— Эт кто такие? — Да есть у нас инстанутые девахи, которые любят вбрасывать в общие чаты. Вот бы они вышли на тебя, а ты их наснимал в своём стиле, тогда я бы заставила их прикусить язык. Паша сжал губы: — Я в таком не буду участвовать. — Принципиальный?! — прищурилась Инга. — Если тебе оказали доверие, то не стоит им разбрасываться. — Даже если обижают твоих друзей, ты не захочешь отомстить? Паша покосился на Тима, которого я подкармливала оранжевыми эмэндэмс, но тут же отвёл взгляд: — Мои друзья редко просят за них впрягаться, но воевать с девчонками себе дороже, — скривился Паша. По приезде Инга умчала к Дождику, а мы с Тимом торчали у меня до конца Пашиной тренировки. В пятницу Тим уехал в Москву снимать швы и повязку. А я на всю пятницу пропала у Инги. Она рассказала и даже продемонстрировала мне свою невидимость. Оказалось, что, когда она случайно застукала маму и нового отца целующимися, от стыда захотела исчезнуть и тут же пропала. И теперь стоит ей лишь захотеть стать невидимкой, она сразу исчезает, но глаза её перед этим становятся фиолетовыми. — Смотри, в магазине стащила! — Инга указала на стопку из пяти шоколадок, а потом вдруг нахмурилась и стала задумчивой. Прям как Тим, после того как первый раз толкнул Ковалёва. — Что-то не так?! — насторожилась я. — Слушай, я их верну, — Инга взяла шоколадки и сложила в рюкзак. — Пошли! Пока шли до «Пятёрочки», Инга с грустью делилась своими мыслями: — Я сначала думала так круто, теперь могу таскать из магазина всё, что хочется. Радовалась, когда удалось. Но смотрела дома на шоколадки, и так стыдно стало. Там на кассе сегодня тётя Таня, она в нашем подъезде живёт, одна троих детей растит, а я в её смену эти шоколадки стырила. Вдруг у неё из зарплаты вычтут, да и вдруг поняла, что не смогу я есть ворованное. Около магазина отдала мне рюкзак, вытащила шоколадки и, блеснув фиолетовыми глазами, растворилась в воздухе: — Я сейчас! — услышала рядом голос. С очередным покупателем Инга зашла в магазин, а уже через пять минут вернулась, перестав быть невидимкой и улыбаясь. — Прям камень с души свалился.Сколько я ни предупреждала и ни уговаривала Ингу не пользоваться силой и вытащить шарик, подруга всё равно не послушала, но заверила, что воровать больше не хочет. В субботу вернулся Тим, но домой снова не пошёл, прибежал ко мне. Мои родители рано утром уехали на свадьбу к другу отца в другой город с ночёвкой, оставили меня приглядывать за Соней. Она очень плохо переносила дальние поездки: ныла, её укачивало. А я терпеть не могла свадьбы. И, чтобы не мучить ни себя, ни ребёнка и дать родителям отдохнуть от нас, сама предложила им оставить нас с Соней дома. Сначала мама очень волновалась, но написала мне режим дня Сони, наготовила тонну еды и обещала писать и звонить каждый час. Погода была хорошая, мы с Тимом выгуливали Соню во дворе. Встали по обе стороны от качелей и раскачивали мелкую. — Что насчёт вернуться домой? Как в школу будешь ходить? — снова завела я разговор. — Пока у Паши побуду, а там будет видно. — Ты ведь уже не злишься на отца? — Нет, но домой пока не вернусь, — Тим отвечал односложно и неохотно. — Скитаться, конечно, достало уже, но без выноса мозга от отца я согласен на всё. И, после того как ушёл из дома, так трудно вернуться, не могу просто так заявиться. — А мама? Она, наверное, беспокоится? Даже ради неё не вернёшься? — Мама мне пишет, мы с ней поддерживаем коннект. Не думаю, что она так уж сильно переживает. Следом Соня потащила нас в песочницу и заставила лепить куличики, за этим занятием нас и застал Паша: — Быстро же вы обзавелись детёнышем! Как тебя зовут, чудо?! — Паша широко заулыбался, но своим громким голосом напугал Соню, она забежала мне за спину и настороженно выглядывала. — Соня, это дядя Паша! Он друг! — вывела я сестру из-за спины, но приобнимала за плечи. — Да какой я вам дядя?! Ты ещё скажи «дед»! — возмущался он. — Соня, это дед Паштет! — рассмеялся Тим. Паша сел на корточки перед Соней и улыбался. — Паса, — повторила она и уточнила: — Павлик. Мама постоянно гуляла с соседкой, у которой мальчика звали Павлик, и Соня быстро словила параллель. — Да, правильно, Павлик! — Паша артистично всхлипнул и утёр воображаемую слезу. — Меня так мама в детстве называла. Детёныш, за Павлика я тебя уже обожаю! Хочешь полетать? Сначала Соня боялась Пашу, но, после того как он начал её подбрасывать и ловить, прониклась к нему любовью: — Павлик, ещё! — хохотала она, хоть длинная чёлка Паши уже прилипла к его вспотевшему лбу. — Всё, детёныш, я устал. Паша сел на край песочницы, и Соня стояла перед ним и ждала, когда он продолжит. — Пойдём, Сонь! Пора