Такой напор выдержать было непросто. Резко выросли потери, да и боевой дух бойцов, несмотря на усилия кукловодов, начал снижаться, что не могло не сказаться на их эффективности. Впрочем, не все подразделения оказались не готовы изменившейся обстановке. Подчиненные Дарга и гномы громили врага едва ли не лучше, чем маги. И у каждого был свой секрет побед. Мастера Меча и Мечники с Сардуора, в отличие от их коллег из более цивилизованных мест, никогда не ставили в своей подготовке на первое место именно фехтование. В той или иной степени их интересовали вопросы воспитания прежде всего универсальных бойцов, способных к бою как с вооруженными смертными, так и с магами и прочими колдовскими тварями. Изоляция тому была виной или же сохранившаяся память о школах вроде никерры – не важно, главное, что виртуозы клинка с Сардуора знали, как убивать всяческую нечисть, и прекрасно с этим справлялись. Гномы пошли по другому пути. Там, где пасовало воинское мастерство, они предпочитали использовать изощренное оружие и сложные механизмы. Метатели огня и кислоты, пружинные стрелометы, исписанные рунами молоты и топоры – в арсеналах подгорных воителей достаточно инструментов для уничтожения врага любой природы, и они с готовностью применили их против нового противника. Но наибольший вклад в уничтожение тварей внесли все равно не рядовые воины, а творения гномьих инженеров. Нелепые шагающие конструкции с громоздкими пушками обрушили на орды тварей море алхимического огня. Огня, способного пожрать как порожденную Бездной плоть, так и эфирные духовные оболочки. Общими усилиями давление на позиции армии коалиции на какое-то время ослабло… Тем временем длинноухий владелец Скипетра внезапно развеял остатки своего магического бура и вместо него создал нечто вроде вращающейся воронки из черного дыма, увитой золотыми молниями. Какие Стихии дали такой результат, Олег не знал, но очень хотел бы узнать. Потому как успел оценить таящуюся за невзрачными внешне чарами мощь. Особенно когда воронка вытянулась в длинный хобот, один конец которого погрузился в глубь пробитого в горе отверстия, и словно бы принялась что-то выкачивать из подземной тьмы… До этого момента нолдцы наблюдали за происходящим без особых эмоций. Разрыв отношений с Объединенным Протекторатом заметно ухудшил отношение к бедам жителей входящих в него стран, так что о судьбе участников разворачивающейся перед ними битвы никто особо не переживал. Чем больше воины коалиции перебьют тварей, тем лучше. Ну а если и сами при этом погибнут, то тоже ничего страшного. Нолд привык стоять на страже мира и готов закончить начатое Альянсом Света даже в одиночку. Так что пока твари не трогают островитян, те не трогают их. Но все изменилось, когда Длинноухие таки смогли добраться до своей цели. Идея выдернуть Рошага из его подземного обиталища на поверхность отдавала легким безумием, но при ее претворении в жизнь обещала немалые выгоды. В конце концов, бить врага на открытом месте всегда легче, чем в лабиринте узких переходов. Поэтому ухватившиеся за эту идею эльфы не были так уж и не правы. Вот только, мархуз побери, они не какого-то полудохлого демона собрались тащить, а дракона-лича! И даже Олег, не раз уже сталкивавшийся с ним нос к носу, не мог предсказать, чем закончится эта авантюра. Что уж говорить про остальных Наказующих. Мощь Скипетра Власти потрясала, но и Рошаг не мальчик для битья. Пока Чимир перебирал в уме заклинания, способные повредить или задержать могущественного немертвого дракона, эльф неожиданно легко и быстро выдернул из пробитого тоннеля нечто крупное, серого цвета, лишь самую малость не дотянув до расположения войск. В последний момент заклинание попросту развеялось, словно бы исчерпав запас вложенных сил. Добытое же из подземных глубин нечто за размаху грохнулось в полусотне саженей от позиций кридских отрядов, да так там и осталось неподвижной мишенью. – Какого мархуза?.. – прошептал Олег, вглядываясь в громоздящуюся на поле боя фигуру. От дракона-лича там почти ничего и не было. Скорее это нечто напоминало рыцаря-великана в доспехах из костей и шкуры прямоходящего ящера неизвестной породы. Причем «рыцаря» полупрозрачного, почти призрака, к тому же спящего по-настоящему богатырским сном и никак не желающего проснуться. Это точно Рошаг?! Или