Бросив взгляд в сторону, я склоняюсь над столом так низко, что почти на него ложусь. Мне сложно смотреть ему в глаза. – Было нелегко. Знаю, что ты отдыхал там с друзьями, но… я представляла эти теплые зимние вечера у камина вечером. Ты… такой какой ты есть, – я поднимаю на него глаза, давая понять, что именно думала и чувствовала. – Девушки и все такое. Просто я подумала, что не имеет смысла мучить себя и отписалась. – Трейси, – тихо произносит он, склонившись над столом точно так же, как я. Между нами два стакана с бледно-красноватой жидкостью. Мы смотрим друг другу в глаза, протягиваем руки на середину стола и сплетаем пальцы. – Думаешь, я не представлял тебя с другим? – Кайден сильнее сжимает мои пальцы. Я прикрываю глаза. – Что ты чувствовал? Он отвечает не сразу. – Злость. Словно ты все еще была моя. Мы снова встречаемся взглядами. Я все еще разгадываю его. Он другой, но все тот же. Мой Кайден. Мы задаем друг другу немые вопросы: так зачем же тогда все это было нужно? Эта драма. Разлука. Зачем? Повзрослеть раздельно? Что если это не поможет? – У тебя куча подписчиков на Тамблере, – вдруг произносит Кайден, улыбнувшись. Его вторая рука тянется к моей щеке. И когда он прикасается, я немного вздрагиваю. – Ты сносишь всем крышу своими стихами. Все еще наслаждаясь его ленивыми поглаживаниями, я киваю в знак согласия. – Да, и это невероятно. Взгляд Кайдена становится серьезнее. Он обхватывает ладонью правую часть моего лица. – Еще в прошлом году, ты бы сказала, что это не так. Люди просто подписались и все. Кому какое дело, что я там пишу. А сейчас ты знаешь, что талантлива. Ты слышишь, что тебе говорят. Ты сама в это веришь. Висевшие в воздухе немые вопросы – зачем и почему – моментально растворяются в воздухе. Вот почему. Вот зачем это было нужно. Я никогда бы не смогла стать такой, какой стала, если бы, как и раньше постоянно цеплялась за Кайдена. Это убивало всю мою личность. Мы расстались, потому что я не любила себя. Я не могла ждать, что однажды любовь Кайдена превратится в жалость. Вот зачем это было нужно. Слезы собираются в уголках моих глаз, и я изо всех сил их сдерживаю. Кайден не сводит с меня глаз, но не ждет, что я что-то скажу. Внезапный скрежет микрофона заставляет весь зал застонать и закрыть уши руками. – Простите, ребята, – бормочет Дантес, постукивая по микрофону. – Раз, раз. Кажется, нормально. Итак, привет, мои бедные поэты. Зал приветствует его громкими хлопками, выкриками и свистом. Дантес – один из основателей «Синего бархата». Среднего возраста, сутулый, с бородкой с неизменной шляпой порк-пай, вельветовых штанах и в пиджаке больше на пару размеров. Да, он необычный, да он поэт, и да, он преподавал однажды в нашем университете. И еще раз да, знакомый и странный псевдоним. Все клише на лицо. Но боже мой, он невероятный. – Кто сегодня начнет? Свет в зале стал приглушенным. Ропот громче. Обычно очередь к микрофону большая, но сегодня, как ни странно, никто не спешит. Все расслабленно сидят потягивают свои напитки, кто-то ест, кто-то даже дремлет и слушает музыку. – Что это с вами? – удивленно произносит Дантес. Пока возле сцены происходит движение, Кайден придвигает свой стул ближе ко мне, чтобы наблюдать за тем, что происходит. Под столом он нащупывает мою руку и крепко ее сжимает. Мое сердце не разбито. Оно любит. Как и всегда. Первым вызывается Феликс – парень, которого знает здесь все, потому то он единственный, кто верит, что станет вторым Байроном. И этого он добьется лишь классическим способом. Без интернета. Этот молодой парень спит и видит свои изданные томики со стихами, но все что он получает от издательств – это тишина и отказы. Если бы не Дантес, Феликс бы умер с голоду, так как едва сводит концы с концами, подрабатывая в «Синем бархате». Странный и угловатый Феликс, но талантливый, и это чистая правда. Не могу с уверенностью сказать, но он словно копирует жизнь Байрона, которая сопровождалась несчастиями, финансовыми проблемами, какими-то скандалами. Лишь бы это закончилось лучше. Пока Феликс читает, свет в зале гаснет совсем. Теперь единственный источник света – это крошечная сцена с невысоким человеком на ней, который читает строки, в которые вложил свою душу. Кайден внимательно слушает. Одной рукой он касается своего подбородка, второй держит мою руку и водит большим пальцем вдоль моего запястья. Я точно сплю. Это нереально. Он здесь. Когда Феликс заканчивает, в зале раздаются восторженные аплодисменты и возгласы. По крайней мере, своя публика у этого парня есть. Его любят, пусть и посмеиваются. Мы тоже хлопаем, поэтому расцепляем руки. Дантес снова появляется на сцене и приглашает следующего. Но снова никто не спешит. Такого здесь еще не было. По крайней мере, за все время моего здесь присутствия уж точно. Словно кто-то толкает меня в спину. Я сама не понимаю, как оказываюсь стоящей на ногах. Кайден удивленно смотрит на меня снизу вверх. Он не спрашивает. Его глаза горят от предвкушения. Как и мои. Улыбнувшись, я кладу руку ему на шею, затем слегка провожу пальцами по его коже, ощущая тепло и бьющуюся жилку. – Я скоро. Проходя мимо столика со своими друзьями, я ловлю на себе их удивленные взгляды. Я показываю класс их вытянутым лицам и открытым ртам. Зак первый приходит в себя и сложив ладони рупором, кричит: – Да! Трейс! Вперед! Его поддерживают, и поднимаясь к Дантесу, я уже получаю порцию некой славы, хотя еще даже не начала. – Неожиданно, – с улыбкой произносит Дантес, протягивая мне микрофон. – Наконец-то я это сделаю, – со вздохом отвечаю я. Он наклоняется, чтобы тихо спросить: – Почему именно сегодня? Взглядом я нахожу в дальнем углу Кайдена. Он уже стоит и сложив руки на груди, не отрываясь следит за мной. – Потому что пришло мое время. Уверена, что я бы сделала это и без него. И этот поступок не способ что-то ему доказать. Кайден все видит сам. Но сейчас мое желание мотивируется лишь тем, что мое время в «Синем бархате» и правда пришло. Закрыв глаза и вдохнув, я подношу микрофон к губам. * * * Кайла во все глаза уставилась на Кайдена. Она даже не пытается скрывать свое любопытство. Ее парень Хенрик, хмыкнув, смотрит на нее. – Ты могла бы хотя бы попытаться, Кайла. Но та закатывает глаза. – Я не могу. Мне слишком любопытно. Кайден смеется, вопросительно посмотрев на меня. Я пожимаю плечами и кладу голову ему на плечо. После открытого микрофона мы вчетвером вышли на улицу вперед всех, и сейчас ждем рядом с парковкой остальных, чтобы поехать всем вместе. Кайла – моя самая близкая подруга из всех моих новых друзей. Она мне чем-то напоминает Вив, но конечно же ее не заменяет. Это невозможно. Пару месяцев назад Вив приезжала ко мне, и мы втроем пробовали текилу с молоком. Боже, это было ужасно.