– Дилли… – начал Гард, оборачиваясь к жене и обмер, не обнаружив ее в седле. – Вперед! – яростно выкрикнул Ланс, пуская коня вскачь, но регент уже успел рассмотреть вторую лошадь, мгновенно потерявшую всадницу. И тоже пришпорил своего скакуна. – Куда?.. – еще сердито шипел Шайонс, но и сам уже несся стремглав в толпе всадников, костеря про себя безрассудных ведуний. И тайком им завидуя. Если бы он не выбрал когда-то между двух способностей магию как более мощную и удобную, то тоже смог бы сейчас без всякого заклинания добавить своему телу скорости и ловкости. Чтобы хотя бы на краткое время превратиться в самое совершенное и неуловимое существо. Калитка была заперта, однако маги еще издали раздвинули щитами кусты, создав ровный проход, рассчитанный на одну лошадь. И заскакивали в него стремительно, как зайцы. Про собак они вспомнили, лишь обнаружив лежащее поперек ухоженной тропинки мохнатое тело огромного мастифа, но останавливаться и выяснять, что с ним произошло, даже не подумали. Промчались мимо, прямо по аккуратно подстриженной травке, и, почти на ходу спрыгивая с коней, ворвались в первую попавшуюся дверь. Как сразу стало понятно – на кухню. Метнулись в стороны молоденькие служанки, встала, прикрывая их собой от незваных гостей невысокая, но очень решительная женщина с увесистым черпаком в руках. И тут же резко отбросила его, разглядев среди незнакомцев Шайонса. – Господин маг, это вы! Ну слава богам, а то у нас тут… – Кухарка вдруг всхлипнула тоненько, как побитый щенок. – Куда идти? – решительно прекратил эти страдания Гард. – Где все? – В главном зале! – ринулась вперед одна из девчонок. – Цветами печку топят, я покажу. Шайонс и сам уже распахнул дверь. Он кинулся в сумрак пропахшего дымом дома, безошибочно находя дорогу в череде коридоров и дверей. Главным залом тут называлась праздничная трапезная – высокая просторная комната с нарядными витражами и светлыми мраморными панелями. Однако все это Гард рассмотрел много позже, сначала в глаза бросились застеленные одеялами диваны, на которых кто-то лежал. И куча роскошных роз, небрежно брошенная у огромного очага. Огонь уже не горел, кто-то из магов прямо от двери бросил гасящее заклинание, и теперь женщина, сидевшая рядом с топкой на скамеечке, настороженно разглядывала незнакомцев. – Что у вас произошло, леди Конталина? – предупреждая вопрос хозяйки, обратился Шайонс. – Светлые боги, это вы, мастер! – обрадовалась она и тут же помрачнела: – Воины самозванца вчера приехали и шаманов привезли. А сегодня настоящий король прилетел, я его давно знаю, ни с кем не спутаю. Вот шаманы его и поймали, повезли в Айканир бедолагу. – А девушки? – не выдержал Гард, не обнаружив в зале ни жены, ни Чижика. – Какие девушки? – изумилась хозяйка. – Лишь ученики Шайонса приходили пять минут назад, сказали, что он велел дать собак, и сразу уехали. – На чем? – обомлел регент. – На стравах. У нас молодые, необъезженные, но они взяли под свою ответственность. Егеря? побоялись, а ваши мальчики такие смелые! – В какую сторону? – ринулся к двери Гард и напоролся на связавший его упругий воздушный щит. – Остыньте! – прикрикнул Шайонс. – Мы сами догоним, вы ждите тут. – Незачем нам тут сидеть, хозяев под удар подставлять, – еще спорил регент, живо представивший, как его жена голыми руками дерется с закованными в броню егерями. Но дергаться все же перестал, обнаружив рядом сердито сопящего Ланса. – Через три минуты мы их догоним, – процедил Шайонс, делая знак Брэну и Варгусу: – На крышу, там мои кархи! Они приучены к наездникам. Ланс, ты остаешься охранять. Этот приказ донесся уже издали. Маги, явно кастовавшие на себя заклинание скорости, умчались как ветер. – Соратнички, – свирепо шипел Тровенг им вслед. – Вот как им доверять?! Ланс! Ты можешь что-то сделать? – Оно само скоро спадет, – потихоньку опуская руки и выпрямляясь, хрипло пробормотал маг. – Но он прав, тебя туда пускать нельзя. – А тебя? – огрызнулся Гард, злясь на него, на короля и на