обедать! — взяла сестру за руку и начала её убалтывать, потому что утащить Соню без истерики с детской площадки всегда было проблемой. — Видишь, у Павлика сил не осталось тебя подкидывать, потому что он мало каши кушал с утра, нужно его покормить обедом, тогда он станет сильным и будет подкидывать тебя высоко-высоко. Выше нашего дома. Наш холодильник представлял собой Пашин рай, потому что мама наготовила еды, наверное, на целую роту. И вечно голодный парень заглянул в гости как раз кстати. Поможет истребить запасы. — Янка, а твои предки никогда не думали усыновить мальчика?! Может, вам с Соней брат нужен? — поедая суп вприкуску с эчпочмаками, заговорил Паша. — Я вот вообще неприхотливый, дома почти не бываю, вещи свои сам стираю, могу там мебель собрать, подвигать что-нибудь тяжёлое, я вообще очень многофункциональный! — Предложу, — рассмеялась я. — Ян, ты зря смеёшься, Паштета очень опасно подкармливать, он как дворняга, потом фиг отвяжешься. — Ой, скажите пожалуйста. Дворняга... — скривился Паша. — Сам небось на Янку из-за её пирожков запал. Фраза получилась настолько двусмысленной, что Тим сначала смутился, а потом захохотал. А я с укором уставилась на Пашу. С укором и улыбкой. Соня не понимала нашего юмора, но от смеха за столом тоже рассмеялась. Оставив парней на кухне, я утащила Соню укладываться спать. Под моё чтение она быстро уснула. Тим и Паша уже пили чай, а после дневного сна Сони снова отправились на прогулку. У сестры появилось сразу три няньки, и она с детской непосредственностью эксплуатировала всех по очереди: Паша подкидывал и ловил, катал на шее, Тим качал на качелях, а я лепила куличики. После ужина Паша свинтил домой, а Тим сказал, что приедет к нему позже. И уже после того, как Соня засопела, мы очень долго сидели на кухне. Пили чай, разговаривали, целовались и снова разговаривали. Я опять мазала Тиму руку, швы и повязку ему сняли. И теперь у него был уже другой ортез, короче предыдущего, пальцы теперь освободились, кроме большого, тот, наоборот, был жёстко зафиксирован. Я плавно растирала Тиму руку, на запястье теперь виднелась полоска шрама. — Быстро зажило, и отёка уже нет. — Это всё твои волшебные руки, — улыбался Тим. — Кстати, о волшебстве! — вдруг вспомнила я. Вчера, когда Инга демонстрировала свою суперспособность, мне захотелось активировать зелёный шарик, чтобы узнать, что за суперсила скрыта в нём. — Представляешь, фиолетовый шарик дал Инге невидимость! Если хочет исчезнуть, она просто пропадает, и все предметы у неё в руках, одежда тоже. Это так круто! — Ты их так и не выбросила?! — Тим нахмурился. — Ян, это что-то очень плохое. Выбрось это куда-нибудь. — Вообще, я, знаешь, что подумала, — чуть смутилась под строгим тоном Тима. — Какая у тебя ассоциация с зелёным? Я вот думала про растения. А что, если в зелёном шаре заключена сила регенерации, целительства? Вдруг я смогу вылечить твою руку! — Ян, не надо! Всё заживёт и так. С твоей заботой рука и так очень быстро заживает. — Я хочу хотя бы попробовать. Ты ведь смог избавиться от шарика, значит, и я смогу! — Это плохая идея, — Тим поморщился. — Если мы получаем силу, к которой ещё не готовы, это лишь во вред. Яна, это зло! — Я всё равно давно хотела его активировать, но не получалось, а сейчас, как никогда, готова, и мне хочется, чтобы ты был рядом в этот момент! — Ладно, но пообещай мне, что избавишься от него тоже при мне! — выдохнул, но сдался Тим. Я прокралась в комнату, взяла из шкатулки зелёный шарик. Нервничала, сердце билось очень быстро, но размахнулась и со всей силы впечатала шариком в грудь. Вспышка зелёного света ослепила, по телу прошёлся разряд тока, волоски на руках встали дыбом, меня передёрнуло, и я улыбнулась. Но сколько ни водила над рукой Тима с сильным намерением вылечить его, ничего не выходило. У шарика была явно другая сила, я её не чувствовала и не представляла, как это выяснить. После недолгих попыток прекратила, но старалась прислушиваться к ощущениям, внутри ничего не поменялось, голосов не было, и я успокоилась. За окном лил дождь, а Тиму как раз написал Паша. Мы обнимались, и я видела экран телефона Тима: «Когда ты уже приедешь? Вызывай такси и дуй ко мне!» — Там такой потоп, что нужно лодку вызвать. Подводную. — Тим отправил Паше войс. Я подошла к окну, действительно, дождь залил весь асфальт, превратив его в реку. — Ладно, я пойду, уже поздно. Сейчас такси только вызову. — А может, останешься у меня? — отобрала у него телефон, заглянула в глаза, совсем не хотела отпускать Тима от себя. — Ты готова вписать у себя такого бомжа, как я?! — Но ты же свой бомж, родненький. Тим хмыкнул, забрал у меня телефон: