И ладно бы у К’ирсана была какая-то замена Великому артефакту, но ведь нет. Ничего такого у него не было. И даже магия Междумирья, с которой он также связывал немало надежд, пока демонстрировала весьма скромные успехи. Сколько ни старались чародеи Корпуса, а до конца разобраться с серьезными манипуляциями с пространством, даже имея на руках бумаги и книги Птоломея, у них не получалось. Зато как на дрожжах росли потребности в новых исследователях, деньгах на эксперименты и опыты, а также в дополнительном времени для научных изысканий. Том самом времени, которого становилось все меньше и меньше… Радовало, что хотя бы во всем остальном дела шли не так уж и плохо. Затеянные К’ирсаном государственные преобразования потихоньку продвигались вперед. Сшитые «на живую» земли постепенно сливались в единую страну, а некогда разделенные границами народы учились жить вместе. Да, имелись свои сложности, и было их немало, но… корабль истории уже сменил курс и теперь двигался к новому порту. И пусть дело обещало растянуться на столетия, было совершенно ясно: Империи Сардуор – быть! Причем не в роли заштатной страны с периферии цивилизованного мира, а земли обетованной для всех тех, кто жаждал сбежать от творящихся в мире ужасов. Во всяком случае, число беженцев из стран некогда благополучного Грольда с каждым днем только росло и уже заметно превышало численность желающих поселиться в воюющем Тлантосе… Изменилась ситуация и во внешней политике. Все настолько погрязли в собственных проблемах, что о некогда Враге номер один всего «цивилизованного» мира никто и не вспоминал. И пусть признавать существование Империи Сардуор официально никто пока не спешил, оживление на дипломатических фронтах все же началось. Причем не со стороны тяжеловесов Торна, а игроков уровнем пониже. То вдруг к товарам молодой империи проявляют интерес джугские купцы, то на огонек к сардуорским дипломатам внезапно заглядывают эмиссары Загорного халифата и заводят разговор об открытии на территории Сууда торгового представительства, то вновь активизируются гномы Орлиной гряды и едва ли не умоляют помочь с налаживанием отношений с их «потерянными» родственниками… И К’ирсан все больше склонялся уделить последнему факту особо пристальное внимание. Раз уж он ориентирует страну на развитие, то и налаживанию отношений с самыми передовыми в этом плане государствами надо в первую очередь. Тем более что и усилий для этого почти никаких прикладывать не надо. И урона чести и достоинству Владыки нет. Он вообще все чаще убеждался в правоте слышанного еще на Земле высказывания: «Хороший лидер не тогда принимает решение, когда может это сделать, а тогда, когда его нельзя не принять». Раньше подобный подход к управлению казался ему ошибочным. Как же, ведь чем раньше берешься за дело, тем быстрее получаешь результат. К чему тянуть и ждать внешнего давления? Но с головой окунувшись в рутину правителя большой растущей державы, на многое стал смотреть иначе. И теперь понимал всю ценность положения государя, который не сам продавливает какие-то решения, преодолевая сопротивление всех и каждого, раздавая обещания и накапливая долги, а словно бы идет навстречу чьим-то пожеланиям. Становится не агрессором, а благодетелем. Жаль, что такие ситуации случаются не так часто, а потому раз уж удача на его стороне, то глупо упускать нужный момент! И К’ирсан просто обязан стать посредником в исторической встрече двух ветвей некогда единого народа. Главное, организовать все так, чтобы спустя годы «благодарные» гномы не забыли о добром посреднике… Земная история знала немало подобных случаев, и переносить их на Торн Кайфату не хотелось бы. Как только пришло понимание своей роли в грядущем событии, К’ирсан Кайфат тотчас распорядился ускорить его подготовку: сама по себе тема организации встречи подгорных жителей двух континентов рассматривалась в недрах дипломатического ведомства еще до войны с Харном, но без высочайшего внимания вряд ли переросла бы в нечто осмысленное. А так застопорившиеся внутренние механизмы ведомства заработали с новой силой, и впереди уже замаячил финиш. Единственный вопрос, ответ на который К’ирсан до сих пор не нашел, – это кому поручить непосредственное руководство встречей. Логика событий подсказывала, что требуется не просто дипломат, а сильный, влиятельный маг или воин. Вот только у всех них было столько забот и обязанностей, что желающих добавить себе нагрузки не нашлось. Некоторые надежды К’ирсан питал насчет Гхола, но после посещения жилища залечивающего травмы Верховного шамана они рухнули. Гоблин слишком сильно пострадал после неудачи в Талаке, и дергать его из-за такой ерунды было бы неуважением к старому другу… – Канд, знаю, что ты с головой ушел в работу над магией Логов, но… кроме тебя с гномами заняться некому! – наконец определился с выбором К’ирсан. Болеющего Гхола он проведывал на пару с учеником, и теперь оба возвращались в столицу. – Тем более что портал в Орлиную гряду все равно организовывать тебе. Вот заодно и с коротышками пообщаешься! Новость Канда точно не обрадовала. Молодой маг, очень тепло относившийся к ургу, и так был расстроен ранением друга, а тут еще и обязанностей добавили. Так что и без того хмурый юноша стал мрачнее тучи. – Все-таки портал? А может, лучше пока не светить нашими достижениями в магии Пространства? – осторожно возразил он, но К’ирсан от него лишь отмахнулся. – Кому надо, все и так знают. Нолд, Светлые эльфы, М’Ллеур… Да мало ли чьих агентов не успел найти Чиро?.. Зато мы точно впечатлим бородачей с Орлиной гряды, – сообщил Кайфат. – Да и вообще, когда в мире такое творится, проблемы мирного времени мало кому интересны. – Учитель, вы о проигрыше Альянса в Козьих горах? – спросил Канд. Купцы и путешественники разносили важные новости по Торну быстрее иных агентов разведок, а потому о катастрофическом проигрыше коалиции «цивилизованных государств» наслышаны были все. И с каждым днем становилось известно все больше и больше подробностей, проблема была лишь найти в горах вранья и вымысла крупицы правды. Но с этим Канд справляться умел. – О нем самом. А еще кое о чем таком, во что я до сих пор отказываюсь поверить. Умом понимаю, а сердцем принять отказываюсь! – сказал К’ирсан с неожиданной для себя откровенностью. – Владыка, не понимаю… – растерянно выдал Канд, уставившись на Наставника. Он даже тирра придержал, пытаясь разглядеть в лице и фигуре Кайфата что-то понятное одному ему. Однако возглавлявший кавалькаду всадников на ящерах император продолжал ехать дальше, и Канду пришлось его догонять. – Да чего тут понимать-то… Мне сильно не нравятся те метаморфозы, через которые, по слухам, прошел Рошаг. Даже если отбросить откровенные выдумки, тема двух ликов на груди дракона-лича присутствует почти во всех историях, – пояснил К’ирсан, дождавшись, когда Канд с ним поравняется. – Тебе ведь не надо объяснять, кто еще у нас един в двух лицах? – Двуликий! – воскликнул Канд, потрясенно тряхнул головой. – Мархуз, да это ж ни в какие ворота не лезет… – Зато все объясняет. И охоту сторонников Рошага за известными тебе белыми шарами, и то, почему они спрятаны по всему Торну в храмах Орриса, и даже то, почему в Фиорском пророчестве говорится о Вестнике Спящих. Вот тебе спящий в Бездне бог, вот его эмиссар, и вот постепенное воплощение первого в теле второго! – принялся объяснять К’ирсан. – По этой же причине становится понятно предназначение ордена Памяти и истоки его вражды ко мне. Нам еще повезло, что за тысячелетия вера в Орриса ослабла и никто особо не сопротивляется начатым нами гонениям на детище этого древнего мерзавца! – Владыка… то есть ты уверен, что Двуликий Оррис, муж Кали и Альме… не вымысел?! – Канд наконец смог сформулировать все то, что его особенно взволновало в услышанном, и озвучил Наставнику. К’ирсан усмехнулся. – А энергия Бездны в том шаре, завернутая в «обертку» из Света, тебя не убедила? А действия церковников? – поинтересовался он иронично. – Я думал, что это просто уникальный оттенок той Силы… – вздохнул бывший ученик. – Ну то, что уникальный, спорить не буду. Вряд ли где еще лжебогу удастся столь успешно вырядиться в одежды истинного повелителя Света, что он займет трон последнего и станет объектом поклонения миллионов верующих, – скривился Кайфат. – Странно еще, что он раньше не вылез с тех глубин, куда его когда-то загнали. К’ирсан перехватил совершенно потрясенный взгляд Канда и досадливо поморщился. – Да-да, загнали. Низвергли в Бездну и там заперли. И я до сих пор не могу осознать масштабы влияния существ, способных так обойтись пусть с ложным, но богом! – Император Сардуора покачал головой. – Все так привыкли называть вартагов сказкой, что плоды их деяний воспринимаются как часть естественного порядка вещей! И когда устоявшиеся законы и правила