князья-маги что-то напутали и вломились в гробницу какого-нибудь рыцаря времен вартагов? Однако сомнений Олега в войсках коалиции точно не разделяли. Предоставив смертным сдерживать вспыхнувший с новой силой напор нечисти, все маги, а вместе с ними гномы с их алхимическими пушками и лучники с артефактными стрелами перенесли огонь на рухнувшего костяного «рыцаря». И на месте его падения разразился огненный ад. Взрывы алхимических бомб чередовались с полыханием огненных стрел и «огневок», Лучи Света сменялись разрядами мощнейших молний. Самые мощные чары Света и Огня, обрушившиеся на один небольшой пятачок земли, вступали друг с другом в резонанс и приумножали силу друг друга, делая бессмысленной почти любую известную защиту. А ведь были еще атаки со стороны Астрала, с элементальных планов и мира Смерти… Такое не пережил бы никто… Однако тело Рошага все так же лежало перед войсками коалиции, целое и неповрежденное, словно бы существующее одновременно здесь и где-то еще и потому недоступное для любых атак. Магия Стихий тут была бесполезна. После всего того, что повелитель Скипетра натворил в этих горах, его победа над Рошагом поначалу не воспринималась как что-то невозможное. В глубине души даже Олег верил, что Великий артефакт сможет окончательно поставить точку в истории Вестника Бездны. Но одной веры мало. Ставший нематериальным Рошаг оказался не по зубам для всех его врагов, а значит, вся затеянная Светлыми эльфами кампания шла прахом… Видимо, примерно такие же мысли крутились в голове хозяина Скипетра Стихий, раз он вдруг повернулся к Рошагу спиной и принялся размахивать жезлом во все стороны. И, повинуясь его воле, то здесь, то там среди нескончаемых толп тварей принялись вспыхивать Огненные Стены, взрываться Вулканические бомбы, разливаться Озера Магмы. Пауки и Костяные Гончие гибли сотнями, а Духи Бездны изничтожались десятками, но ничего из этого не могло унять гнев могущественного Перворожденного. Однако ярость – плохой спутник для чародея. Ослепленный эмоциями эльф забыл о главном своем противнике, пусть даже на какое-то время и недоступном для атак. И потому он не увидел, как от призрачного тела Рошага отделились два светящихся облака и, обернувшись двумя гигантскими ликами, замерли над ним на высоте в десяток саженей. Одно лицо напоминало одухотворенного праведника, другое – жесточайшего из грешников. Такие разные, но в этот миг такие похожие. А еще оба лица роднило выражение сильнейшего гнева, на фоне которого взрыв эмоций Длинноухого казался чем-то мелким и незначительным. – Боги Тьмы, да что тут происходит?! – выкрикнул Олег, забывшись. Чимир не был знатоком Астрала, плохо ориентировался в теории иллюзий, совершенно не понимал особенности взаимодействия с духами, но даже ему было известно – это не морок и не случайные гости из-за Грани. Нет, происходило нечто гораздо более глубокое и… жуткое. Льер Нурлан, видимо тоже мало что понимающий, сотворил простенькое заклинание Познания и отправил его в сторону Рошага. Обычно на таких расстояниях оно не действовало, но скорее всего командир отряда знал какую-то хитрость, раз его волшба без проблем достигла адресата и даже смогла подействовать. Вот только не так, как Нурлан рассчитывал. По обратной связи с плетением он явно ощутил нечто такое, что заставило его сначала заорать, схватившись за голову, а затем в судорогах повалиться на землю. И, судя по тому, как поползла клоками аура, это было не какое-нибудь примитивное, но действенное пыточное заклинание. Скорее речь могла идти о смертном проклятии, если не хуже… Однако серьезно навредить льеру Нурлану враждебная магия не смогла. Многочисленные амулеты и артефакты, спрятанные на теле чародея, пусть и с задержкой, но пробудились и принялись бомбардировать чужое заклинание различными вариантами противочар. Раз, другой, третий… в какой-то момент защита сработала, и аура нолдца освободилась от гнета чужого плетения. Нурлан прекратил кричать и даже смог медленно подняться на ноги. Поймал взгляд Олега, покачал головой. – Н-ничего… Но что-то настолько могучее, что не с нашим уровнем это выяснять, – сказал он, цедя каждое слово. Что-либо сказать в ответ Олег не успел. Со стороны поля боя раздался сильнейший грохот, и стало как-то не до разговоров. Сражение неожиданно перешло в новую стадию. К