В христианском мире история его жизни была хорошо известна. Будучи младшим сыном герцога Аквитании Гильома, он не мог занять его место и поэтому без сожаления покинул свою малую родину и уехал учиться в Англию. Там он показал себя благородным рыцарем, удачливым победителем турниров и тонким ценителем женской красоты. Король принял его к себе на службу и де Пуатье ждала блестящая придворная карьера. Однако кровавая цепь событий на восточном пределе мира перевернула его жизнь. В жестоких войнах с сельджуками в Антиохийском княжестве погибли все взрослые представители правящего рода. Единственной законной наследницей оказалась девятилетняя Констанция. В Иерусалиме еще жила память о Гильоме, некогда предпринявшем отважную, хотя и неудачную, попытку привести на Святую землю многотысячное войско. Не удивительно, что на роль защитника важнейшего опорного пункта на Востоке король Иерусалимский21выбрал его сына, де Пуатье. Молодой рыцарь, не колеблясь, принял предложение жениться на Констанции. Сама судьба вела его туда, где христиане нуждались в его помощи и где он мог отомстить за давнее поражение отца! Преодолев великое пространство, он утвердился в райском уголке земли. Князь всячески насаждал среди знатных семейств Антиохии вольные нравы благословенной Аквитании и поэзию трубадуров. При каждом удобном случае он выказывал милосердие, учтивость и предупредительность, а изысканным красноречием вызывал всеобщий восторг. О его недюжинной физической силе ходило множество рассказов. Ко времени прибытия крестоносцев у де Пуатье было четверо детей, и он был безмерно счастлив со своей очаровательной женой. Как только гости высадились на берег, князь сошел с коня и с величайшим почтением приветствовал коронованных особ. Он обменялся с Людовиком дежурными фразами о превратностях долгого пути, с поклоном поцеловал королеве руку и сказал: – Я счастлив принимать вас в Антиохии! Надеюсь, пребывание здесь будет приятным и интересным. Статный светловолосый красавец с мужественным лицом произвел на Алиенору весьма благоприятное впечатление, и она с чистосердечной улыбкой спросила: – Я слышала, что здесь многое напоминает мою милую Аквитанию! Правда ли это? Де Пуатье с жаром ответил: – В последние годы сюда прибыло немало выходцев с нашей родины, и мы смогли утвердить здесь традиции истинного благородства и преклонения перед прекрасными дамами! Людовик задохнулся от нахлынувшего на него возмущения. Его супруга с какой-то непостижимой легкостью улыбалась князю и нисколько не смущаясь, тут же завела с ним двусмысленную беседу! Опасаясь богопротивной «куртуазии», он тут же взял на себя инициативу в разговоре и перевел его на близкую для себя тему: – Досточтимый князь, нас всех занимает один вопрос. Где сейчас находится злокозненный эмир Занги? Мы прошли полсвета, чтобы сразиться с этим исчадием ада! – Два года назад он погиб… Людовик вопросительно посмотрел на князя: – Надеюсь, нечестивца покарала рука христианина?! – К сожалению, нет! Смерть его была в высшей степени нелепа. Если угодно, я готов рассказать эту историю… Алиенора поспешно вмешалась в разговор: – Да, да, это интересно! Мы слушаем! Она произнесла эти слова с такой непостижимой искренностью и в ее тоне было столько детского любопытства, что сердце Людовика оттаяло, и от недавней обиды не осталось и следа. В знак согласия он кивнул головой и приготовился слушать. – Занги, как повелитель Мосула и Алеппо, был не простым эмиром. Сельджукский султан присвоил ему почетный титул «Атабек», означающий что-то вроде «Отец беков». На Востоке титулы и высокое происхождение человека имеют магическое значение и открывают перед их обладателями большие возможности. Энергичный Занги решительно обособился от слабеющей сельджукской державы, основал собственную династию и начал собирать под своей рукой разные народы. Одним из его первейших деяний стало овладение Эдессой, единственным христианским княжеством за Евфратом. Но замыслы его шли гораздо дальше: он намеревался дойти до Иерусалима! Король размашисто перекрестился и торжествующе сказал: – Смерть вовремя остановила его! – Она стала следствием странного происшествия… Дело было так. Как-то после пира Занги уснул на ковре недалеко от стола. Слуги не осмелились потревожить хозяина и перенести его в опочивальню. Ночью он проснулся и увидел странную картину: чернокожий раб сидит на его троне, пьет вино из его кубка и вкушает яства с пиршественного стола! Атабек язвительно осведомился: «Нравится ли тебе мое угощение?» Раб пал ниц и растерянно ответил: «Да, всемилостивейший господин!» Занги улыбнулся и сказал: «Моя доброта не знает границ! Сам придумай себе казнь, и с восходом солнца она будет исполнена. А пока веселись!» Он отвернулся от стола и заснул. Но задуманное им не свершилось, ибо раб перерезал