всех магов разом. – Меня – тоже. – Кривясь, как от зубной боли, Ланс разматывал нечто невидимое. – Потому что только я могу тебя убедить. – Ты сейчас договоришься! – Почувствовав себя свободным, Гард ринулся к выходу и тут же остановился, сообразив, что представления не имеет, куда бежать. К тому же бежать своими ногами вообще глупо, а лошадей, послушных только командам Шайонса, поймать сейчас не так-то просто. Хотя Ланс мог бы, но он уже принял решение и менять его вряд ли согласится. – Простите за назойливость, лорды, – робко произнесла леди Конталина, опасливо приблизившись к ним, – но ученики, те, которые уехали на стравах, сказали, что скоро приедут маги, и с ними будет лекарь, а пока велели поить его светлость настоем тысячелистника. – А что такое с бароном Трестьером? – насторожился Ланс. – Так ведь эти… – всхлипнула вдруг леди горько, как простая селянка, – ранили! – А точнее? – Маг торопливо направился к диванам, закатывая на ходу рукава. – Точнее?.. – растерялась женщина, следуя за ним по пятам. – Сейчас… Вам с самого начала? – Можно с начала, – хмуро вздохнул Тровенг и нехотя поплелся следом за напарником. Сел неподалеку на стул, стремясь устроиться так, чтобы не выпускать двери из виду, и покосился на бледного мужчину средних лет, лежавшего в подушках с закрытыми глазами. Судя по всему, недавно тут было очень жарко. – Так вот… – задумавшись ненадолго, начала рассказывать леди, стараясь не смотреть на мага, решительно откинувшего покрывало с раненого и развязавшего завязки его нижней рубахи. – Приехали они вчера, под вечер. Привезли приказ короля. Самозванца, как мы теперь понимаем. Целый отряд воинов, еще и телеги с походной кухней и припасами. Но вели себя не как королевские воины, а как захватчики. Так, будто мы жители другой страны и они нас победили, – это Синглер сказал. Мы с первых минут были шокированы их действиями. Егеря чувствовали себя как дома. Бесцеремонно прошли на кухню, забрали все кушанья, потом отправились в кладовые, набрали продуктов, часть утащили, часть отдали кухарке и велели готовить на всех суп и жаркое. Женщина путалась и повторялась, вновь переживая вчерашнее потрясение, а регент слушал и все мрачнел, начиная понимать, как неверно прежде представлял события в Форандии. Из относительно спокойной жизни в княжестве беды соседей виделись далеко не такими тяжкими. – А потом молодые воины начали приставать к служанкам и горничным. Его светлость с дворецким с трудом сумели отбить девушек при помощи собак и защитного амулета. Так они со злости закололи двух псов, остальных Синглер успел запереть в вольерах. А служанок я спрятала в своей гардеробной, в шкафах и сундуках. Рано утром обоз ушел, но командир оставил на постой трех воинов и капрала. А потом приехали два шамана, они собирались поставить у нас на башне какой-то маяк. Мы сидели тихонько, как мышки, ждали, пока шаманы уедут, потом его светлость собирался предложить егерям выгодную сделку, если согласятся жить в доме привратника. Но тут прилетел крылет… – Женщина всхлипнула и прижала к губам смятый платочек. – Шаманы попытались что-то сделать прилетевшим, но с теми был маг. Мы поняли это позже, когда шаманы прибежали в столовую, собрали нас в кучу и связали, а его светлость поставили на колени и надели на шею петлю… Несколько секунд она горько плакала, сотрясаясь от рыданий и пережитого ужаса, потом глотнула поданного Лансом зелья и, немного успокоившись, продолжила рассказ: – Когда появились король с секретарем и маг, шаман приставил нож к горлу его светлости и заявил, что его смерть будет на совести его величества. Маг хотел что-то сделать, но шаманы дружно взвыли, и тот, что с ножом, воткнул свое оружие лорду в плечо. Кровь хлынула просто ручьем, и король приказал магу сдаться. Сначала егеря связали магистра, затем шаман повесил ему на шею какой-то странный ошейник с шипами, бусами и рунами, и маг стал бледным и медлительным. После этого они связали и короля с секретарем, запрягли в