– Ладно, перебросили вы бойцов. Что дальше? На Пирамиду мы уже посмотрели – штурмом малыми силами ее не взять. Это не нынешние крепости, подобные тем, что так любят страны Протектората, здесь чувствуется стиль другой эпохи, когда укрепления строили из расчета на весьма могучих противников, – принялся рассуждать К’ирсан. – Ваш Нараккет клялся, что в нужный момент вопрос будет решен. Так вот, этот момент настал! – Не важно, в чем там клялся Нараккет. Пирамиду штурмовать не придется, и это главное. Мы выкурим Фердинанда из его норы и будем драться с ним на наших условиях! – прорычал Минош, став вдруг похожим не на Перворожденного, пусть даже Темного, а на какого-нибудь демона. Однако К’ирсана ни слова, ни метаморфозы варрека особо не тронули. Гораздо больше его насторожило отношение Длинноухого к Нараккету. Сначала нестерпимая ненависть к Фердинанду, теперь жгучая злость к сородичу… Как человек не понаслышке знакомый с бурлящими, захлестывающими разум эмоциями, Кайфат лучше многих знал, насколько подобное может мешать. Нужно время, чтобы заковать сердце в ледяную броню и освободить разум от гнета чувств. Время! А его-то у Миноша как раз и не было. Его ненависть не успела вызреть, стать заготовкой для клинка воли, и это неизбежно помешает выполнению стоящей перед ними задачи. Остается вопрос, насколько варрек способен повлиять на успех или неуспех всей операции. Прошло четверть часа или около того. Минош, обсудив отдельные детали взаимодействия с сардуорцами, вернулся в расположение своего отряда. Люди К’ирсана снова остались одни. И чем дольше длилось ожидание, тем сильнее были опасения быть обнаруженным новым отрядом охотников за жертвами. Гхол, насмотревшийся на заклинательные барьеры вокруг Пирамиды и наслушавшийся Миноша, тот и вовсе ратовал за немедленное возвращение в империю. Кайфат пока находился в раздумьях и окончательное решение не принимал… Тот самый ход М’Ллеур, призванный «выкурить Фердинанда из его норы» и которого так ждал Минош, был сделан внезапно. Просто в какой-то миг местный Астрал содрогнулся от вторжения Силы, сравнимой по разрушительному потенциалу с могущественнейшими заклинаниями Высшей магии или воздействиями Высших артефактов. И был это не одномоментный удар, а лишь подготовка к нему. Этап нагнетания энергии, предваряющий сокрушительную атаку. Сразу так и не сказать, что это было. К’ирсан ощущал знакомые структурные элементы Выдоха Вечности, только Выдоха гораздо более масштабного, чем те, что когда-либо использовал он. Эманации конечной Смерти, причем порожденные гибелью не кого-то относящегося к миру смертных и бессмертных, а некой бездушной сущности, фонтанирующей энергией, но притом не живой и не разумной. Еще чувствовалась вонь пролитой крови, но крови жертвенной, отданной по собственному желанию и напитанной энергией испытывающих запредельные муки душ… – Пять варреков, не меньше. Они убили пять варреков! – потрясенно зашептал Гхол. – И еще кто-то ощущается… возможно, сильные демоны Тьмы, из тех, кто доступен к вызову из Нижних планов. Однако К’ирсан увидел гораздо больше. – Выдох Вечности, варреки, демоны… Меня гораздо больше пугает, что М’Ллеур ради уничтожения Фердинанда убили какой-то древний Источник Силы. Не закрыли, а именно убили, развоплотив зародившуюся в нем сущность и потеряв возможность восстановить его когда-либо вновь, – произнес он, чувствуя холодок в сердце. – Такая решительность выглядит… устрашающе! Он примерно представлял, чем являются Источники Силы М’Ллеур. Сам создать не мог, но как и каким образом развиваются, а также насколько важен их возраст, понимал прекрасно. Последствия полного уничтожения одного такого Источника для народа эльфов Ночи вот так с ходу нельзя было оценить даже приблизительно. И раз Темные все же решились на этот шаг, то нарушить ради победы любые договоры и союзы для них теперь и вовсе сущий пустяк. – Владыка, защита Пирамиды пробудилась! – сказал Гхол с беспокойством. – И