ему горло. Утром убийцу поймали, подвергли пытке, и узнали правду о смерти атабека. Людовик торжествующе воскликнул: – Здесь не обошлось без вмешательства Господа! Он отнял у нашего врага разум и тот забыл простую истину: заяц, настигнутый преследователем, может стать львом! Князь согласился с королем: – Несомненно, нас спасло благоволение свыше! Неразбериха, возникшая после гибели Занги, дала нам важную передышку. Его наследникам понадобилось некоторое время, чтобы поделить обширные владения атабека. Старшему сыну досталась восточная часть с Мосулом, а к младшему, Нур ад-Дину, отошли западные земли, включая Алеппо и Эдессу. Именно он продолжил дело отца и стал главной угрозой для христиан! Запомните это имя, вы услышите его еще не раз! – А что оно значит? – При рождении он был назван Махмудом. А «Нур ад-Дин» – это так называемый лакаб, то есть почетное прозвище. Оно переводится, как «Светоч мира и веры». У мусульманина может быть несколько подобных имен. А в народе его называют «Справедливый». Он весьма набожен и ведет аскетичный образ жизни. Мы уже успели убедиться, что это очень умный враг! Людовик воодушевился: – У нас принято радоваться сильному противнику! Тем больше славы будет у того, кто погасит этот светильник ложной веры! Всю дорогу до столицы княжества мужчины возбужденно обсуждали тактику сельджуков, вооружение рыцарей, численность войск и другие военные премудрости. Алиеноре оставалось в полном молчании наслаждаться первозданной свежестью воздуха, да любоваться величественными видами гор. Оказавшись в виду Антиохии, гости замерли от впечатляющего зрелища. В цветущей долине реки Оронт раскинулся большой город, обнесенный высокой стеной с башнями. Их количество не поддавалось подсчету. Неподалеку, на вершине пологой горы суровым стражем стояла мощная цитадель. Оборонительные сооружения подавляли своей грандиозностью и казалось, что нет такой земной силы, которая могла бы сокрушить их! Прибывшие воины смогли, наконец, осознать величие подвига их предшественников, некогда завоевавших Антиохию! Де Пуатье с некоторым чувством превосходства посматривал на потрясенных паломников и давал короткие ответы на их вопросы. Потом он сопроводил королевскую чету в отведенную для них резиденцию и с радушной улыбкой сказал: – Вы прибыли в Антиохию в самое лучшее время года, когда здесь говорят: «О, соловей! Принеси нам благую весточку о весне, а дурные слухи оставь для совы!» Желаю вам насладиться соловьиными трелями и порадоваться добрым вестям. Он простился с гостями, предоставив им возможность неспешно устроиться на новом месте и осмыслить увиденное и услышанное. Едва отдохнув от долгой и трудной дороги, крестоносцы начали знакомиться с городом. Когда-то Антиохия приютила первых сеятелей христианской веры. Отсюда Святой Апостол Павел совершал миссионерские странствия среди окрестных народов. Он воспитал множество пламенных учеников, среди которых выделялся Лука, ставший впоследствии Святым Апостолом и евангелистом. Гости поклонились светлой памяти подвижников веры и посетили главные достопримечательности княжества – кафедральный собор Святого Петра, церковь Святого Иоанна Златоуста, базилику Святого Георгия и монастыри. Людовик немало удивил окружающих знанием Святого писания и приобрел непререкаемый авторитет, сообщив доселе неизвестный им факт: оказывается, именно в Антиохии верующие впервые стали называть себя «христианами» и отсюда это священное слово разлетелось по всему миру, объединяя народы! Поклонившись святым местам, Алиенора обратилась к развлечениям. Она охотно знакомилась с местными именитыми семействами и не упускала ни одной возможности повеселиться. И тут с новой силой разгорелась ревность Людовика. Он ни на шаг не отходил от жены на людях, а потом, оставшись с ней наедине, раздраженно выговаривал ей за то, что она излишне благосклонно принимала от мужчин сомнительные, по его мнению, знаки внимания. Даже в самых невинных разговорах и случайных улыбках он усматривал злостное посягательство на измену… Как же плохо понимал он тонкую женскую душу! Только законченный самоубийца мог покуситься на сокровенную мечту каждой дамы: насладиться триумфом своей красоты и всеобщим обожанием. Закономерным итогом болезненных размолвок между супругами, продолжавшихся уже немалое время, стало постепенное охлаждение их отношений, и без того не отличавшихся любовной пылкостью. Праздник страсти В прекрасный весенний вечер, накануне Пепельной среды22, де Пуатье собрал знатнейших паломников в загородной усадьбе, раскинувшейся в живописном местечке по дороге в гавань. Когда-то князь вложил в ее устройство все силы своей творческой натуры. Небольшой дворец, выстроенный в восточном стиле, был украшен стройными колоннами, изящными арками и витиеватыми галереями. На обширной территории были высажены плодовые деревья, разбиты цветники, проведены дорожки, а в укромных уголках спрятаны уютные беседки. В центре поместья возвышался великолепный фонтан. Две его круглые чаши из зеленого мрамора располагались друг над другом и были увенчаны множеством узорчатых фигурок. Переплетающиеся струи воды переливались на солнце, оживляя окружающий пейзаж и создавая ощущение вечного движения. С наступлением сумерек высокие гости и местные бароны расселись за обширным столом в саду. Заботливый хозяин усадил коронованную чету по правую руку от себя. Рядом с ними разместился молодой рыцарь де Шатильон, пользовавшийся особым доверием де Пуатье. Глаза присутствующих разбегались от разнообразия кушаний и напитков, за их спинами хлопотали проворные слуги, сменяя блюда и наполняя чаши изысканными винами. Князь был большим любителем левантийской кухни и со знанием дела пояснял присутствующим тонкости запекания баклажан, жарки на раскаленных камнях мяса с рисом и баранины с дроблеными зернами, варки рыбы и нута23, готовки кунжутной пасты. Постепенно языки пирующих развязались и за столом начались оживленные разговоры. Людовик с душевным подъемом стал рассказывать о себе: – Знаки святого паломничества, крест, посох и суму, я получил из рук папы Римского Евгения! Я препоясался истиной, облекся в броню праведности, взял щит веры и надел шлем спасения. А, главное – вооружился мечом духовным, который есть слово Господне!24 Он замолк, глотнул вина и поощренный взглядом де Пуатье, провозгласил: – Я почту высочайшей честью положить свою жизнь на алтарь истинной веры! Его близкий родственник и верный спутник в походе, граф Мориенский, с восторгом описывал свою сопричастность к религиозному подъему, охватившему христианский мир: – Святой Бернар по благословению папы Евгения объехал многие страны с проповедью паломничества. Я помогал ему в моих землях и своими глазами видел, как прихожане, воодушевленные его речами, разрывали его облачение на полоски и нашивали их в виде креста на свои одежды! А потом я в сопровождении самых отважных рыцарей отправился в Палестину. Нас сопровождали крики верующих: «Омойте же мечи свои кровью неверных! Кто не сделает этого, будет гореть в геенне огненной!» Граф Тоннерский был настроен не столь возвышенно: – День за днем, месяц за месяцем шли мы среди враждебных племен, видели вокруг себя одну лишь смерть, и лучшие воины становились ее добычей! Проклятая мельница войны исправно перемалывала молодые жизни в прах земной, и каждый из нас мог стать ее жертвой… Людовик, желая избавить своих подданных от пагубного уныния, воскликнул: – Да, в походе погибло много паломников… Но жертвы были не напрасны: мы стоим на пороге праведного возмездия! Он приложился к кубку с вином и за столом на мгновение воцарилась тишина. Де Пуатье воспользовался возникшей паузой и придал разговору новое направление: – Для христиан настало время испытаний, и оно несет многие печали… Но жизнь дарит нам и земные радости! Нужно отбросить грустные мысли и сделать шаг навстречу своему счастью, сколь бы коротким и призрачным оно ни казалось! Он обвел гостей лукавым взглядом и спросил: – О чем поет соловей в весеннем саду? И сам же ответил: – На Востоке вам скажут: «Он объясняется своей избраннице, багряной розе, в страстной любви!» И вы, славные рыцари, сегодня оказались в райском цветнике! Вас окружают прекрасные дамы, и они надеются на ваше внимание. Спешите восторгаться ими, угождать им и услаждать их, – и он пристально посмотрел на Алиенору. Неожиданный взгляд князя застал ее врасплох. Казалось, он проник в глубину ее души и прикоснулся к самому сокровенному!.. С первой встречи она испытывала к де Пуатье необъяснимую внутреннюю симпатию, хотя и не выказывала ее наружно… Неужели он раскрыл ее тайну?! Она смутилась и потупила глаза. Разгоряченный выпитым вином, Людовик принял куртуазный вызов князя: – Райская роза изначально была белой, радуя мир чистотой, свежестью и непорочностью. Увидев ее, соловей не смог отвести от нее глаз. И забыл несчастный, что похоть очей ведет к вожделению плоти! И возгорелось его желание, и приник он к девственному цветку… И что же? Острый шип пронзил его сердце, и алая кровь оросила невинные лепестки. Так родилась багряная роза, воплощение страсти, блаженства и страдания. Де Пуатье с недоумением спросил: – Так значит, во всех чувственных грехах виноват соловей? – Не только он! Иная багряная роза своим поведением напоминает легкомысленную бабочку, которая то ли из праздного любопытства, то ли из распутного желания, летит на манящее пламя свечи. Она кружит, кружит и кружит вокруг опасного огня… В конце концов ее восхитительные крылышки вспыхивают, и она сгорает!.. – Во имя настоящей любви можно не только пролить свою кровь, но и сгореть! Король покосился на князя: