Он заболел. Боли в желудке возрастали, его мутило, он глядел на еду, с усилием заставляя себя есть хоть немного. Четыре дня он провел на лежанке, не переставая, впрочем, диктовать письма и принимать отчеты. Когда становилось тяжелее, замолкал и, шевеля губами, произносил беззвучную молитву. Иногда слышался ему легкий женский голос, читавший где-то поблизости Псалтырь, «Блаженны непорочные…». Это был голос матери, других женщин здесь, в обители, быть не могло. Впрочем, и матери здесь тоже быть не могло. Он мотал головой, и мухи, собравшиеся на принесенную ему еду, с жужжанием поднимались в воздух. Некоторые садились на него, ползли по рукам, и он сердито отмахивался: «Прочь, прочь, иконоборцы проклятые!» Болезнь ослабила его, но ум был чист и крепок. Он вспоминал стихотворение, которое написал когда-то, еще в первую пору своего игуменства. Он сочинил тогда множество стихотворных посвящений братьям, несшим разные послушания: будильщикам, портным, поварам. И больным, да, и больным тоже. Эту болезнь прими как благодатный дар; вот и тебя Божья коснулась забота. Как отроки те в печи, угашай огонь росою благодарности терпеливой. Иовом стань, вспомяни, что он говорил, не осквернив себя ни единым словом. Мимо тебя кто прошел, не взглянув, – молчи; все, что тебе дают, принимай послушно, чтобы страданье на пользу сердцу пошло. «Эту болезнь прими как благодатный дар…» Он принимает. И пламень пещной не так жжет. И снова слышит тихий голос, читающий Псалтырь, голос матери. Ее звали Феоктиста. А отца – Фотин. Оба были из знатных семей. Фотин служил при дворе казначеем. Феоктиста, как и положено жене, пребывала дома. Он, сын Фотина и Феоктисты, родился в стольном граде Константинополе в 759 году от Рождества Христова. Когда младенца показали матери, она перекрестила его. Повитуха хотела надеть на дитя амулет от сглаза, но Феоктиста отвела руку с амулетом. И снова перекрестила сына. Младенцу дали имя Феодор – «Божий дар». В смутное время появился на свет Феодор. Над всей империей стелился густой дым иконоборчества. Горели иконы. За пять лет до рождения Феодора, в 754 году, Константин Пятый собрал иконоборческий собор. 28 августа решения собора были зачитаны на константинопольском ипподроме. – Всякая икона, – выкрикивал глашатай, – сделанная из какого угодно вещества, а также писанная красками при помощи нечестивого искусства живописцев, да будет извергаема из церкви! Слова тонули в реве и рукоплесканиях. Иконоборцы, заполнившие трибуны, выражали свое ликование. Над империей стелется дым. Лики Спасителя, Богородицы, святых объяты языками пламени. У Феодора было двое братьев, Иосиф и Евфимий, и сестра, чье имя не сохранилось. Отец весь день отсутствовал, трудясь на казначейской службе; детей растила Феоктиста. Сама Феоктиста осиротела рано, родителей унесла чума; ее с сестрой и четырьмя братьями взяла под опеку родня. Старший, Платон, начал службу при дворе, но затем принял монашество и удалился в монастырь в Символех, в Вифинии, где трудился над переписыванием книг. Двое братьев последовали за ним. Грамотой и начатками наук Феоктиста овладевала уже в замужестве. А перед сном и после сна учила наизусть Псалтырь. – Блаженны непорочные в пути… – читала при мерцании светильника, не выпуская из рук пряжи или шитья. Усилилось преследование иконопочитателей; особенно монахов, ученнейшей части империи. «Некоторым поджигали бороды, у других выдергивали волосы, иным разбивали головы священными досками, с которых выскабливались изображения святых». 21 августа 766 года монахов-иконопочитателей согнали на ипподром и провели строем по полю. Каждого заставили взять за руку блудницу. Монахи шли, уперев глаза в слепящий песок; палило солнце, улюлюкали трибуны. Феодору исполнилось семь лет; он уже знает буквы и умеет читать по слогам. Была Феоктиста по натуре вспыльчива, но великодушна. К слугам относилась как к членам семьи, кормила их тем же, чем питалась сама. Могла устроить взбучку, особо провинившимся даже пощечин надавать. «Но после нанесенных ею ударов, – вспоминал Феодор, – она, бывало, входила к себе в опочивальню и начинала бить саму себя по щекам. Потом призывала к себе наказанную, вставала пред ней на колени и просила прощения». Так проходили ее дни. Муж, дети, прислуга. Ночь, утро, Псалтырь, дела домашние, вечер, Псалтырь, ночь. Ветер с Босфора, колеблющий пламя светильника. Маленький Феодор прислушивается к разговорам взрослых; он серьезен и задумчив не по годам. Полушепотом передают слова, сказанные игуменом Стефаном. Когда игумена привели для допроса во дворец, Стефан показал императору монету с его изображением: – Что будет тому, кто дерзнет попирать ее ногами? Константин ответил, что таковой по закону подлежит казни. – Если за бесчестие царского образа человек подлежит казни, то чему же повинен тот, кто бесчестит изображения Сына Божия, Его Пречистой Матери и святых? И, швырнув монету на пол, стал топтать ее. В 767 году Стефана проволокли по улицам и бросили в яму, где погребали преступников. На следующий день на город обрушилась буря. Прижавшись к матери, Феодор слушал, как колотятся ставни и с крыши срывает черепицу. Ему восемь лет, он уже многое понимает. Феодор прошел начальный курс наук. Феодор прошел курс «внешних наук». Грамматику, включавшую чтение античных поэм, риторику, а также философию, которую изучил особенно глубоко. Много позже он составит знаменитые стихи из Триоди Постной, которые поются в четверг третьей недели Великого поста. «Петр витийствует, и Платон умолче; учит Павел, Пифагор постыдеся». В отличие от многих и многих, кто будет повторять эти строки, Феодор знал о Пифагоре и Платоне не понаслышке. «Когда он обратился к философам, – сообщает биограф, – то со всем усердием прошел всю философию, как этику и метафизику, так и отделы, обнимающие диалектику и приемы доказательств». В скором времени другой Платон и другая философия займет ум молодого Феодора. В Константинополь прибывает Платон, брат Феоктисты и дядя Феодора; он успел уже прославиться своей ученостью и подвижнической жизнью и стать игуменом монастыря в Символех. Остановившись в доме сестры, он ведет с ней долгие разговоры о подлинной философии – монашеской жизни.