– Ты прав, ассириец. Это – хорошая смерть, такая же хорошая, как смерть в бою. – Чем закончился бой? – Половина вашего войска погибла, другая половина отступила, преследуемая нашими всадниками. – Великий царь пришлет новое войско, вдвое большее. Вы будете разбиты и покорены! Ваших властителей в цепях приведут в Ниневию, в город львов! Их выставят на торговой площади, как диких зверей, на потеху черни, а потом продадут в рабство хеттским земледельцам и набатейским торговцам! – Этого не будет. У нас нет городов и селений, которые можно разрушить. Мы – как вода, которую нельзя ухватить руками, как вода, которая везде найдет дорогу. Нельзя победить воду, нельзя победить ветер. Ваше войско будет годами блуждать по степи, оно будет преследовать нас, мучаясь от голода и жажды. Наши всадники будут отступать – и снова нападать на ассирийское войско, они будут убивать вас по одному, по двое, пока не убьют всех, до последнего человека. Наши повелители и правда придут в Ниневию, но они придут в нее как победители, как владыки. Они разрушат город крови, логово львов, а жителей его уведут в рабство. Впрочем, ты этого не увидишь, потому что будешь сегодня на закате принесен в жертву нашим богам. Ты будешь в свите властителя, которого убил. Молодой скиф повернулся к другому, бородатому, и зарычал, заклекотал на своем языке – должно быть, передавал тому суть разговора с ассирийцем. Затем оба ушли. Начальник уничтоженного полка попытался пошевелиться, но его руки и ноги были крепко связаны. Тогда он успокоился в ожидании неминуемого. Степное солнце нещадно палило. Наконец оно начало клониться к закату, смиряя варварскую жестокость своих лучей. Тогда рядом с ассирийцем появились двое скифов, они подняли его, положили на коня и куда-то повезли. Путь был недолгим, в конце этого пути начальника полка сняли с коня и положили на помост, где уже было сложено много смолистых дров, а в самом центре помоста, на носилках из слоновой кости, восседал мертвый скиф – тот самый, которого начальник полка поразил своим мечом. Скиф был одет в дорогие одежды, вышитые золотом, на челе его был узкий золотой обруч, покрытый искусной резьбой и украшенный красным камнем. В мертвую руку скифа был вложен меч. Вокруг мертвого скифа сидели несколько красивых женщин в дорогих одеждах и несколько мужчин в одеждах попроще – должно быть, жены и слуги знатного мертвеца. Они молчали, глядя на что-то, невидимое прочим. Только одна женщина, самая юная, тихо, беззвучно плакала. Вокруг помоста толпились скифы, они смотрели на мертвого владыку и о чем-то рычали и клекотали между собой. Среди скифов выделялись двое – молодые, рослые, чем-то схожие друг с другом. На щеке одного из них был длинный кривой шрам. Солнце опускалось к горизонту. Вперед вышел старый скиф с длинной седой бородой. Он поднял руку, указывая на темно-красный солнечный диск, и что-то проклекотал. Тут же к помосту подбежали несколько молодых слуг. Они деловито и ловко вскарабкались на помост, так же деловито и ловко закололи жен и слуг покойного властителя, но не тронули ассирийца. Затем, когда слуги сделали свое дело, седобородый скиф неспешно подошел к помосту, взял в руки кресало и высек огонь. И в то мгновение, когда солнце закатилось за горизонт, пламя объяло похоронный помост. Начальник несуществующего полка знал, что не должен кричать от боли, не должен показывать свою слабость – и он не кричал. Он не кричал, когда языки пламени облизывали его плоть. Он не кричал, когда пламя начало его пожирать. Он смотрел на окружающих костер скифов, и он увидел, как, по знаку седобородого, двое чем-то схожих между собой молодых воинов бросились в костер. Старый волхв Артаз пристально, не мигая и не щурясь, посмотрел на опускающееся солнце, посмотрел на погребальный помост и проговорил веско, сурово: – Повелитель прожил славную жизнь и умер славной смертью, смертью, достойной воина. Теперь он уходит от нас в счастливые края. Он разделит трапезу с богами. В этом пути его будут сопровождать жены и слуги. А еще его будет сопровождать знатный ассириец, чей меч оборвал жизнь повелителя. Нам же сегодня надлежит выбрать нового повелителя – того, кто поведет наше войско за собой, того, кто будет счастлив в бою и принесет нам славу и богатые трофеи. Вы знаете, как выбирали владыку наши отцы и деды. У нас есть два претендента на высший сан. Они равны происхождением, оба они – сыновья покойного владыки. Они равны доблестью – оба славные воины. Сейчас я запалю погребальный костер, потом подам команду, и тот из сыновей властителя, кто сможет первым подняться к отцу и снять с его головы священный венец, – тот и унаследует его власть. Окружающие одобрительно загудели. Артаз взмахнул рукой, и царские слуги взбежали на помост, чтобы умертвить спутников владыки. Когда они сделали свое дело, Артаз высек священный огонь и зажег дрова на помосте. Заранее политые маслом, они вспыхнули ярко и радостно. Скоро пламя охватило весь помост, и тогда Артаз снова величественно взмахнул рукой. Сыновья повелителя бросились в погребальный костер, как в ледяную воду. Они с двух сторон карабкались по пылающим дровам, закрывая лица от пламени. Один из них, Арнабад, запахнул лицо краем плаща, защищая глаза, и вслепую шарил в огне рукой, пытаясь дотянуться до отцовского чела. Второй, Кемерис, казалось, не чувствовал пламени. Он раздвигал огонь, как колючий кустарник, и