напряжение в Астрале продолжает нарастать… Мы не слишком близко к эпицентру? Когда собранная Длинноухими мощь ударит в дворцовые Щиты, мало никому не покажется! – Я уже распорядился, чтобы по стенам развесили обереги с амулетами, – ответил К’ирсан. С Сардуора они привезли немалый запас разного рода заготовок, способных противостоять самым разным угрозам. И теперь надо было лишь сформировать из них защитный периметр. По уму его следовало бы создать сразу же после заселения в дом, но в законченном виде вся конструкция ощутимо излучала магию, так что пришлось отложить все до последнего момента. Главное тут было не опоздать! Тем временем Щиты над Белой пирамидой уже сложились в цельный купол, но не какой-то стандартный, подобный тем, что использует большинство магов Торна, и не тот, что создают изучающие Древнюю магию, нет, в его основу были заложены совершенно иные принципы. В магических чувствах он воспринимался как квинтэссенция самой Смерти. В глубине серой пелены, затянувшей Пирамиду, виделись миллионы страдающих душ и легионы марширующих скелетов, от нее веяло стылым холодом и еще чем-то таким, от чего замирало сердце и дыбом вставали волосы. У К’ирсана впервые закралось подозрение, что атака М’Ллеур окончится неудачей. Лично он, несмотря на все свое мастерство и могущество, пробить такую оборону в одиночку точно не смог бы. Причем вряд ли тут была заслуга владельца Черепа Некронда. За крепость магических стен Пирамиды следовало благодарить прошлые поколения его обитателей, слой за слоем наращивающих защиту дворца. Причем ухитрявшихся это делать тайком от проверяющих Объединенного Протектората. Кайфат подобному мастерству мог лишь позавидовать… М’Ллеур перешли от накопления сил к атаке внезапно, со стороны совершенно незаметно. Колоссальная энергия, собранная эльфами, мгновенно приняла форму головоломного плетения, которое вобрало в себя даже структуру Выдоха Вечности. После чего магия уже в виде заклинания прорвалась через границу Астрала в реальность. Для сторонних наблюдателей волшба М’Ллеур выглядела как возникшее над Пирамидой облако кроваво-красного цвета, из недр которого выскочил огромный золотой клинок с прозеленью посередине. Размеры сотворенного магией меча потрясали. Пара десятков саженей в длину, несколько саженей в ширину – такое оружие было по руке не всякому великану. И вся эта громада обрушилась на купол над Белой пирамидой, лишь в последний миг, когда до столкновения чар оставалось всего ничего, сжавшись в ослепительно-белую точку. Попадание «меча» в купол породило вспышку такой силы, что тела охраняющих вход в Пирамиду стражей и случайных прохожих попросту испарились, оставив после себя только изломанные тени на плитах дворцовой площади. Огнем вспыхнули деревянные крыши домов и дворовые постройки на версту от дворца. Вслед за вспышкой пришла взрывная волна, обратившая в развалины весь центр города. Устояли лишь те здания, которые принадлежали Гильдии магов Тлантоса, армии и наиболее состоятельным горожанам. Правда, хоть магическая защита и спасла строения от полного разрушения, но не более того. Сорванные крыши, выбитые окна, обвалившаяся часть стен – так или иначе пострадали все попавшие под удар дома. Дом, арендованный К’ирсаном и его людьми, тоже подвергся воздействию последствий атаки М’Ллеур. Защитный периметр прикрывал лишь первый и второй этажи, но не крышу. И вот ее-то – уже занявшуюся огнем – сдуло в первую очередь. Зато уцелела большая часть окон, прикрытых отдельными Щитами. Выбило вместе с рамами лишь те, что выходили во двор и потому были почти не защищены магией. На фоне соседних зданий, стены которых пошли трещинами, а кое-где вовсе обрушились, это смотрелось сущей ерундой. К сожалению, не обошлось без травм. Посекло осколками одного из Мечников, да так, что тот потерял возможность двигать левой рукой, и обожгло вспышкой тонкое тело одного из Молниеносных – способность швыряться магическими разрядами