ломаются, отказываются принять новую реальность! Канд собрался было задать какой-то вопрос, но Кайфат его сразу же перебил. – Если ты о вартагах, то мне приходилось бывать в тех местах, где еще можно найти если не следы их присутствия, то хотя бы тень этих следов. Так что для меня они не миф и мифом никогда не были! Молодой маг замотал головой. – Вообще-то я хотел спросить про лжебогов, – сказал он, замявшись. – А может быть, Оррис как раз и есть истинный правитель Верхних и Нижних миров? И он всего лишь пытается вернуть себе то, что у него отняли… вартаги? Кайфат презрительно фыркнул. – Истинный правитель иных миров не будет маскироваться под кого-то, воруя чужую Силу. И уж точно не будет марать Свет в Бездне, призывать ненавидящих все живое слуг и опираться на помощь нечисти, – сказал он немного резковато. И спокойнее добавил: – Ближе всех к пониманию Творца Сущего Перворожденные… как бы я их ни ненавидел, но в делах Света они точно разбираются получше нашего… и они никогда не признавали Двуликого Орриса своим богом. А это о чем-то да говорит! – Не знаю, но как-то это все… – замялся Канд, которого идеи богоборчества явно не прельщали. – Я и говорю: умом все понимаю, а сердцем принять не могу, – кивнул К’ирсан. – Перспектива драки пусть с ослабевшим и растерявшим былую мощь богом не входила в мои планы на ближайшее будущее. Особенно со столь изворотливым богом! – Голос императора стал тише, и, чтобы услышать его дальнейшие слова, надо было изрядно напрячь слух. – Сын зари, занявший трон Вседержителя, Хронос, выдающий себя за Зевса… Все это даже звучит безумно, однако наш божок ухитрился провернуть нечто подобное даже из магической тюрьмы! – Так как же тогда с ним драться?! – воскликнул Канд, в голове которого никак не могла улечься эта мысль. – Да как обычно: напрягаясь изо всех сил и жертвуя чем можно и чем нельзя! – К’ирсан дернул уголком рта. – А еще ослабляя его везде, куда можем дотянуться. Зря, что ли, войну ордену Памяти объявили и культ этот поганый запретили? Кавалькада как раз проезжала мимо развалин заброшенного храма Двуликого Орриса, и К’ирсан с мрачной иронией кивнул в его сторону. Боги живут, пока в них верят, так что чем меньше у гостя из Бездны источников этой могучей Силы, тем лучше. Краем глаза Кайфат внезапно зацепил нечто странное. Какое-то движение вокруг шпиля на куполе капища лжебога – едва уловимое, но все-таки заметное. Пригляделся внимательнее и со стоном выдохнул: – Да вы издеваетесь!!! Из глубин полуобвалившегося здания медленно текли ручейки белесой, похожей на гной Силы, медленно собираясь над крышей и формируя нечто вроде пространственного узла. Той самой структуры, что предваряла открытие прохода на иные планы бытия. Не обращая внимания на крики охраны и удивленный возглас Канда, К’ирсан повернул к храму и пришпорил тирра. За считаные минуты достиг остатков забора вокруг «обители Орриса», торопливо спешился и, не тратя времени на размышления, воззвал к своему Дару… К моменту, когда ученик встал рядом, Кайфат уже закончил плетение, призванное выжечь Силу Бездны, и принялся за пространственную магию. На их счастье, полноценного Прорыва здесь не было, скорее речь шла о небольшой лазейке, вот-вот собирающейся возникнуть в нерушимой стене на границе реальности и тонких миров. Чтобы закрыть ее, больших усилий не требовалось, а потому и к помощи Канда К’ирсан обращаться не спешил. – Возьми людей и отправляйся в ставку командования Южной армией. Пусть срочно проверят все храмы бывшего Харна. Вряд ли в каждом из них образовался такой же вот разрыв, но посмотреть надо! Заодно пусть привлекают к делу людей Руорка и Гарука. Теперь это их епархия! – приказал К’ирсан, позволив себе отвлечься от колдовства. – Я же, как закончу здесь, сразу отправлюсь на север. Хоть в столице и остался Мокс, на душе все равно неспокойно. Храм в Старом Гиварте достаточно большой и древний, чтобы стать источником подобной дряни, так что лучше бы мне оказаться там как можно скорее! В подобные моменты Кайфат умел думать быстро и четко, молниеносно складывая из разрозненных обрывков картину целиком и принимая нужное решение. На то же натаскивал и Канда. И, видимо, какой-то толк от этого обучения был, раз ученик, не задавая вопросов, кивнул и помчался выполнять распоряжение Владыки. Впрочем, свою роль здесь могла сыграть и беседа на тему явления лжебога. Даже дурак не остался бы