карету лошадей, погрузили всех пленников и уехали. Хотели увести и его светлость, но мы с дворецким встали на колени и умоляли забрать все, только не мучить раненого. Дворецкого послали за казной, а капрал начал приставать ко мне… – Закрыв лицо руками, женщина снова горько всхлипнула и несколько секунд молчала, пересиливая горечь испытанного. – Но Фернон, наш дворецкий, что-то заподозрил и вернулся. Он ударил капрала по голове кочергой, тот упал и начал свистеть. Прибежали воины и утащили его, а Фернона избили, как… – она снова всхлипнула, но постаралась взять себя в руки, – как бешеного пса, и ушли, напоследок хлестнув меня плетью. Но это не важно… Как только они уехали, мы с девушками уложили раненых на диваны, перевязали и послали садовника рвать цветы и разжигать камин. Секретарь успел шепнуть про сигнал кухарке, когда мы стояли связанные. Но ученики прибежали только через два часа… – Успокойтесь, леди, – твердо приказал Ланс, – теперь все позади. Ваш муж будет жить, я его подлечил. Дворецкого тоже, зелье вам оставлю. Четырнадцатое светозарня Замок барона Трестьера Дилли Смысл произошедшего ведунья осознала мгновенно, едва перед ней открылось небо, изуродованное черным облаком дыма. Трудно не понять, если это один из тайных сигналов их клана. Самый заметный и одновременно самый неоднозначный. Смысл сильно меняется от того, сколько очагов одновременно горят, а также от цвета и интенсивности дыма. Но когда он валит вот так откровенно, густыми клубами, возможными лишь в одном случае – если в печь не таясь добавили зелени, значит, случилось нечто страшное, но нападавших в доме уже нет. Дилли не успела еще даже рот открыть, чтобы объяснить это мужу, как краем глаза заметила стремительно соскользнувшую с соседней лошади тень, и, не рассуждая, ринулась за ней. Где-то в глубине сознания ведунья точно знала, что ее поступок огорчит и даже рассердит любимого мужчину, как, впрочем, и всех остальных спутников. И не было в этом ничего особого или неправильного. Так уж они были воспитаны и так привыкли поступать перед лицом опасности. И мощные маги и неодаренные люди. В любой непредвиденной ситуации первым делом задвигали женщин себе за спину и начинали совещаться. Сначала старались определить степень серьезности произошедшего, просчитать более безопасные и эффективные пути, обговорить малейшие детали принятых планов. И только потом – действовать. Однако ведуньи были приучены поступать совершенно иначе. Для них в таких случаях самой главной ценностью становилось время. Ведь ни для кого не секрет, что зачастую от скорости, с какой придет помощь, напрямую зависят здоровье и жизнь подвергшихся нападению жертв. Вот потому ведуньи ничего не просчитывают и не планируют общепринятым способом. Их матерями и прабабушками давно заучены и отработаны все действия, какие доступны обученной ведунье. Но сначала им нужно оказаться на месте происшествия, все увидеть собственными глазами, осмыслить и оценить, а лишь потом выбирать, куда сделать следующий шаг. Ноги сами несли сестер через кусты и буераки с сумасшедшей для человека скоростью, при которой секунды вдруг растягиваются почти до минут. Мозг ведуний при этом сам отключает ту часть разума, которая рассуждает с помощью слов, проговаривая про себя вопросы и доводы. Власть над телом берет стремительное, как молния, подсознание. Оно мгновенно определяет пользу и опасность всех окружающих предметов и существ, выбирая наилучший способ действия. Если бы кому-то была доступна возможность проследить за мчавшимися по склону ведуньями, он был бы потрясен невероятной точностью их движений. Девушки так плавно и стремительно уклонялись от возникавших на их пути препятствий, сучьев, веток и камней, словно пробежали по этому месту раз сто, не менее. Но сами ведуньи ничего этого даже не замечали, отдавшись во власть собственных способностей и интуиции, освободив сознание для подготовки с неизвестностью. Обе знали точно, что в подобных ситуациях жертвы куда