приближался к повелителю. И тут горящие дрова у него под ногами разъехались, и Кемерис по пояс провалился в бушующее пламя. В рядах его приближенных раздался горестный вопль. Тем временем Арнабад дотянулся до венца на голове мертвого владыки, схватил раскаленный обруч, не замечая боли в обожженной руке, и тут же метнулся назад, вывалился из пламени и упал на землю рядом с помостом. Его молодой оруженосец подскочил, набросил на царевича свой плащ, сбил жадные языки огня. Кто-то из слуг поднес победителю ковш вина. Царевич жадно выпил, поднялся на ноги и поднял над головой отцовский венец. Кемерис безуспешно пытался выбраться из огня, но никто не смел ему помочь, никто не смел нарушить древний обычай. Наконец он издал крик, полный страдания, и замолк. Старый Артаз подошел к Арнабаду, взял у него из рук венец и возложил на голову царевича. – Боги сделали свой выбор! – провозгласил он торжественно. – Мы обрели нового владыку! Пантелеич, по обыкновению, сидел на шаткой табуретке перед входом в гараж, подставив солнцу свое широкое лицо, когда перед ним остановилась черная машина с забрызганными грязью номерами. Передние дверцы машины одновременно открылись, из нее выбрались на тротуар два человека в одинаковых кожаных куртках. Один был наголо выбрит, голову второго украшал жесткий рыжеватый ежик волос. У рыжего было такое выражение лица, будто он за что-то смертельно обижен на весь окружающий мир, у бритоголового – будто этот самый мир что-то ему задолжал. – Ты, что ли, Пантелеич? – осведомился бритый. – Предположим, что я. А вы, ребятки, кто такие и зачем пожаловали? По делу или так? – Поговорить надо. – Бритоголовый осмотрелся по сторонам. Пантелеич внимательно оглядел незнакомцев. Сразу видно, неприятные ребята, даже опасные – но при его бизнесе нельзя быть чересчур разборчивым. – Поговорить? Отчего не поговорить! – Пантелеич поднялся с табуретки и вошел в гараж. Гости последовали за ним. – И о чем же вы, ребятки, хотите поговорить? – осведомился Пантелеич. – О зеленой «Хонде», – выпалил рыжий. – О какой такой «Хонде»? – переспросил Пантелеич. Он почувствовал неприятный холодок в животе и подумал, что непутевый Костик втянул-таки его в неприятности. – Ты сам знаешь, о какой, – миролюбивым тоном проговорил бритоголовый, и в его руке вдруг возникла металлическая палка. Пантелеич видел такие палки у местных бандюганов – они складывались до размера карандаша, а потом одним движением раскладывались, превращаясь в серьезное оружие. Бритоголовый шагнул вперед и шарахнул своей складной палкой по лобовому стеклу «Ситроена», который стоял посреди гаража. Стекло рассыпалось в мелкую пыль. – Вы, ребятки, что такое устраиваете? – забормотал Пантелеич. – Вы зачем старого человека обижаете? Вы думаете, если старый человек, так за него и заступиться некому? У меня, между прочим, друзья есть очень серьезные… если вы меня обидите, они могут рассердиться. – Ты, старый человек, лучше нас не серди! Твои друзья если и есть, они сейчас далеко, а мы – вот они, рядом. И можем тебе не только стекла побить… С этими словами бритоголовый снова угрожающе замахнулся своей палкой. – Не надо, ребятки! – вскрикнул Пантелеич. – Вы зеленой «Хондой» интересуетесь? Была, была у меня такая машина, только я ее уже разобрал. Разобрал и детали почти все продал. Значит, она ваша была? Так я же не знал… если бы я знал, что ваша, я бы не стал с ней связываться. Если хотите, я вам могу оставшиеся детали отдать… у меня, правда, есть на них покупатели, но ежели вам нужно… – Забудь! – прежним миролюбивым тоном проговорил бритоголовый. – Плевать нам на эту «Хонду». – А тогда чего же вы от меня хотите? – Скажи, кто тебе эту «Хонду» притаранил. – Кто притаранил? – замялся Пантелеич. – Дак, ребятки, мне каждый день какие-то машины пригоняют, шпаны всякой много, разве же всех упомнишь? – Ты что – опять за свое? – Бритоголовый снова взмахнул дубинкой и вдребезги разнес боковое стекло многострадального «Ситроена». – Ну что, освежил память? – осведомился он сочувственно. – Освежил, освежил! – залопотал Пантелеич. – Есть тут такой мелкий шкет, Костиком его зовут. Вот он мне ту машину и пригнал. Я его хотел отшить, да пожалел – очень уж ему деньги были нужны. – Ну ты прямо святой херувим! – ухмыльнулся бритоголовый. – Пожалел! Надо же! А где же этого Костика можно найти? – Где его найти – это я не знаю, – начал Пантелеич, но, заметив, что бритоголовый снова поднимает свою дубинку, торопливо продолжил: – Его самого – не знаю, а только он ошивается при Севыче. А Севыч – это шпана покрупнее, и его вы всегда найдете в заведении «Привал», которое на Пятой Красноармейской. – Ну ладно, на первый раз мы на тебя зла не держим! – проговорил бритоголовый, и оба громилы покинули гараж. Через двадцать минут они вошли в рюмочную «Привал». Это было обычное заведение такого рода, где местные алкаши всегда могут найти рюмку дешевой водки с немудреной закуской и самое главное – слушателей, готовых часами внимать их воспоминаниям. Здесь можно было встретить и бывшего дирижера симфонического оркестра, и бывшего доцента, некогда преподававшего историю партии, и бывшего дипломата, и бывшего майора-артиллериста, и даже одного бывшего главного конструктора какого-то суперсекретного изделия, о котором он и сейчас мог говорить только шепотом. Вы прочитали книгу в ознакомительном фрагменте. Купить недорого с доставкой можно здесь