помощь. Её слова оказали на него почти магическое действие. Лицо сразу прояснилось, некоторые измождённые складки исчезли. Яромир был человеком, которому нужен план, действие. По-настоящему несчастным его делало именно чувство беспомощности. — Какая помощь? — без промедления спросил лейтенант. — Для начала нам понадобятся несколько фонарей, если мы будем собирать маки прямо сейчас. И много дров, чтобы развести огонь в очаге и поддерживать его. Посмотрев на Антона, Яромир помедлил несколько секунд, а потом сказал: — Я остаюсь здесь с ним. Павел, ты соберёшь фонари и дрова. Иди с Селин и Амели в аптеку. Позаботься об их безопасности и окажи Селин любую помощь. Павел побыстрее распахнул дверь. Он обрадовался, что может заняться хоть каким-то делом: — Да, сэр. Уходя, Селин бросила через плечо Яромиру: — Я думаю, надо отправить кого-нибудь разбудить леди Карину. На этот раз приготовить флакон с ослабленным маковым сиропом нужно было ещё быстрее. Павел оказался полезным. Он помог ей и Амели собрать самые лучшие маки и развёл огонь, пока они подготавливали компоненты. Во время этого процесса Селин осенила поразительная мысль: она же изменила видение! Накануне, пребывая в будущем Инны, она ясно видела, как женщина положила двойную дозу порошка в вино Антона. Селин разоблачила Инну, не давая ей опаивать отравленным вином Антона. Да, княжичу сейчас приходилось нелегко. Но не было никаких сомнений, что Селин изменила будущее. Значит, такое возможно. Это было откровением. Она вытерла пот со лба и ещё энергичнее принялась за дело. Селин закончила даже раньше, чем ожидала. Почти бегом она добралась до комнаты Антона, неся ложку и флакон. Амели и Павел семенили позади. Селин постучала, и Яромир открыл дверь. Леди Карина была в комнате. Выражение её лица было непроницаемым. — Как он? — спросила она сразу. Селин понятия не имела, что ответить. Вместо этого она поспешила к кровати: — Яромир, приподними его. Он должен сидеть, чтобы не поперхнуться. Лейтенант двигался быстро. Положив одну руку под спину Антона, он помог принять телу сидячее положение. — Открой ему рот, — поручила Селин. Она надеялась, что Антон их понимает, и сможет немного помочь. — Антон, — сказала она, коснувшись его лица двумя пальцами. — Вы должны проглотить это. Вы слышите меня? Она влила ложку макового сиропа ему на язык, а затем аккуратно закрыла рот руками. Он дёрнулся в очередной судороге, но проглотил. — Ещё, — сказала она Яромиру. — Ещё одну. Когда они закончили, Селин сидела рядом с Антоном, всё ещё держа ложку в руках. — Как скоро мы узнаем, сработает ли это? — спросил Яромир. — Это сработает. Я видела такое раньше… с солдатами в Шетане. Моя мать научила меня, что делать. Леди Карина подошла и присела на кровать. Её прекрасное лицо оставалось спокойным, но глаза выдавали тревогу за племянника. Амели и Павел топтались в дверях. Яромир начал расхаживать взад-вперёд по комнате. Примерно полчаса спустя Антон перестал стонать от боли. Его лоб уже не покрывали мелкие бисеринки пота. Селин проверила температуру и прислушалась к дыханию: — Теперь всё в порядке. Он просто спит, а не без сознания. Ему не больно и он сможет поесть, как только проснётся. Леди Карина опустила голову и закрыла глаза, позволив себе выказать усталость. Яромир прерывисто вздохнул и наклонился, положив руки на колени: — Селин, я не знал, что ты можешь… Я понятия не имел, что ты врач. Ты должна была сказать мне. — Я не врач. Я травница и аптекарь. Амели подошла ближе к кровати: — С ним всё будет в порядке? — Я так думаю. Амели, Яромир и Павел переглянулись. Селин это заметила. Она подумала о том, что даже предположить не может, сколько сейчас времени: