Двигаясь от берега в глубину острова, люди ступали бережно, каждый раз выбирая, куда ставить ноги, обутые в высокие, до колена, ботинки. Песок быстро перешел в полосу каменистой земли, поросшую низким кустарником. Дальше начиналась темная бахрома тропического леса. Надеюсь, нам не придется искать змей в тех зарослях. – Посмотри под кустами, – сказал Кен и крюком на кончике шеста приподнял склонившиеся к земле ветки. – Только не пытайся их там ловить – сначала пусть выползут на открытое пространство. У Оскара тряслись руки, когда он, следуя примеру Кена, обшаривал ближайший куст. – Вдохни поглубже. Ты умеешь их ловить, – подбодрил парня Кен. – Здесь все в точности так же, как в нашем зоопарке. С перекошенным от страха лицом Оскар обыскал первый куст. – Ни… ничего. – Хорошо. Двигайся дальше. Постепенно. Ступая впереди, Кен заговорил веселым тоном, чтобы разогнать страх Оскара: – Когда-то считалось, что змей завезли на остров пираты, чтобы те стерегли закопанные здесь сокровища. Доктор Чавос фыркнула, а Диас лишь нахмурился. – Судя по всему, это были не пираты, – сказал Оскар. – Нет. Данная популяция гадюк появилась примерно одиннадцать тысяч лет назад, когда поднялся уровень океана и перешеек, соединявший остров с материком, затопило. У здешних гадюк не было естественных врагов, и они быстро расплодились. Но единственный источник пищи находился на деревьях. – Птицы… – Над этим островом пролегают миграционные пути, поэтому змеи каждый год собирали щедрый урожай. Однако птицы оказались более сложной добычей, нежели та, что прикована к земле. Змеи вползали на деревья, но если укушенная птица улетала, она была для них потеряна. Поэтому их яд в ходе эволюции стал в пять раз токсичнее, чем у материковых собратьев. – Чтобы укушенная птица умирала как можно быстрее. – Да. Яд местных тварей воистину уникален: самый настоящий коктейль из токсинов, и они не просто разъедают плоть! Под их действием отказывают сердце и легкие, начинаются мозговые и кишечные кровоизлияния. Вообще-то мы здесь именно ради этих гемотоксичных составляющих. Они очень перспективны для разработки лекарств от сердечно-сосудистых заболеваний. – Так мы здесь пытаемся найти новый «Каптоприл»?.. – заметил Оскар. – Ну, есть такие надежды у людей из «Танаки». По правде говоря, эти надежды вполне могли оказаться обоснованными. «Каптоприл» – лекарство от повышенного давления, пользующееся большим спросом, – разработали в «Бристоль-Майерс Сквибб» на основе яда Bothrops jararaca (еще одной бразильской гадюки и близкого родственника местного вида). – Кто знает, какие еще секреты скрывает этот яд? – продолжал Кен. – Вот, скажем, «Приалт» – мощное обезболивающее. «Илан фармасьютикалс» только что выпустили его на рынок. А ведь это разработка на основе токсина ядовитых моллюсков. Белок, обнаруженный в яде аризонского ядозуба, исследуют на предмет создания чудо-средства от болезни Альцгеймера. Компании по всему миру вкладывают немалые средства в программы по изучению ядов в надежде открыть новые лекарства. – Похоже, наступило хорошее время для токсикологов, специализирующихся на ядовитых тварях, – широко улыбнулся Оскар. – Может, нам и самим стоит открыть свое дело… Акционерное общество «Яды»! Кен шутливо ткнул в аспиранта крюком для ловли змей. – Ты сначала свою первую змею поймай, а потом поговорим о собственном бизнесе. Улыбаясь, Оскар двинулся к следующему колючему кусту, наклонился и приподнял нижние ветки. Что-то вырвалось из-под них и поползло по камням. Оскар вскрикнул, попятился и наткнулся на Ану Луис. Оба упали на землю. Змея длиной два фута поползла прямо к ним. Кен прыгнул вперед и прижал ее к земле посередине, а потом осторожно приподнял. Змеиное тело беспомощно обвисло, крошечная голова с высунутым языком болталась. Оскар попытался отползти подальше. – Не бойся. Это Dipsis indica, полностью безобидный вид. Питается улитками. – Я… я думал, она набросится на меня, – сказал Оскар, покраснев от стыда. – Обычно эти маленькие змеи не нападают. Действительно странно, что она поползла к тебе. – Кен прикинул направление. – Скорее