больше доверяют мужчинам, ведь никто не готов думать, будто женщина сможет справиться с бандитами. Поэтому, ни на мгновение не замедляя движения, ведуньи стремительно меняли лица и срывали с головы накладные косы, готовясь заранее к встрече с жителями замка. В замке барона Трестьера сестры действовали так же поспешно, ошеломив и покорив своей напористостью растерянную хозяйку, не осмелившуюся даже в мыслях отказать наглым требованиям незнакомцев. Им хватило менее минуты, чтобы узнать все необходимое, выдать указания и получить ключи от вольеров со стравами и мастифами. А еще через пару секунд сестры уже неслись к воротам на лоснящихся молодых зверях за уверенно взявшими след собаками. Ведуньи знали, что мастифам никогда не сравниться в скорости и выносливости со стравами, и не надеялись на их помощь. Только на тонкий нюх, который позволит собакам взять верное направление. Потом эстафету примут звери. И хотя нюх у стравов менее остёр, зато они сообразительны от природы и имеют хорошую память. Им не потребуется много времени, чтобы понять, кого нужно догнать. Дилли почти распласталась на переходящей в гибкую шею мощной спине стремительно мчавшегося зверя и отстраненно жалела, что животные еще не приучены к седлу и поводьям. Хотя мех на их спине пышен и мягок, всадницам приходилось держаться за гриву, чтобы не остаться на дороге. Мчавшаяся впереди Лита, повернув к сестре голову, что-то показала, но Дилли не поняла этот жест. Видимо, Чижик выучила его в последнее время и даже не догадывалась, что старшая ведунья может его не знать. А в следующую секунду леди Тровенг и сама поняла, о чем пыталась предупредить ее сестренка. Неподалеку от дороги под раскидистым дубом стояла карета барона Трестьера. Вблизи от нее у небольшого костерка сидела четверка мужчин в военной форме, поглощавших походный обед. Стравы, почуяв аромат жареного мяса, перебивающий запах, который вел их почти час, прибавили прыти, рассчитывая получить заслуженную награду за отлично выполненное задание. Ведь сидевшие у них на спинах всадники мгновенно куда-то исчезли. У воинов, уверенных в своей полнейшей безопасности, не было ни единого белого камня против налетевшей смерчем расплаты. Мощные звери буквально раскидали их в стороны, отбирая мясо и колбасу, а две неуловимые тени, ударом ребра ладони отправлявшие сильных мужчин в темноту длительного забытья, пощадили лишь одного, и то временно. – Где шаманы? – тихо и с угрозой шепнул сероглазый кеминец, сомкнув на горле капрала хватку стальных пальцев. – Там, – бледнея от ужаса, показал егерь в сторону леска. И тут же получил заслуженный удар по шее. Светловолосый парнишка заглянул в карету, убедился что она пуста, и ринулся в лес следом за кеминцем. Вскоре они бок о бок неслись в чащу леса, безошибочно находя направление по примятой траве. Совсем недавно тут прошли несколько человек, и раз не предприняли никаких мер, чтобы замаскировать свои следы, значит либо не верили в возможность погони, либо считали себя надежно защищенными. – Тсс! – Заслышав впереди голоса, Дилли замерла на месте, удерживая Литу, и секунд десять они стояли, слушая визгливый, полный злобы и яда, голос одного из шаманов. Угрожая расправой привязанным к дереву магистру и секретарю, он требовал от Эршеля добровольной передачи фамильной королевской короны и печати. Обе ведуньи отчетливо расслышали ложь в его обещании отпустить за это всех пленников, и эта подлость решила судьбу шаманов. Если до этого момента сестры еще собирались подобраться незаметно, чтобы оглушить врагов на время, то теперь выбрали более простой способ. Хотя и более жестокий – из тех, которые противны самой природе ведуний, но иногда, в самых крайних случаях, все же применяются ими в виде исключения. Оружие у сестер было: пробегая по замку, каждая выбрала наиболее подходящее и привычное для руки. Лита сжимала узкий, обоюдоострый кинжал, а Дилли – пестик от ступки. «Мой – левый», – показала знаком старшая, и младшая согласно кивнула.