равнодушным после таких новостей, а уж кем-кем, но дураком Канд не был!.. Как не был дураком и К’ирсан Кайфат, для которого пробудившийся храм стал не проявлением мощи ставшего аватаром Рошага, а знаком, предвещающим окончательный приход в мир древнего бога. Времени осталось совсем мало. И к своему сожалению, Кайфат до сих пор не придумал способ избежать мести самого могущественного своего врага… * * * Последние годы, занимаясь то исследованиями, то общественной работой, то пропадая в секретных командировках, Олег редко баловал себя прогулками по городу. Обычными прогулками, когда никуда не спешишь, не торопишься, когда идешь не куда-то конкретно, а просто идешь, без цели и смысла. Лениво переставляя ноги, отгородившись от окружающих завесой раздумий. Однако после гибели жены все поменялось. Боль от потери и невозможности отомстить – убийцу ему так и не выдали – рвала душу и ослепляла разум. То, что раньше увлекало и пробуждало жажду жизни, теперь выглядело пресным и пустым. Олег сам себе казался лишним и ненужным. Он не мог сосредоточиться ни на каком деле, все валилось из рук, а мысли раз за разом возвращались к причиненной ему обиде. И, чтобы не сойти с ума, он нашел себя именно в прогулках по городу. Замещая бессмысленным движением невозможность как-то изменить себя изнутри. Гулял по старому центру, бродил по торговым кварталам и плутал в хаосе улочек бедняцких районов. Всякий раз Олег старался выбирать новый маршрут, боясь, что приевшиеся виды не смогут отвлечь от дурных мыслей и он сорвется. Не ударится в истерику, не станет устраивать скандалы, а подпадет под мрачное очарование таящихся в его сердце демонов злобы и отдастся на волю магии. Магии дикой, неуправляемой и разрушающей все, чего она касается. А уж в том, что последствия данного выброса Силы будут впечатляющими, можно не сомневаться. Пошедший вразнос Истинный маг третьего ранга способен ой как на многое… В этот день Олег направился в сторону южного рынка и помимо уже ставшего привычного уныния и обиды переживал еще и вспышку раздражения. Перед самым его уходом из поместья нанятая для ухода за Тураном няня вдруг посмела сделать Чимиру замечание, посоветовав больше внимания уделять потерявшему мать малышу. Мол, тяжело ему и одиноко, и никто чужой не заменит родную кровь… И пусть определенная правда в ее словах была, позволять какой-то служанке лезть к себе в душу Олег не собирался. Не ее хфургово дело, что и как он делает! Так что пожелание сменить место работы вздорная девка могла бы озвучить и менее экстравагантным способом. До рынка оставалось пройти еще несколько улиц, когда ноги вынесли ничуть не успокоившегося Олега на небольшую площадь перед обветшалым и давным-давно заброшенным храмом Двуликого Орриса. В другой раз он спокойно прошел бы мимо, но дорогу перегородила толпа горожан. Почти полсотни человек – рабочих с окраин, торгашей и даже дворян – соляными столпами замерли перед входом в обитель бога и, кажется, даже дышали через раз. Мало того, они никак не отреагировали на появление Истинного мага! Причем мага раздраженного, способного устроить дерзким смертным сколь угодно большие неприятности. И даже когда Олег выпустил на волю свое недовольство, проявившееся в прокатившейся во все стороны волне горячего воздуха, никто и не подумал дать ему проход. Люди все так же завороженно внимали речам какого-то деда в изодранной рясе, беснующегося на пороге храма. Волей-неволей Олег прислушался к словам юродивого и… вздрогнул, осознав, что его разум на две-три секунды словно бы затянуло в вязкий омут беспамятства. В голове же закрутились вихри из обрывков фраз и неизвестного происхождения цитат, за которыми пряталось что-то про орден Памяти и необходимость «прозреть». Какого мархуза?! Инстинкты боевого мага моментально заставили Олега забыть про рефлексии и начать готовиться к битве. Ручеек Света вымыл из тонкого тела инородное влияние, чары Радужного Щита отгородили от внешнего мира, а заклинание Истинного зрения позволило взглянуть на мир во всех его красках. И увиденное Олегу совсем не понравилось. Под магическим взором храм мгновенно растворился в тенях, оставив вместо себя нечто такое, что раньше казалось немыслимым для столицы Нолда – небольшую прореху в пространстве. Причем ведущую не в какие-то иные миры, а в самую что ни на есть Бездну. Жадную и вечно голодную, уже протянувшую свои липкие щупальца к