она просто ползла к берегу. Как и браконьер. Эта мысль ему не понравилась. Он взглянул в противоположном направлении, на ряд скал впереди и лес за ними. Опустил змею на камни, и та поползла дальше к песчаной полоске пляжа. – Идем, – скомандовал Кен, взбираясь по склону. За гребнем находилась выстланная песком ложбина. Кен ошеломленно застыл на краю. Того, что он увидел, просто не могло быть. Почти все камни и открытые полосы песка были покрыты золотисто-желтыми змеями. Сотни королев острова – Bothrops insularis. – Боже, – выдохнул Оскар, содрогнувшись. Ана Луис перекрестилась, Диас поднял ствол и сразу опустил – не было необходимости стрелять. – Все мертвы, – пробормотал Кен. Но почему? Ни одно из тел в песчаной чаше не шевелилось. И там были не только змеи. На самом дне лицом вниз лежало еще одно неподвижное тело. Диас что-то сказал Ане Луис на португальском, та кивнула. Кен достаточно хорошо знал язык, чтобы понять: скорее всего, это был сообщник браконьера, найденного на берегу. Во всяком случае, эти люди были одинаково одеты. Сейчас никому ничего не угрожало, но люди не могли сдвинуться с места, парализованные ужасом. – Этот парень что, еще дышит? – подал голос Оскар. Кен прищурился. Совершенно исключено!.. Впрочем, молодой аспирант оказался более зорким, чем остальные. У человека внизу действительно поднималась и опускалась грудь, хотя и неравномерно, рывками. Ана Луис вполголоса выругалась и шагнула вперед, снимая с плеча сумку. – Подождите, – остановил ее Кен. – Давайте сначала спущусь я. Возможно, некоторые змеи еще живы. И даже мертвые змеи могут кусать. Ана Луис оглянулась, недоверчиво наморщив лоб. – Существует немало рассказов о том, как человек отрубил голову кобре или гремучей змее, а его все равно укусили. У многих холоднокровных животных рефлексы работают даже после смерти. Крюком отодвигая с пути тела, Кен медленно двинулся вниз по склону. Казалось, гадюки действительно мертвы. Они совершенно не реагировали на приближение людей – самый убедительный знак, учитывая их агрессивность. Спускаясь ниже, он все яснее чувствовал непонятную вонь. Конечно, здесь ожидаемо стоял смрад плоти, разлагающейся на солнце. Но было нечто еще, более сильное. Тошнотворно-сладковатый запах, словно от гниющего цветка. Почему-то сердце начало биться быстрее, словно включился какой-то древний рефлекс распознавания опасности. Чувства обострились, и только сейчас Кен наконец заметил, что в ближнем тропическом лесу стоит жуткая тишина. Ни стрекота насекомых, ни щебета птиц – ничего, кроме шороха листьев. Остановившись, он взвел курок револьвера. – Что там? – спросила Ана Луис. – Возвращайтесь. – А что… Кен попятился, тесня ее вверх и не отводя глаз от лежащего на земле тела. Теперь он мог хорошо рассмотреть лицо. Глаз не осталось. Ноздри забила запекшаяся кровь. Несомненно, этот человек давно умер. И все же грудь вздымалась. Только не от предсмертных вздохов. Внутри что-то шевелилось. Что-то живое. Кен попятился быстрее, по-прежнему боясь отвести взгляд. Доктор поднялась на гребень к остальным, когда из тропического леса донесся еще один звук. Из тени поднимался тихий гул, от которого волосы встали дыбом. К нему добавилось какое-то странное сухое постукивание. Кену хотелось бы списать все на трение веток. Но ветра не было. Это больше напоминало стук костей. Он развернулся и несколькими прыжками выбрался на вершину. – Нужно убираться с… – выпалил он, задыхаясь. Взрыв не дал ему договорить. В небо взметнулся столб огня справа, из бухточки, где они оставили «Зодиак». Сквозь дымовую завесу пронесся маленький черный вертолет. Сверху застрекотали автоматные выстрелы, вспыхивая между скал и прошивая песок. Первым упал Оскар – его шея превратилась в кровавый кусок мяса. Диас попытался открыть огонь в ответ, но сразу же упал навзничь. Ана Луис кинулась было бежать… Ее расстреляли в спину. Бросившись обратно в ложбину, Кен опоздал всего на миг: плечо прошила боль. Выстрелом его сбило с ног. Он упал и покатился вниз по холодным змеиным трупам. Оказавшись на дне, замер, почти скрытый змеиными телами.