сожалению, Олег пропустил тот момент, когда оба лика – а это были именно они – нанесли по хозяину Скипетра удар. Он даже не понял, какого рода волшба была использована. Все, что он увидел, это кровавая просека, протянувшаяся от Рошага до эльфа через позиции кридских отрядов и Мечников Дарга. Такое ощущение, что все попавшееся на пути неведомого заклятия взорвалось облаком крови, попутно измельчив в пыль плоть и кости. От этой атаки не спасли ни защитные чары, ни персональные амулеты и уж точно не личное мастерство. Все, кому не повезло попасть под удар, попросту исчезли. И лишь владелец Великого артефакта выжил и даже остался невредим. За желание эльфа сбросить пар войско заплатило высокую цену. Если бы он не отвлекся, то, может, и смог бы отбить чары врага… Или нет. Контратака Длинноухого была простой, как удар молота, безыскусной и очень эмоциональной. Взмах жезла отправил в самый мрачный из ликов Таран Молний, содержащий в себе Силу не менее чем трех или четырех Молний Богов. Концентрация энергии в одном ударе была столь велика, что полет не слишком быстрого заклинания сопровождался словно бы дрожью самой реальности. И не было никаких сомнений, что эта атака способна достать кого угодно – хоть бестелесных духов, хоть полуматериального Рошага. Видимо, это ощутили и лики – какие бы сущности за ними ни стояли, – раз вместо сопротивления они попросту юркнули в тело Рошага. И заклинание впустую пронзило воздух. Однако эльф словно только этого и ждал. И сразу за первой атакой последовала вторая, копия первой, только теперь нацеленная на тело Рошага. Это было бы пустой тратой Силы, если бы тело «рыцаря» на этот раз как-то не изменилось. Не пропало ощущение инаковости, чуждости для мира. Не пришло понимание, что дракон-лич потерял свою бесплотность и стал вновь уязвим для боевой магии. Жаль только Таран Молний все равно не достиг своей цели. Тело Рошага засветилось белым ослепительным светом, который принял в себя магию эльфа, лишил разрушительной мощи и… тоже погас. Две враждебные Силы полностью уничтожили друг друга. Олег остро захотел выругаться. Наблюдаемое им противостояние достигло вершин, на которые он со своего нынешнего магического уровня боялся даже смотреть. А масштабы задействованных Сил все продолжали расти. Перед ним сражались титаны мира волшбы и чародейства, и все, чего ему хотелось, это убраться от них как можно дальше. А битва продолжалась. Ярость владельца Скипетра немного ослабила давление орды тварей на воинов Альянса, но эффекта хватило ненадолго. Очень скоро прорехи в рядах выродков Бездны затянулись, и они с еще большей яростью обрушились на шеренги солдат. Был атакован их лидер, их символ, их бог, и теперь чудовища Козьих гор жаждали крови святотатцев! И не в силах людей или нелюдей было их остановить в честном бою. Мечи, копья, стрелы, артефакты и боевые машины – в ход пошло все, но этого было мало. Солдаты гибли один за другим, члены все сильнее сковывала усталость, а вера в победу перестала быть опорой в битве. Боевой дух войск неуклонно снижался, и в любой момент в испытываемых на излом полках могла начаться паника. Положение могли бы спасти маги, но многие еще не отошли после сбора энергии для ритуала «поимки» Рошага, те же, кто успел восстановиться, были больше сосредоточены на бое хозяина Скипетра с «рыцарем». Тем более что дракон-лич, приняв в себя оба лика и потеряв неуязвимость к атакам, вдруг словно бы даже подрос, окреп, и от него стало исходить гнетущее давление, заметно усилившееся после того, как полководец Бездны зашевелился и встал. Но теперь он почему-то больше не воспринимался как пусть порочная и злобная, но цельная личность. Нет, нарастала уверенность, что под костяными доспехами прятались два разных, однако близких в своем безумии существа. И будто отражая это внутреннее состояние, на грудных пластинах «рыцаря» начали гримасничать две маски. На какой-то миг Олегу показалось, что эти две морды ему кого-то напоминают, однако кого именно, он не понял. Да и не до того ему было. Слишком грандиозные события сейчас разворачивались, чтобы отвлекаться на посторонние мысли. Однако случившиеся с Рошагом изменения не укрылись от взгляда хозяина Скипетра. Что-то прокричав магам, он в который раз направил жезл на «рыцаря» и атаковал его Силой. Только теперь то была не чистая энергия Стихий – пусть в качестве основы плетения и лежал Огонь, – а ее гораздо более непослушный аспект. Жертвуя мощью и скоростью, эльф ударил по врагу Лучом Света. Учитывая объемы прокачиваемой через Скипетр Власти Силы, преобразование магии Стихий в магию Света наверняка давалось ему нелегко. И тому подтверждением были другие чародеи, вдруг принявшиеся кто подпитывать командующего армии Альянса энергией, кто укреплять его защиту, а кто стал создавать между собой и Длинноухим узы, призванные помочь выдерживать тяжесть отката от колдовства… Луч оказался много эффективнее Тарана Молний. Вонзившись в грудину «рыцаря», он принялся буравить костяной доспех, и, судя по тому, как Рошаг вдруг замер и целиком сосредоточился на защите, шансы серьезно ранить дракона-лича у эльфа были… Совсем скоро стало понятно, что ни Перворожденный, ни его противник добиться перевеса в этом поединке были не способны, как не способны и самостоятельно его прервать. Магия Скипетра никак не могла проломить защиту Рошага, но и Рошаг не мог атаковать, пока в него бил Луч Света. Ситуация зашла в тупик, выйти из которого можно было лишь при помощи извне. И время тут работало на порождения Бездны. Впрочем, нельзя сказать, что воины Альянса, оказавшись в подобной ситуации, опустили руки. Рошага атаковали все, кто только был на это способен: князья-маги и чародеи Братства из тех, кто был свободен и успел восстановить силы, гномья артиллерия, прекратившая расстреливать тварей Бездны и перенесшая огонь на «рыцаря», лучники Перворожденных, арбалетчики Скарта. Такое уже было в начале битвы, когда бойцы коалиции обрушили на Рошага всю доступную им мощь и… не добились ничего. Не улыбнулась им удача и на этот раз. Магия защищала «рыцаря» ничуть не хуже нематериального тела, а может быть, и лучше, потому как отраженная сильнейшей тварью Козьих гор волшба то и дело била по чародеям Альянса. И они далеко не всегда оказывались готовы к контратаке… – И долго мы будем смотреть?! Может быть, пора помочь?! – наконец не выдержал Олег. Мархузово семя, зачем-то они сюда притащились? Разве не ради того, чтобы ударить в нужный момент по Рошагу и не закрыть раз и навсегда проблему с Прорывом Бездны на Грольде? Чимир действительно не понимал бездействия ни льера Нурлана, ни до сих пор держащегося в стороне Айрунга. Понятно, что Нолд сейчас в положении изгоя и его обвиняют во всех грехах мира, но есть ведь общие цели. Цели, ради которых можно поступиться и гордостью! Видимо, последнее он сказал вслух, потому как из-за спины ему вдруг ответил знакомый голос Айрунга: – Олег, Олег… Столько ты уже здесь живешь, своим уже стал, а до сих пор ничего так и не понял. Гордость тут ни при чем. Сейчас стоит вопрос выживания. Спасем мы Длинноухих, и опять все сливки снимут они, а следующий поход Альянса соберут уже против нас… Не спасем – и Рошаг уничтожит Маллореан вместе с их прихлебателями, а затем тоже примется за нас. Сложный выбор, не правда ли? Олег резко повернулся к другу. – Но делать его все равно придется! – горячо сказал он. – И что-то мне подсказывает: лично ты не готов брать на душу ответственность за смерть десятков тысяч людей и нелюдей, сражающихся там. Чимир махнул в сторону поля битвы, где именно сейчас несколько сотен пауков при поддержке десятка Духов Бездны проломили-таки первую шеренгу зелодских легионеров и теперь пытались развить успех. – Олег, сейчас у нас нет ни шанса! Связь Рошага с Бездной окрепла настолько, что ни мы, ни эльфы, ни крохоборы из Братства не способны ее разорвать. И никакой Скипетр Стихий тут не поможет, – сообщил Айрунг, не отводя взгляда от сражения. – Особенно когда Великий артефакт в руках профана, не познавшего даже половины его секретов. – Маг второго ранга коротко и зло хохотнул. – Длинноухие выродки отчего-то решили, будто они способны полностью раскрыть потенциал главной реликвии Нолда, реликвии людей! Пока он говорил, тяжелая кавалерия покинула резерв и врубилась в ряды тварей, спасая дрогнувших Скорпионов, Василисков и Грифонов. Рыцари в заговоренных доспехах верхом на бронированных конях где-то стоптали, где-то посекли зачарованными мечами пауков и даже ухитрились развеять парочку Духов, но столкнулись с четырехрукими скелетами и потеряли темп. А затем за их спинами и вовсе вдруг вспыхнула серым пламенем гора из тел нечисти, чтобы из центра гигантского костра точно через портал выпустить самого настоящего демона. Уродливого, рогатого и безумно сильного. Настолько сильного, что, когда он ударил в тыл баронской коннице, рыцарям ничего не оставалось, кроме как пытаться сбежать. Двум огромным топорам гостя из Нижнего мира не мог противостоять ни один смертный воин. – Айрунг! – вскричал Олег. – Тьма знает что за интригу ты закрутил с нашим новым Архимагом и ради чего столько дней играл в таинственность, просто ответь: ты понимаешь, что там нечисть убивает людей?! Чимир особенно сильно выделил слово «людей», однако его экспрессия осталась незамеченной. Айрунг по-прежнему с невозмутимым видом глазел на поле битвы, и никто, кроме Олега, не рисковал нарушить его раздумья. Даже льер Нурлан – ранее считавшийся командиром Наказующих, а теперь скромно стоящий в сторонке и ждущий распоряжений. – Людей, говоришь… Мы тысячелетиями были для этих людей барьером на пути Бездны и Тьмы, защищали от честолюбия магов, безумия личей, ярости гостей из иных миров. Мы спасли их от Объединенных Колоний Заката и ограждали от влияния Перворожденных… Взамен же мы всегда получали предательство при каждом удобном случае. Может быть, пора сделать паузу и позволить им самим позаботиться о своей судьбе? – на одном дыхании внезапно выдал Айрунг. Он явно не играл – да и перед кем здесь было играть? – и говорил, что думал. Олег мог бы на это возразить, что и Нолд за упомянутые тысячелетия вел себя отнюдь не как светоч добра и благочестия, но смолчал. Но то сейчас было время и место для подобных разговоров и споров. А вот Айрунг не унимался, словно выплескивая давно накипевшее в душе. – Знаешь, я тут недавно читал мемуары одного из участников войн с Колониями Заката, заставшего самый кровавый и бескомпромиссный период той эпохи. Так там каждая строчка пронизана ненавистью, болью и страданием. Истинные маги, будущие граждане Нолда, заплатили такую цену за ту победу, что нам нынешним, со всеми нашими конфликтами и войнами, никогда не сравниться. И самая высокая, самая кровавая плата была ими уплачена за обладание Скипетром Власти. Артефактом, поставившим точку в войне и обещающим стать гарантом независимости Нолда, – тяжело роняя слова, сказал Айрунг. – Вот только у нас его украли. Нагло и бесстыдно, попутно убив хранившего Скипетр героя войны… Айрунг зло замотал головой, а у Олега появилось ощущение, что друг не столько пытается его в чем-то убедить, сколько накручивает себя, готовясь к сложному и… не совсем «честному» делу. – У того ветерана, автора мемуаров, я нашел еще текст одной песни… Тоже из тех времен, – продолжал говорить Айрунг. – И несколько строчек мне буквально врезались в память. Пропеть я их не смогу, но прочитать попытаюсь… И маг второго ранга, как казалось Олегу напрочь лишенный какой-либо романтики и тяги к красивому слову, тихим спокойным, где-то даже бесцветным голосом вдруг принялся читать: Да, это было, бремя не смыла кровь моя – мой проводник. Память проснулась, злость встрепенулась, в вечность мой разум проник. Вспомни со мною павших героев, но пролетают года. Рядом со мною на поле боя… нет, не забыть никогда. – Не забыть никогда… – повторил Айрунг финальную фразу и до хруста сжал кулак. – Мы же едва не забыли… Тебе Олег, наверное, не понять, но сегодняшний день – это дань памяти тем нашим собратьям, которые проливали кровь в боях во славу Нолда и следовали за лидерами, чьи ладони сжимали Скипетр Власти! – Маг безжалостно усмехнулся. – Что до защищаемых тобой людей, они свой выбор сделали! На последних словах Айрунг кивнул Олегу, после чего повернулся лицом к отряду и принялся отдавать приказы. Смысл которых сводился к одному – совсем скоро им предстояло ударить в спину и без того проигрывающим битву солдатам Альянса, прорваться к эльфу со Скипетром, захватить артефакт и… унести ноги. Моральная сторона вопроса, в которой нолдцы атакуют прежде всего людей, пока те бьются с монстрами, даже не обсуждалась. Впрочем, рефлексировать Олегу было некогда, как некогда было и думать о самой возможности захвата подчиняющегося только одному хозяину Великого артефакта. Его, как адепта Земли и Огня, ждал отдельный приказ, и подготовка к его исполнению требовала от Чимира максимальной сосредоточенности. Вуаль