Как все удачно закончилось, даже не верится. Надо срочно обрадовать Вику. Спускаюсь на первый этаж и едва не врезаюсь в нее. – Вань, ты куда пропал? – тянет она с укором. – Я же переживаю. – Нашелся вот, – расплываюсь в улыбке и сгребаю ее в охапку. С наслаждением вдыхаю родной аромат и целую жену в макушку. – Что там? – Вика поднимает на меня глаза, читаю в них отблески тревоги. – Все отлично, – нежно целую в губы. – Старики живы и, кажется, неплохо проводят время… – Слава богу, – выдыхает она и теснее прижимается ко мне. – Да уж. – Настя вроде хотела остаться в Москве. Может, привезем их сюда и купим небольшой домик в области… – Я тоже об этом подумал, – усмехаюсь я, в очередной раз поражаясь, насколько мы с Викой на одной волне. – Как хорошо, когда мысли сходятся. – У дураков всегда так, – хихикает она. – Скоро все разъедутся, а мы что будем делать? – Жить. Долго и счастливо, – довольно тянет Вика и мечтательно прикрывает глаза. – Отличный тост, – смеюсь я и дарю жене легкий поцелуй. – Пойдем, а то мама волнуется. – Она высвобождается из моих объятий и тянет меня на кухню. Не хочу, но поддаюсь. Мама же там… – Когда уже в нашем доме станет тихо? – стону я, следуя за Викой на очередную пытку родительской любовью. – Нескоро, – смеется она. – Очень нескоро. Да уж. Покой нам только снится. Родится малыш, и о тишине придется забыть надолго. Зато сколько положительных эмоций и счастья. Ни о чем не жалею. У меня лучшая женщина в мире. Любимая и любящая женщина. У нас прекрасная семья и дочь. Скоро родится сын. У меня есть все, о чем только можно мечтать. Надеюсь, это не изменится и так будет всегда. Эпилог Виктория Резкая тянущая боль опоясывает поясницу и сбивает дыхание. Замираю от неожиданности и распахиваю глаза. В комнате темно и тихо. Иван крепко спит. Боль отступает. Выдыхаю, переворачиваюсь на другой бок и прикрываю веки в надежде еще поспать. Очередной болезненный прострел заставляет вздрогнуть. Неужели началось? Нервная дрожь разбегается по коже, а внутри зарождается трепетное волнение перед встречей с сыном. Стискиваю зубы на схватке и стараюсь ровно дышать. Беру с тумбочки телефон и включаю считалку схваток, чтобы понять их периодичность. – Вань, просыпайся, – трясу мужа за плечо, поняв, что схватки усиливаются, а промежуток между ними сокращается. Сама до конца не верю, но я рожаю. – Ну что опять, только же уснул, – бормочет сонно Иван, даже не собираясь просыпаться. – Кажется, началось… – Что началось? – зевает он и приподнимается на локтях. Не хочу его пугать и думаю, как объяснить потактичнее. На очередной схватке ощущаю, как подо мной начинает растекаться горячая лужа. Капец. Хорошо хоть Нюся сегодня у бабушки. – Ой… – выдыхаю я и закусываю губу, чтобы не рассмеяться. – Вика, что значит «ой». – Иван включает свет и трет глаза пальцами. Резко замирает и поднимает наше одеяло, видимо почувствовал, что лежит в луже. – Что это? – смотрит на меня недоуменно. А я не могу сдержаться и смеюсь над этой комичной ситуацией. – Кажется, воды отошли. – Как отошли? – резко садится он и растирает ладонями лицо. – Рано же еще? – Пора, Ванечка… Такой он смешной и растерянный. – Что делать-то? – Иван подскакивает с постели и начинает метаться по комнате. – Успокоиться и начать собираться, – протягиваю ему руку. – Помоги мне дойти до душа. – Какой душ? – Его глаза округляются. – Ты с ума сошла? Срочно в роддом! – Не переживай ты так, – улыбаюсь я его реакции. – У нас еще есть время. Вроде взрослый человек, а паникует, как мальчишка. – Нет уж, – качает головой Иван. – Я не хочу принимать роды сам. Где твоя одежда? Тяжело вздыхаю, но решаю не спорить. К чему его нервировать, он и так в ужасе. Бедненький, переживает сильно. Даже жалко становится. Но ненадолго, очередная схватка вынуждает забыть обо всем. Продыхиваю ее и возвращаюсь в реальность. Пожалуй, и правда лучше скорее добраться до роддома. – В шкафу справа, – указываю на нужную дверцу. – Внизу стоят два пакета, их нужно взять с собой. Иван вытаскивает пакеты и подает мне одежду. – Помочь? – Справлюсь, – отмахиваюсь я, но схватка вновь догоняет меня. – Ой-ой-ой. – Что такое? – Муж бледнеет и останавливается в растерянности, не зная, за что хвататься. Никогда его таким не видела. Всегда собранный и уверенный в себе, сейчас просто не знает, что ему предпринять. – Схватки. Все нормально. – Что делать? – Ничего. Помоги мне обуться и неси вещи в машину. Иван послушно удаляется с пакетами. Расхаживаю по комнате, периодически останавливаясь чтобы переждать очередную схватку. Когда отпускает, пишу сообщение врачу. Повезло, она на сутках и ждет меня. – Как ты? – возвращается Иван и придирчиво осматривает меня. – Все хорошо, – выдавливаю из себя улыбку. – Пойдем. Берет меня за плечи и осторожно ведет к выходу, затем подхватывает на руки и спускается с лестницы. – Ты врачу позвонила? – Написала. Она нас ждет, – закусываю губу, чтобы не пугать мужа еще больше, и жду, когда отпустит. Выходим на улицу. Иван открывает мне дверь и помогает усесться на пассажирском сидении. Сам садится за руль. – Ты в машине не родишь? – с сомнением спрашивает он. – Не рожу, – улыбаюсь через силу. – Уверена? – Да уверена я, уверена, поехали уже. Плавно трогается с места. Благо ночь, и дороги свободны. Меня скручивает все чаще. Не могу думать ни о чем, кроме этой боли, но стараюсь держаться и не пугать мужа. Он у меня, как оказалось, слабонервный. Иван Сколько можно ждать? Третий час хожу по коридорам родильного дома. Как потерянный, слоняюсь из угла в угол, выучил здесь уже каждый сантиметр. Когда уже все закончится? Может, что-то идет не так? Может, нужна помощь? Ночь, персонала почти нет, и спросить не у кого. Но и топтаться здесь смысла нет. Дохожу до поста. – Девушка, мне нужна помощь, – обращаюсь к дежурной медсестре. – Слушаю вас. – Она отрывается от бумаг и поднимает на меня глаза. – Козырева Виктория. Три часа назад… – пытаюсь сформулировать мысль, но не получается. Слова куда-то деваются от волнения, и получается что-то нечленораздельное.