– Спасибо вам огромное, – бросилась она к нашему спасителю, вроде бы собираясь заключить его в объятия. – Не поверите, какой у нас сегодня выдался вечерок. Сначала убийство, потом козел с разными глазами, и эти чокнутые до кучи. Просто дурдом какой-то… – Соня, – позвала я. – А? – Сонька перевела взгляд с мужчины на меня и заткнулась. – Это что, были ваши знакомые? – спросил он. – Шутите? – удивилась я. Он усмехнулся: – В самом деле, что это я. У такой девушки не может быть приятелей вроде этих. – Да какие приятели, – вновь заговорила Сонька. – Мы их первый раз видим. Надеюсь, и последний. Перепугали нас до смерти, стервецы. – Глеб Сергеевич, вам лучше в машину вернуться, – заметил один из парней, оглядываясь. – Пустяки, – отмахнулся Глеб Сергеевич, продолжая смотреть на меня, я пялилась на него и совершенно по-глупому покраснела. – Вы не могли бы нас проводить? – сказала я, с трудом выдержав его взгляд. – Конечно, – кивнул он. – Мы поедем за вами. – Спасибо. – Надо было идти к машине, но я все стояла, уставившись на него. – Я – Софья, – кашлянув, сообщила подруга. – А это Аня. – Очень приятно, – кивнул он. – Глеб. Что ж… – Он замолчал, и стало ясно: дальше глазеть на него попросту неприлично. Я села в машину, Сонька плюхнулась рядом и сразу принялась трещать: – Нюсечка, я тебя как женщину прекрасно понимаю, но это глупость. – О чем ты? – нахмурилась я, наблюдая за тем, как Глеб Сергеевич вместе со своими спутниками возвращается к машине. Черный «БМВ» сдал назад, освобождая нам дорогу, мы тронулись с места. – Нюся, он твоему папе почти что ровесник. Влюбляться в него – плохая идея, я бы сказала, никуда не годная. Он женат, в таком возрасте все женаты, а если и не женат… Ты меня слышишь? Хотя он, конечно, ничего, симпатичный, а вот водитель у него просто красавчик. Ты заметила? – Тебя домой отвезти или ты ночуешь у меня? – Лучше у тебя. Слишком много радостных волнений, боязно как-то сидеть в одиночестве. Как думаешь, они Мишку искали? – вздохнула подружка. – Кого же еще? – Вот гад, так нас подставил. Нет у людей совести. А с виду приличный парень. Зачем он им понадобился? – Понятия не имею, но настроены они были решительно. – А вдруг они завтра в самом деле явятся? Надо папе твоему нажаловаться. Слышишь? – Нажалуемся. Потерпи немного. – Все-таки твое состояние меня беспокоит. Ну, вот о чем ты сейчас думаешь? – О том, что господь нас любит. – Это в каком смысле? – Не дал пропасть. Я то и дело поглядывала в зеркало, желая убедиться, что «БМВ» следует за нами. Если честно, я думала, что, проводив нас немного, Глеб Сергеевич отправится по своим делам, решив, что далее тратить на нас время ни к чему, но мы удалились на значительное расстояние от переулка, а он все еще ехал за нами. До моего дома было не так уж далеко. Минут через двадцать мы свернули с проспекта, и впереди показался дом за низким заборчиком. Я притормозила у ворот, «БМВ» тоже притормозил. Сонька помахала провожатым рукой, я думала, этим все и закончится, но Глеб Сергеевич вышел из машины, водитель продолжал сидеть на своем месте, а вот второй парень вылез за хозяином, или кем он там его считал. – Все в порядке? – спросил Глеб Сергеевич, когда я тоже вышла из машины. – Да. Спасибо вам. Он кивнул в сторону дома: – Живете с родителями? – Да, с отцом. – А мама? Чего это он вздумал расспрашивать? – Мама умерла. Давно. Мне еще не было года. – Вот как… – Мой ответ вроде вызвал у него сомнения, хотя он, скорее всего, просто не знал, что сказать, а уезжать не спешил. Я, кстати, уходить тоже не торопилась. – Спасибо вам еще раз, – вздохнула я, сообразив, что пауза длится слишком долго. – Могу я вам позвонить? – все-таки произнес он, и я уверена: сразу пожалел об этом. – Просто чтобы убедиться, что у вас все в порядке, – закончил он скороговоркой. – Конечно, – кивнула я и, когда он достал мобильный, продиктовала номер. – Что ж, всего вам доброго. – Он улыбнулся и пошел к своей машине, махнув мне рукой. Но уехал не сразу, решил дождаться, когда ворота откроются и мы окажемся во дворе. – Нюся, это глупость, – заныла Сонька. – Вот помяни мое слово. Ленка Горчичкина с женатым встречалась, и что? Угробила на него четыре года, а он с женой так и не развелся. То она болела, и он ее бросить не мог, то забеременела. Ну, на фига тебе такое счастье? – Он не позвонит, – решила я, не