Земли, Каменная Кожа, Разгон, Усиление – Олег накладывал на себя чары одни за другими, фиксируя их структуру, стабилизируя подпитку энергией и очень рассчитывая, что они не «слетят» в той колдовской буре, в которой в скором времени ему предстояло оказаться. Затем пришел черед главного атакующего заклинания, ради которого, как оказалось, в основном Олега и взяли в эту экспедицию. Сплав из Каменной Пасти, Каменного Проклятия и Хищных лиан – до сих пор им не названный, но успешно продемонстрированный перед аттестационной комиссией непосредственно в начале открытого противостояния льера Виттора и льера Бримса – сегодня смело можно было назвать сильнейшим обездвиживающим заклинанием Стихии Земли. И для работы с ним требовалась предварительная подготовка. Не отставали от Олега и его товарищи по отряду. Доставали защитные и атакующие амулеты, готовили любимое оружие и заклинания. Особенно выделялись здесь Безликие из охраны Айрунга, которые не только оказались увешаны поистине безумным количеством колдовских инструментов, но и еще вдобавок к ним накладывали друг на друга защитные или укрепляющие чары, малознакомые другим чародеям. Правда, за несколько минут до начала атаки Олег все же ухитрился выделиться. Заготовки заклятий, несмотря даже на помощь артефактов, ощутимо его тяготили и заметно снижали мобильность, что в грядущей свалке вполне могло стать причиной если не гибели Чимира, то ранения или даже пленения. Чтобы подобное не произошло, Олегу требовалось нечто такое, что позволило бы ему быстро и без проблем перемещаться по полю боя. Этакий скакун, обладающий достоинствами рыцарского коня и лишенный его недостатков… И Чимир нашел решение. Пока остальные формировали боевой порядок в виде клина с двумя звездами Безликих на его острие и договаривались о совместной работе с заклинаниями, адепт Земли и Огня вызвал голема. Это снова был Камышовый кот. Немного доработанный после разрушения предыдущего варианта в бою со сторонниками льера Виттора, но все равно Камышовый кот. Удачное соединение Стихий Земли и Огня, способное не только на равных драться с не самыми слабыми магами, но и выполнять гораздо более мирные задачи. Например, служить для хозяина и творца ездовым животным. На появление рядом с Олегом высокого, слепленного из песка голема остальные нолдцы отреагировали со сдержанным интересом. Хотя сама идея ехать верхом на магическом создании многим явно показалась любопытной, перенимать опыт маги не спешили. Слишком привыкли Наказующие драться в пешем строю, чтобы менять наработанные тактики на малоизученные нововведения… И уже хорошо было, что Олегу хотя бы не стали запрещать использование подобной экзотики. Пока отряд готовился выйти на «сцену», сражение окончательно приняло плохой оборот для сил Альянса Света. Рошаг оттягивал на себя все больше и больше сил, из-за чего противостоящие порождениям Бездны солдаты оказались почти без поддержки магией. И этим не могли не воспользоваться твари Бездны, медленно, но верно перемалывающие лучших воинов Зелода, Гарташа, Скарта и Вольных баронств в адской мясорубке непрерывных атак. Особенно дрянным было положение на левом фланге, где зелодские легионеры помимо обычных монстров противостояли рогатому демону. И то, что там до сих пор все не рухнуло к мархузу, скорее проходило по разделу чудес, чем относилось к воинской науке. Прибывшая из Нижнего мира козлорогая тварь безостановочно рубила людей топорами, и не было никого, кто был способен ее остановить. Наконечники копий и клинки мечей не могли даже оцарапать бронированное тело, магия слабеньких атакующих артефактов вязла в пугающей ауре, а попытки сбить с ног с помощью щитов заканчивались лишь новыми жертвами среди солдат из-за циклопической силы демона. Крах был неминуем. И это тем более стало очевидно, когда рогатый монстр, словно получив какой-то приказ, вдруг прекратил крушить ряды легионеров и начал пробиваться к центру боевого построения Альянса. Туда, где стояли маги и где хозяин Скипетра Власти безуспешно пытался пересилить Вестника Бездны. – Не пойму, почему князья-маги так бестолково сражаются?! Почему не натравят на Рошага астральных хищников, не попытаются перерезать канал в Бездну? – уже после того, как отряд спустился с холма и направился к месту сражения, спросил Олег у Айрунга.