тот хоть и должен был сохранить, но в ближайшие дни драться в полную силу точно не мог. Если бы К’ирсан прикрывал бойцов, полагаясь на свои способности, а не на обереги, такого бы не случилось. Но слишком уж непростая ситуация складывалась вокруг покушения на Фердинанда. Тратить силы там, где их можно сохранить, было по меньшей мере недальновидно. – Дети Юрги, чуть к предкам не отправился! – подал голос Гхол, появляясь перед К’ирсаном. Выглядел ург, даром что сейчас был неотличим от призрака, не слишком хорошо. Тело стало еще более прозрачным, каким-то даже рыхлым, в ауре появились разрывы и желтые пятна… Правда, и восстанавливался гоблин тоже быстро. С каждым ударом сердца его аура наполнялась все большей энергией, которая исцеляла раны и возвращала духу Гхола магическую мощь. Находящиеся в связке с коротышкой шаманы и чтецы Астрала не жалели Силы для своего лидера. – Как они так заклятие сфокусировали, что оно не только по защите Пирамиды ударило, но и всех Бестелесных затронуло?! – продолжал удивляться гоблин. – Накачай океаном Силы обычный пульсар, затем собери полсотни Высших магов и заставь их сжать заклинание до нужного состояния, и ты получишь нужный эффект, – медленно проговорил Кайфат, вглядываясь в завесу пыли, поднявшейся на месте Пирамиды. У него никак не получалось понять, чем завершилась атака эльфов Ночи. Он даже не мог разглядеть, пробит купол или нет: воздух в эпицентре удара был так насыщен магией, что становилось бесполезным любое колдовское зрение. А еще беспокойство К’ирсана вызывала заготовка под портал, сложная магическая структура которого тревожно сигналила своему создателю о полученных повреждениях. Непонятным для Кайфата образом внесенные М’Ллеур изменения в Выдох Вечности и последующее его столкновение с Щитами из Силы Смерти породили что-то вроде пространственной ряби. Ряби, которая исказила каркас сделанного К’ирсаном портала. И даже если у К’ирсана вдруг могло появиться время разобраться в полученных его творением повреждениях, воспользоваться им он ни за что бы не рискнул. Запасной путь для отхода группы из Талака был потерян, вот только сообщать о том ни Гхолу, ни остальным подчиненным Кайфат не собирался. Ранить перед сражением боевой дух бойцов историей о свалившейся на них неудаче – худшее, что может придумать командир. – Пирамида рушится!!! – вырвал Владыку из тяжелых раздумий гоблин. Пока он размышлял о собственном невезении, пыль успела осесть, и любой желающий получил возможность увидеть Белую Пирамиду Талака во всем ее великолепии. Точнее, то, что от него осталось. Потому как сейчас она больше напоминала изъязвленную временем гробницу древнего правителя, чем дворец современного Кайфату короля. Белый цвет плит потускнел, незаметные ранее провалы окон теперь либо светились темно-зеленым цветом магии рептохов, либо пугали багровыми отблесками адских пожаров. Однако на этом изменения не заканчивались. То здесь, то там отваливались куски облицовочного камня, множились трещины и ручьями сыпался песок. Причем разрушительные процессы с каждым мигом нарастали все больше и больше. Особенно здесь выделялся верх Пирамиды, буквально разрубленный на две части и до сих пор фонтанирующий дикой магией подобно жерлу вулкана. Разбегающаяся от места разлома паутина повреждений продолжала расти, обещая рано или поздно захватить всю поверхность стен. И ведь это только снаружи! Что творилось внутри, Кайфат не хотел даже знать… Миг, когда внутри королевской резиденции что-то чудовищно бухнуло, а затем столь же чудовищно затрещало, К’ирсан пропустил. Зато прекрасно увидел, как вслед за громоподобным грохотом Пирамида начала складываться внутрь себя, точно пустая оболочка. И спустя несколько минут на месте дворца королей Тлантоса, одного из чудес света, оставшегося с древних времен, громоздилась лишь гора битого камня, песка и мелкого щебня. И лишь источаемые ею эманации Силы указывали на магический характер случившейся здесь катастрофы. – Я не понял, Длинноухие Фердинанда вместе с дворцом грохнули, что ли?! А с Черепом Некронда тогда как быть?! – воскликнул Гхол спустя десять минут после обрушения. Когда стало ясно, что ответа на атаку М’Ллеур нет и не будет. – Да жив Фердинанд, жив. Можешь не сомневаться, – отозвался К’ирсан, напряженно вслушиваясь в каждую из доступных ему граней Древней магии. – Так легко подобные личности не умирают. Однако слова Кайфата гоблина не убедили. – Под обломками ведь столько народу погибло… За их смертями даже разрушение Черепа можно проглядеть, не то что гибель какого-то мага. Пусть даже Высшего и владеющего Великим артефактом, – засомневался Гхол. – Проклятье, да внутри такой хаос творился, что он просто не мог уцелеть! Здравое зерно в размышлениях Гхола, конечно, было, но принять правоту гоблина К’ирсан не мог. Что-то ему подсказывало – ничего еще не закончилось, и потому он отказывался принимать любые разумные доводы. Как оказалось, схожего мнения придерживались и эльфы Ночи. Пока сардуорцы наблюдали за происходящим со стороны, к развалинам Пирамиды со всех сторон начали стягиваться М’Ллеур. Причем это были не традиционные эльфийские звезды из пяти бойцов, а небольшие группки по два-три мага или воина в каждой. Одетые в кожаные доспехи, вооруженные мечами, луками, магическими посохами или редкими для Длинноухих алебардами, они очень быстро заполонили всю бывшую дворцовую площадь. Часть взяла под контроль подходы к теперь уже развалинам Пирамиды, часть начала спешно что-то искать в разрушенных зданиях, и, наконец, самая небольшая по численности группа Длинноухих – все они носили белые балахоны и держали в руках разноцветные хрустальные сферы – сосредоточила свое внимание на разрушенном дворце. Предметы в их руках то и дело озарялись светом и выстреливали в сторону развалин длинными языками не обжигающего пламени, легко проникающего глубоко в толщу земли и камней. Это были явно поисковые артефакты, но на каких принципах они работают, К’ирсан разобрать не мог. Серьезность подготовки М’Ллеур впечатляла. Со стороны одной из улиц вдруг раздались крики и донесся звон клинков. Подробности разглядеть не получалось – обзор закрывали обвалившиеся дома, – но Кайфату этого и не требовалось. И без того было понятно, что к месту катастрофы наконец-то прибыли солдаты армейского гарнизона Талака, и теперь М’Ллеур, если они собираются довести до конца начатое, предстояло какое-то время сдерживать рвущихся к своему королю тлантосцев. – Помогать не будем? – спросил Гхол. – Нет. Мы здесь ради Фердинанда и Черепа Некронда. С обычными людьми Длинноухие пусть воюют самостоятельно, – отозвался К’ирсан, даже не посмотрев на гоблина. – Тем более что и наш выход, кажется, не за горами… Владыка таки нащупал те магические вибрации, что искал последние несколько минут, и теперь с мрачным удовлетворением наблюдал за тем, как они неуклонно усиливаются с каждым ударом сердца. Присутствующие в комнате двое воинов тотчас насторожились, а Гхол обеспокоенно воскликнул: – Владыка?! – Тихо! – К’ирсан предупреждающе поднял ладонь. В магическом хаосе вокруг развалин Пирамиды внезапно появилась некая упорядоченность, словно часть впавшей в безумство Силы вдруг обрела хозяина. И этот хозяин теперь брал под контроль все больше и больше колдовской энергии. Духовные же пульсации, до того с немалым трудом отслеживаемые Кайфатом, и вовсе зазвучали набатом. На сцену выходил Великий маг, и горе тем, кто не был готов к его появлению! Судя по начавшемуся в рядах М’Ллеур беспокойству, происходящее не стало для них неожиданностью. Первыми заметили неладное одетые в белое Длинноухие. Сферы в их руках тревожно замерцали оранжевым, а до того обшаривающие каменные обломки языки магического пламени вдруг изогнулись и начали указывать в сторону от бывшей архитектурной жемчужины Тлантоса. Туда, где дворцовая площадь прилегала к небольшому скверу. И владельцы поисковых артефактов, как по команде, ринулись в указанном направлении. К поисковикам тотчас присоединились несколько варреков и почти два десятка длинноухих бойцов. За ними с незначительным отставанием спешили еще несколько чародеев эльфов, среди которых обнаружился Минош. Словно этого было недостаточно для поимки Фердинанда, выжившего даже после атаки столь запредельной мощи, на верхнем этаже тлантосского казначейства – единственного более или менее уцелевшего здания, расположенного на дворцовой площади, – появились фигуры еще двух десятков варреков в сопровождении трех самых настоящих сфинксов. В центре последней группы М’Ллеур особенно выделялся даже издалека кажущийся древним эльф, чья аура по насыщенности энергией не уступала сильнейшим магам Торна. – Я смотрю, ставки М’Ллеур растут, – пробормотал К’ирсан. – Интересно, они понимают, что если все здесь погибнут – не важно, от рук ли Фердинанда, его чародеев или подчиненной им нечисти, – то лишившиеся магической элиты эльфы Ночи однозначно уйдут на свалку истории? Очевидно вопрос был риторическим, и Гхол не стал на него отвечать, вместо того напомнив часто пренебрегающему безопасностью Кайфату: – Владыка, пора надевать доспехи! К’ирсан, не сводя взгляда с происходящего на дворцовой площади, кивнул. К нему тотчас подступили исполняющие роль оруженосцев Мечники и принялись торопливо надевать на своего императора подаренные гномами Порубежья латы. Несмотря на то что доспехи были идеально подогнаны по фигуре владельца и могли считаться вершиной творчества подгорных оружейников, Кайфат надевать их не любил и предпочитал сражаться в облачении обычного наемника. И лишь перед действительно тяжелыми битвами вспоминал про удивительную броню из зачарованного камня. Наконец последние ремни оказались затянуты, замки закрыты, на голову водружен шлем, а меч пристегнут к поясу – К’ирсан был полностью готов к битве. Не хватало только Руала – в последнее время он все чаще оставлял пушистого друга в Старом Гиварте с сыном. Лучшего охранника для малыша было не придумать, так что он вынужден был привыкать обходиться без Прыгуна. И не сказать, что расставание с верным зверем Владыку Сардуора сильно радовало… Фердинанд появился на площади именно там, куда и указывали поисковые артефакты эльфов Ночи. И сделал он это весьма эффектно, как и положено королевской особе и Великому магу. Длинноухие были еще только на подходе к скверу, когда земля там внезапно закрутилась спиралью, образуя что-то вроде воронки. Причем в движение вовлекалась не только почва, но и брусчатка дорожек, деревья и кованые скамейки. Эта масса перемещалась с все большей и большей скоростью, пока в какой-то миг вдруг не вспыхнула серым пламенем. За считаные удары сердца земля, дерн, деревья – все, что было живым сейчас или когда-то ранее, обратилось в пыль. Железо распалось ржавчиной, камни покрылись паутиной трещин. Когда же пламя угасло, остатки сквера обрушились в возникший на его месте провал. И оттуда в ореоле магии Смерти и Тьмы, словно высший демон, вырвался король Тлантоса. Целый, невредимый и вооруженный Черепом Некронда, излучающим такую мощь, что становилось трудно дышать. Воздух вокруг Фердинанда ощутимо подрагивал, а по поверхности тела словно плыли неясные тени: то ли призраки убитых монстров, то ли пленные души или порабощенные демоны, а может, и те, и другие, и третьи вместе взятые. Впрочем, не важно что или кто это был, главное, они сформировали вокруг колдуна с чистой поверхностью на медальоне магическую защиту. Причем защиту подобную той, что прикрывала Пирамиду и для прорыва которой понадобились запредельные усилия лучших чародеев М’Ллеур. Облаченные в белое эльфы первыми попробовали колдовской доспех Фердинанда на прочность. Словно отрабатывая тысячу раз отрепетированный сценарий – а может, так оно и было! – они практически одновременно заставили сферы в своих руках выплеснуть весь их магический потенциал в одном мощном импульсе. Для артефактов это закончилось полным разрушением и обращением в ворох обломков, зато порожденные ими ярко-алые Лучи Силы по вложенной в них мощи стали сравнимы с творениями иных Высших магов. А заклинаний этих было более полутора десятков, и все они одновременно скрестились на Фердинанде! От такого зрелища даже у К’ирсана по спине пробежал холодок. Он бы, конечно, выстоял, но пару неприятных мгновений пережить бы пришлось! Король Тлантоса усилий М’Ллеур практически не заметил. Спокойно принял атаку поисковиков на защиту, а затем просто отмахнулся от них жезлом, точно от назойливых мух. Из ниоткуда возникшая волна серой хмари врезалась в эльфов, накрыла их с головой, а когда через миг опять куда-то схлынула, на месте Длинноухих остались лишь облаченные в белые истлевшие тряпки скелеты. Но не в виде мертвяков, которые, как и положено, мирно покоятся в могилах, а в виде немертвых кукол, подчиняющихся воле некроманта. В войске Фердинанда появился первый отряд, и он уже разворачивался навстречу остальным эльфам Ночи. – Мне кажется, кто-то говорил, что Череп потерял в Силе? Сюрприз! – прогудел К’ирсан из шлема. – А сейчас еще, как понимаю, бойцы талакского гарнизона подтянутся, и совсем станет весело… – Он коротко, зло засмеялся и бросил через плечо своим бойцам: – Так, передайте всем, что работаем по прежней схеме: Мечники и Молниеносные прикрывают от обычных бойцов, Гхол защищает от угроз из Астрала и иных планов. И никакой самодеятельности! Было бы неплохо оставаться в тени до той поры, пока не наступит наш черед влезть в драку. Сказал и снова повернулся к окну, не желая пропустить ни одного мгновения разворачивающейся на дворцовой площади битвы. После гибели поисковиков варреки и обычные маги моментально потеряли желание приближаться к Фердинанду. Разделившись на две группы под командованием неизвестного К’ирсану высокого статного эльфа и, как ни странно, Миноша, они спешно принялись возводить на пути короля Тлантоса колдовские бастионы из Щитов Света, Огня и даже Тьмы и Крови. При этом в классические заклинания умело вплетались элементы Древней магии, а защитным чарам придавались атакующие свойства. Кайфат разглядел вариации всевозможных стихийных Резонансов, Шипов и Стрел. Простым воинам тоже нашлось дело. Вооруженные клинками эльфы стеной встали на пути оживленных некромантом недавних товарищей, а их не расстающиеся с луками сородичи принялись осыпать заговоренными стрелами и нежить, и повелевающего ею человека. И можно было не сомневаться: если дать стрелкам время, то их зачарованные лучшими колдунами Длинноухих снаряды смогут доставить проблем даже такому противнику, как Фердинанд. Во всяком случае, против нежити они действовали вполне эффективно, и первые пять скелетов уже взорвались лишенными Силы костяными обломками. На взгляд Кайфата, против скелетов и созданных на их основе монстров лучше было бы применять не стрелы и мечи, а особым образом зачарованные молоты, дубины и кистени, однако войсками Длинноухих командовал не он… Хотя если вспомнить о чрезмерной приверженности Перворожденных традициям, подобные нововведения они точно никогда бы не приняли добровольно. Фердинанд тем временем решил не изображать грозного берсеркера, в одиночку мчащегося на вражеский строй, и занялся гораздо более подходящим Высшему магу делом – колдовством. Однако вместо ожидаемых М’Ллеур атакующих чар, против которых они и готовили защиту, король Тлантоса первым своим заклинанием открыл проход в мир Смерти. И не призвал – выдернул из каких-то далей себе на помощь три десятка тлантосских магов высоких рангов. В основном адептов Тьмы, но были и некроманты. Смотрелось это весьма эффектно: как же, колдун с такой легкостью призывает на помощь своих миньонов, однако, как подозревал К’ирсан, ничего сверхъестественного здесь не было. Пока Фердинанд выбирался из развалин Пирамиды, маги шли по Путям Мертвых. И король лишь помог своим защитникам сберечь силы, открыв им проход в реальный мир.