– Что вы здесь делаете, юная леди? – деловито интересуется он. – Эм… – я начинаю лихорадочно раздумывать. – Утром после пробежки мы с девочками оставили кое-что в раздевалке, я просто потом убежала и забыла…а сейчас…вот. – Чувствуя себя идиоткой, я пялюсь на открытую передо мной дверь. – Ну хорошо, входи, – как ни в чем не бывало, говорит тренер Вэйч. Я юркаю под его рукой в открытую дверь и, пискнув «спасибо», бегу по просторному и непривычно пустому фойе. Но оказавшись в крыле с раздевалками, я замираю на месте. Ничего я не забывала, это ясно как день. Вильнув вправо, я медленными шагами направляюсь к тренажерному залу, так как именно оттуда доносится музыка. На самом деле я знаю, кто там. Именно ради него я здесь. Разум подсказывает, что все, что я делаю сейчас слишком банально и глупо. Чего я этим добьюсь? Забыла вещи в раздевалке? Серьезно? Но мне удается видеть его не так часто, как хотелось бы. Поэтому, да. Я буду совершать такие вот глупые маневры. Дверь в зал приоткрыта, и музыка играет достаточно громко, чтобы я могла спокойно, – без применений способностей ниндзя, – приоткрыть ее еще шире и заглянуть. Он стоит ко мне спиной. Передо мной его обнаженная спина, по которой струится пот. Пальцы его рук с силой сжимаю рукоятки тренажера кроссовер, а руки смыкаются на груди. Вот только этого я не вижу, вижу лишь спину и сильные руки, сплошь покрытые черными узорами. Они словно черные рукава, надетые на светлую, слегка загорелую кожу. Я не могу на это не реагировать. Не могу не смотреть. Не могу заставить себя не следить за ним, втайне сходить с ума и фантазировать такие вещи, от которых кружится голова. Мне известно о нем не так уж много. Все, что я знаю, знают все. Родом из Онтарио, учился в Торонто, затем переехал в наш городок. Ребятам он нравится. Кайден говорит, что им повезло, что их тренирует парень с таким большим опытом. И пусть главный тренер не уступает, все же команде нужен свежий ум. Для меня это не имеет огромного значения. То есть, да, я рада, что его хвалят, что он отлично работает с ребятами, но для меня главное, что он здесь. Уже четыре месяца. Столько же времени я не могу совладать со своей тягой. Я словно загипнотизирована им. Четыре месяца я задаю себе вопрос, как сделать так, чтобы мои мечты воплотились в реальность? Дело не в возрасте. Дело в глупых правилах. Пока я в очередной раз витала в облаках, тренер развернулся. Теперь его ореховые глаза смотрят прямо на меня. Мое дыхание становится учащенным, пульс буквально зашкаливает. Я размыкаю внезапно пересохшие губы и не могу вымолвить ни слова. Какая же я все-таки идиотка. Наверняка он думает то же самое. Школьница таращится на тренера. Представить не могу сколько раз ему приходилось сталкиваться с подобным. Но…все же. Его взгляд не снисходительный и даже не раздраженный. Он внимательно изучает меня, скользя медленным взглядом сначала по моему лицу, затем телу. Но словно спохватившись, хватает висящую на тренажере черную футболку и скрывает свое шикарное тело от моих глаз. Быть может, мне все это показалось. Наверняка, он злится. – Что-то случилось? – От звука его грубого глубокого голоса я вздрагиваю. Сейчас меньше всего мне хочется отвечать. – Нет, – быстро говорю я. – Услышала музыку, подумала кто-то из ребят. А здесь оказывается вы, – сделав паузу, я продолжаю: – тренер Фаррелл. Это фантастика, но мой голос ровный, он совершенно не отражает того, что творится у меня внутри. Уголки его губ дергаются вверх, и я не могу не радоваться этому крошечному проявлению. За четыре месяца второй тренер лишь скользил по мне взглядом, но ведь нам удавалось видеться не так уж часто. – Ты девушка Лестера, да? – неожиданно интересуется тренер Фаррелл. Что? Вот черт! Да с чего он взял? Видимо парни до сих пор болтают. – Нет, – твердо отвечаю я, схватившись за раму двери так, что хрустнули костяшки пальцев. Явно удивившись, тренер Фаррелл поднимает с пола шейкер с водой и делает пару глотков. – Что ж, мисс… Ты знаешь мою фамилию, – мысленно произношу я. – Ты