сразу сообразив, что произнесла это вслух. – Почему? – насторожилась Сонька. – Еще как позвонит. Ему на башку свалилось такое счастье, а он не позвонит? Мы поднялись на крыльцо, я открыла дверь и первой вошла в освещенный холл. Сонька продолжала болтать о том, что любой мужик не только позвонит, но непременно побежит за мной на край света, и прочее в том же духе, но несмотря на то, что с большинством ее утверждений я была согласна (скромность не входит в число моих добродетелей), однако почему-то сомневалась, что Глеб позвонит. Подумает и поутру решит, что это ни к чему. А может, уже решил. – Хочешь чаю? – спросила я Соньку, желая пресечь поток ее красноречия, а заодно отвлечься от своих мыслей. – Может, лучше коньячку? – кашлянув, ответила подруга. – Чаем нервы не успокоишь. Мы направились в кухню. Сонька плюхнулась на стул и наблюдала за тем, как я извлекаю из шкафа коньяк и две рюмки, горя желанием нравоучения продолжить. Но тут послышались шаги, и в кухню заглянул папа. Через мгновение выяснилось: у нас гость. Вслед за отцом появился Николай Иванович, давний его друг и компаньон. – Привет, молодежь, – сказал папа и с некоторым удивлением посмотрел на бутылку в моих руках. Я поспешно поставила ее на стол. – Здравствуйте, дядя Боря, – обрадовалась Сонька, кивком поздоровалась с гостем и объяснила: – Мы, это… стресс снимаем. Такого натерпелись. – Я сделала ей знак молчать, но, как всегда, опоздала. Соньку понесло. – Представляете, какие-то типы хотели нас увезти, приличным девушкам уже по улице проехать невозможно, непременно какая-нибудь пакость прицепится. Просто наказание. – Кто вас хотел увезти? – нахмурился отец. – Куда? – Ерунда все это, – поспешно вмешалась я. – Просто какие-то придурки… – Ничего себе ерунда, – возмутилась Сонька. – Ерунда… Вот, коньяк пьем для обретения душевного равновесия. – Аня, что случилось? – посуровел отец. – Пристали какие-то идиоты. Мы посоветовали им найти других подружек, и они уехали. – Я выразительно посмотрела на Соньку, она открыла рот с намерением возразить, но тут же его закрыла. Дошло наконец, что, если продолжит в том же духе, в ближайшее время все вечера я буду проводить дома. Отец покачал головой, будто не знал, как следует отнестись к моим словам. – Вы бы Вовку моего с собой брали, – с усмешкой предложил Николай Иванович. – Тогда к вам точно никто не пристанет. Вовка, племянник Николая Ивановича, двухметровый парень двадцати семи лет с физиономией бульдога и мозгом младенца, был добродушен и весьма забавен, но выдержать его общество более получаса возможным не представлялось. Достигнув выдающихся результатов в спорте, внятно изъясняться он так и не научился, что серьезно затрудняло общение. Вовка был сиротой и с десяти лет жил в доме Николая Ивановича, у того своей семьи не было, и он любил повторять, что Володя – его единственный наследник (а наследовать было что), и, подозреваю, лелеял мысль с отцом породниться, раз уж у них общий бизнес. К счастью, папу подобные мысли не посещали, и он советовал Николаю Ивановичу жениться, потому что, как и я, затруднялся представить Вовку обладателем больших денег, то есть дураку ясно, что денежки он с помощью добрых людей пустит по ветру, а Николай Иванович у нас мужчина в расцвете лет и еще запросто нарожает наследников. – Вовку не надо, – брякнула Сонька. – Тогда к нам вообще никто не подойдет, ни дураки, ни умные, а мне надо свою жизнь устраивать. – А что, Соня, может, за меня замуж пойдешь? – со смешком спросил друг отца, Сонька задумалась. – Я бы лучше за дядю Борю, – наконец выдала она, и все засмеялись, а я поздравила себя с тем, что глупые Сонькины речи отвлекли моего отца от мыслей о моей безопасности, но тут подруга вновь заговорила: – Ужас, что за вечер выдался. А ведь нас с Нюсей сегодня развели на голубом глазу. Ага, такой хмырь попался… – Хмырь из тех, кто вас увезти хотел? – проявил интерес папа. – Не-а. Те, что увезти хотели, как раз его искали. Злющие были, страсть. Должно быть, он их здорово чем-то допек. И меня это, кстати, нисколечко не удивляет. Сразу видно, жуткий мерзавец. Чего там Соньке видно, еще вопрос. Пока разноглазый не сбежал, подружка считала его верхом совершенства, но спорить я не стала, молча кивнула. – Вы меня совсем запутали, – нахмурился папа. – Нельзя ли потолковее объяснить, что с вами произошло?