В первом случае это был не я, а мой друг. Во втором – я. Делает ли это нас плохими людьми? Черт, нет, конечно. Есть вещи похуже. Именно сейчас я задаю себе этот вопрос, и мне даже не приходится задумываться над ответом. Определенно нет. Я не хороший человек. На кухне слышится возня и тихие шаги, но я боюсь даже поднять голову. Она кажется свинцовой. Сидя на полу с опущенной между ног головой, я сильнее цепляюсь за свои волосы, чтобы увеличить физическую боль. Но даже если на меня свалится бетонная плита, это не сравнится с тупой болезненной пыткой, которую я ощущаю в груди. Что я наделал? – Поднимайся. Достаточно себя винить. – Тихий голос моего друга детства раздается совсем рядом, и от неожиданности я дергаюсь. Взяв всю волю в кулак, я поднимаю голову. Голубые глаза Вивиан смотрят на меня с пониманием и сожалением. Она протягивает руку, но я не решаюсь ее взять. – Кайден, прошу тебя, – снова просит она. Только встав на ноги, я вдруг резко ощущаю ужасное похмелье. Отлично. – Зачем ты мне позволила? Почему я так спросил? Словно я считаю виноватой именно ее. Вивиан вздыхает и молча сует мне полотенце в руки. – Ни слова. Иди в душ. – Прости. – Иди. Едва не падая, я принимаю душ и надеваю чистые вещи, которые Вивиан, очевидно, забросила в стирку еще ночью. Осознание этого факта прибавляет и без того огромную порцию горечи к моей вине. Снова спустившись вниз, я вижу Вив, сидящую за высокой кухонной стойкой. Перед ней стакан шоколадного молока, а напротив дымящиеся вафли. У меня сводит желудок. И это не от голода. – Тебе нужно позавтракать, – спокойно говорит она, не глядя на меня. Я сажусь напротив нее и набиваю рот. Не помню, когда я ел домашние вафли. – Спасибо, очень вкусно, – хрипло говорю я, прожевав. Мы не смотрим друг на друга. – И за вещи спасибо. Никогда не говорил столько «спасибо» Вивиан. Она друг, которому не нужно это говорить. Мы жили в разных пригородах, но виделись так часто, что не замечали расстояния. Я знаю ее всю свою жизнь. Наши родители дружили так, что назначали совместные даты на отпуск, чтобы мы могли поехать все вместе. Но мы никогда не были такой парочкой друзей, которые бы придумывали «мост в Терабитию», у меня всегда была своя компания парней, у Вив подружки. Мы не делились подробностями о своем опыте, но мы дружили. Всегда. Многое изменилось, мы выросли, но по-прежнему дружим. То есть… наверное, уже дружили. Меня начинает тошнить. Сорвавшись с места, я несусь к ванной на первом этаже и падаю на колени перед унитазом. После нескольких болезненных спазмов мой желудок снова пуст. Слив воду, я сажусь на пол и прикасаюсь к мокрому от холодного пота лбу. Господи, в какое дерьмо я превратился? Вивиан естественно уже здесь. Она прикладывает мокрое полотенце к моему лбу и садится рядом. В маленькой ванной пахнет моей рвотой, да и меня сейчас она должна ненавидеть. Но она здесь. Я вообще сомневаюсь, что Вив способна на ненависть. – Боже, что ты пил, Кайден? Я не знаю, что я пил. Это был алкоголь, и этого для меня было достаточно. – Ты возилась со мной весь вечер, а потом… – я издаю глухой стон, сильнее ударившись головой о кафельную стену. – Вив, почему ты не прогонишь меня? Она молчит несколько секунд. – А ты бы прогнал меня? Что ты вообще говоришь? Я снова решаюсь посмотреть ей в глаза. Она права. – Просто скажи, что мне сделать, – шепотом прошу я. Рука Вив касается моего лба. – Никогда не говорить об этом. Я могу ей это обещать, но только после того, как наберусь смелости обсудить. – Как я…? Что я сказал, прежде? Вивиан склоняет голову к полу. – Ничего. Тебе было больно. От сухости во рту мне больно глотать. Сделав еще пару попыток, я морщусь. Боже, я даже ничего толком не помню. Проснувшись, перед глазами стояли смутные обрывки, но у меня хватило рассудка восстановить полноценную картину. Мы не должны были этого делать. Я не должен был этого делать. Я не произнесу это вслух, потому что это прозвучит, как обвинение. А виноват здесь только я. – А тебе? – повернув голову, я внимательно смотрю на Вив. Она понимает, что именно я имею в виду. – Кайден, я не… – Да, – обрываю ее я. – Знаю, но все же. Вивиан отводит взгляд, и мое сердце в который раз подскакивает к горлу. Я тупой и пьяный ублюдок. – Ты просил сказать, что тебе сделать, – видя мое изменившееся лицо, говорит Вив. – И я просила не говорить об этом. – Но… – Я сказала хватит! – Вивиан резко поднимается и смотрит на меня сверху вниз. – Приди уже в себя. Мы не будем об этом говорить. Никогда, слышишь? Да мы даже не целов… Она запинается на полуслове и с ужасом смотрит на меня. Но поздно. Я услышал и все понял. Значит, все было намного хуже, чем я представлял. Следующие полчаса я довожу Вивиан до состояния нервоза своими бесконечными извинениями. Да, дерьма хватает в моей жизни, во многом я виноват сам, у меня нет силы воли, храбрости, да черт возьми, я жалеющий себя жалкий неудачник. Единственное, что я хотел, чтобы были люди, которые бы не видели эти мои уродливые стороны. Но таких людей нет. Я собираюсь уходить в тот момент, когда возвращается Саймон. Он дядя Вивиан, который старше нас всего на полтора года, и приезжает сюда к своей сестре примерно один или пару раз в год. Мы сразу нашли общий язык, впервые познакомившись два года назад. С Саймоном легко. Он не напрягает и не жалеет. Поэтому всю эту неделю, что он был здесь, мы развлекались, как только могли. – Черт, чувак, ты еще жив. – Саймон заваливается на диван и довольно улыбается. На нем вчерашняя одежда, на голове шапка, из-под которой торчат темные до плеч волосы. Поскольку ему никто не отвечает, Саймон поднимает голову и смотрит на нас с Вив, стоящих возле кухни. – Что с вашими лицами? – А что с твоим? – парирует Вив. Саймон выгибает бровь. – С моим-то все понятно, а вот на ваших рожах что-то другое. Несмотря на свою упертую бесшабашность, Саймон не так прост, как кажется на первый взгляд. – Что вы делали? – снова настороженно интересуется он, внимательно всматриваясь в наши лица. Вивиан всплескивает руками. – Серьезно? Я отчитывала Кайдена за то, что он связался с тобой, милый дядя. Ты же знаешь, что ты плохой пример. Саймон все еще подозрительно смотрит на нее, затем на меня. Я отворачиваю голову в сторону. Но затем он хмыкает и с тихим вздохом скидывает обувь. – Мне нужен завтрак, Вив. Будь душкой.