видел меня. И слышал. Ты знаешь меня, Лиам Фаррелл. – … Роббинс, – к моему великому удовольствию заканчивает он. Я вся становлюсь словно вата. Вечность бы слушала его голос. Но он говорит не то, что я хочу и уж тем более не то, о чем мечтаю. – … ребята все смотрят игру, наверняка. – Он разводит руки. – Здесь кроме меня никого. Как будто я не знаю. За эти четыре месяца я уже проследила, в какое время второй тренер остается в тренажерном зале. Я даже в курсе, где он живет. – Тогда ладно, – с нескрываемым вздохом произношу я. – Извините, тренер Фаррелл. Он снова подавляет улыбку. Я уверена, он мог бы улыбнуться так, что у меня совсем бы снесло крышу. Но он просто не может этого сделать. Его улыбка – это лишь реакция на школьницу, пытающуюся не глазеть на его тело. Ключевое слово – «пытающуюся». Мои попытки тщетны. – Ничего, – говорит тренер Фаррелл и быстрым взмахом головы отбрасывает со лба мокрую прядь каштановых волос. Мне не хочется уходить. Но оставаться я тоже не могу. Я словно натянутая тетива, стоит ослабить хватку, и я пущу, словно стрелу, свои незрелые попытки соблазнить взрослого мужчину. Первый шаг мне дается с огромным трудом. До боли прикусив внутреннюю часть щеки, я снова цепляюсь за дверь и возвращаюсь на прежнее место. – Могу я задать нескромный вопрос? Тренер Фаррелл, уже успевший отвернуться к тренажеру, снова поворачивается и удивленно вскидывает темные брови. Его каштановая и небольшая растительность на лице образует ухоженную и стильную бороду. От виска к виску, но со сбритыми и верхними частями щек. Это слишком по-мужски, и я могу только представить, как эта часть его тела будет ощущаться под моими пальцами, а еще лучше губами… – Мисс Роббинс? – От звука его голоса я снова вздрагиваю и возвращаюсь в реальность. – Да, да, эм…я хотела спросить. Вы слишком молоды, чтобы быть тренером, ведь так? В очередной раз я заставляю этого мужчину удивленно вскинуть брови. На самом деле я разузнала ответ на свой вопрос уже давно. Я не хочу, чтобы он принял мой вопрос за явную бестактность. Но, к сожалению, прозвучало именно так. – Как бы ненавязчиво интересуетесь моим возрастом? – хмыкнув, интересуется тренер Фаррелл. – Любопытство, – пожав плечами, я пытаюсь напустить на себя хладнокровие. – Не очень ценное качество, – парирует он, и в его голосе скользит веселье. Это придает мне смелости. Мне уже нравится наш диалог. Сделав шаг в зал, я остаюсь у двери, но уже могу смело смотреть ему в глаза. – Согласна, но слишком трудно с ним бороться. На этот раз он не улыбается, но по очередному саркастичному хмыку могу смело сказать, что он забавляется. – И все же поясните. Что бы сделал другой на его месте? Заставил бы меня выйти, застань я любого другого преподавателя или тренера в таком виде. Если бы я задала вопрос любому другому, меня бы попросили соблюдать субординацию. Ведь так? Или я слишком переоцениваю свою значимость. Он может просто смеяться надо мной. Как бы то ни было, я не сдуюсь. – Интерес, – тише обычного отвечаю я. Несколько секунд тренер Фаррелл раздумывает, очевидно, гадая, какого рода интерес. Сомневаюсь, что трудно догадаться. – Мисс Роббинс… – Меня зовут Вивиан. Тренер Фаррелл издает вздох и прикрывает глаза. – Вивиан, арена закрыта, тебе лучше уйти. Вот и ответ. Конечно, он догадался. Я даже не радуюсь его резкому переходу к неформальному обращению. Сколько еще моих одноклассниц вот так же нагло навязывались ему? Быть может у него с кем-то роман. Нет, даже думать не хочу! Если он не боится нарушать правила, я хочу, чтобы этим нарушением оказалась я. – Еще раз извините, – от бессилия мои руки опускаются, и я вновь ловлю взгляд его глаз на своих ногах. Он сглатывает, от чего его кадык приходит в движение, затем поджав губы, все же говорит: – Мне двадцать четыре, Вивиан, этого достаточно для твоего любопытства и интереса? Что это может значить? Что он имел в виду? Тренер Фаррелл, очевидно, видя на моем лице гамму эмоций, понял, что задал вопрос с подтекстом. Прочистив горло, он делает быстрый глоток воды.