старику-проповеднику и людям в толпе. От открывшейся перед ним картины Чимир откровенно оторопел. И далеко не сразу сообразил, как в таких случаях надо действовать. Когда же секундная слабость прошла, что-либо предпринимать стало поздно. Старик истошно заорал: «Узрите!», и до сих пор существующий в реальном мире храм принялся словно бы схлопываться сам в себя. А над ним возник тот самый видимый Истинным взором провал в глубины Бездны. – Мархуз! – только и успел выдохнуть Олег, как вслед за домом Двуликого начали меняться и люди. Только они не пропадали, как древнее здание, а перерождались в нечто совершенно новое. Искаженное и уродливое, одним своим видом бросающее вызов замыслам истинного творца. Одни вырастали в размерах, приобретая внешность двух- или даже трехголовых тарков, другие начинали отдаленно походить то ли на змееногов, то ли их дальних родственников, а третьи и вовсе преображались в нечто бесформенное. Причем все это происходило чрезвычайно быстро и в нарушение всех канонов классической магии, не давая жертвам волшбы никаких шансов адаптироваться к изменениям. Сила Бездны не только обрекла людей на обращение в монстров, но и лишила надежды сохранить ясность ума. И спустя считаные мгновения перед храмом вместо завороженных горожан и их безумного пастыря появилась толпа ярящихся, жаждущих крови чудовищ. И именно Чимира все они сделали своей первой целью. Хафф его знает, можно ли было спасти несчастных от уготованной им судьбы или нет, Олег разбираться не стал. Как-то быстро забыв про данную когда-то клятву защищать Нолд и его жителей, он безо всякой жалости ударил по толпе тварей боевой магией. И не испытывал о том ни капли сожалений! Монстры еще не успели сделать и пары шагов, как Олег широко развел руки и выпустил в сторону порождений Бездны образовавшийся между ладонями огненный полумесяц. Раньше такими чарами он мог уничтожить троих-четверых смертных или же располовинить парочку мелких демонов, но на этот раз магия Чимира показала много лучший результат. И первое же заклинание превратило в дымящиеся обрубки десять или около того тварей – то ли им не хватило Силы для защиты, то ли не успели завершить преобразование и потому оказались слабы, но волшбе Олега они были не соперники. Одну за другой адепт Земли и Огня выпустил по переродившимся согражданам пять дуг из пламени, и каждая нашла свою цель. Через полторы минуты избиения на залитой кровью, точно скотобойня, площади среди обезображенных останков на ногах остались лишь шесть монстров. И, раз устояли перед магией Олега, завершить перерождение они таки успели. Но Чимира неудачами подобного рода было не пронять. Он являлся адептом нескольких Стихий одновременно, так что устойчивость врага к тому или иному виду магии не делала его беспомощным. И там, где пасовал Огонь, на помощь всегда могла прийти Земля. Олег, не жалея мощи, швырнул в монстров несколько заклинаний Костедробилки… И за считаные мгновения число противников сократилось до одного. Сильного, могущественного и омерзительного настолько, что даже от его вида перехватывало дыхание. В его облике проглядывали черты одновременно змеи, волка и быка, на широких плечах крепко сидели две безглазые и безносые головы, а на обоих запястьях красовались сотворенные магией браслеты. В этот момент уцелевший монстр сам атаковал Олега. Сжатое до диаметра портняжной иглы Копье Силы вонзилось в защиту Чимира, и та не устояла. Магия чудовища пробила оборону чародея и ранила его в грудь. И хотя травма оказалась не слишком серьезной, ее вполне хватило, чтобы впустить Силу Бездны в тело Олега. И попытаться запустить механизм трансформации. Но надежды твари не оправдались. Вспыхнувшая в сердце Олега ненависть – чистая, как Истинный Огонь, и праведная, как сила Творца, – породила такую Силу, что она прокатилась по его энергетическим каналам точно цунами и лучше иного яда выжгла любые следы чужой волшбы. Оковы враждебной магии были тотчас разорваны, и теперь уже Олег получил возможность ударить всей своей мощью. И произошло это как-то настолько легко и гладко, даже без придания магии видимости хоть какого-то заклинания, что наглую тварь буквально разорвало в клочья. А пережитое ощущение вызвало у Чимира что-то вроде озарения. Озарения, позволившего иначе взглянуть на обе Стихии и их взаимосвязь со Светом и заставившего Дар Олега невозможным образом перескочить на следующую ступень.