— Артём, нужно Янку временно где-то вписать, пока её будут искать, — Инга заявила это прямо с порога и протолкнула меня в квартиру Артёма. — Криминал?! — хмыкнул он и захлопнул за нами дверь, скрестил руки на груди и, встретив мой заплаканный взгляд, нахмурился. — Проходите, чай будете? Я молчала, опустив глаза, и изредка утирала слёзы. Инга кратко ввела Артёма в курс дела, но он нашей затее не обрадовался: — Ян, ты можешь спрятаться у меня, быть тут, сколько нужно. Но, если тебя начнёт искать полиция, меня могут за такое посадить. Ты ж ещё и несовершеннолетняя! — вдруг схватился за голову Артём. — Меня же ты укрывал! — давила на него Инга. — Тебя и не искал никто, а Яну сто пудов будут. — Это правда плохая затея. Справлюсь сама, не хочу никого напрягать, — я встала, но Артём перегородил мне путь из кухни. — Если тебя будут искать, то ты гуляла все эти дни, а ко мне зашла случайно. Чаю попить! Пришла к Инге, а она была у меня, ок?! Я кивнула. Это Инга общалась с Артёмом на равных, для меня он всё равно был малознакомым взрослым парнем, воспринимался именно так, хоть и выглядел моложе своих лет. Мне было ужасно неловко находиться в его квартире, но его соседство гораздо лучше, чем общество толпы таджиков в дешёвом хостеле. Артём беззаботно болтал с Ингой. Он снова пялился на неё так, как не смотрят на просто друзей, было видно, что она ему нравится. Я вполуха слушала их перепалки и тихо отсиживалась в углу, обнимала колени и гипнотизировала кружку с чаем. До самого вечера перебросилась с ребятами лишь парой фраз. Мама звонила Инге ещё три раза, и подруга вывалила на неё всю нашу слепленную легенду, что я уехала, и рассказала про упавший в шахту лифта телефон. — Ян, мне так стрёмно врать твоей маме. — А им вот совсем не стрёмно было врать мне! — Вообще, уходить из дома — это самое тупое, что можно придумать! Тебя же всё равно найдут, или сама вернёшься, как отпустит, а предки изведутся, — выдал Артём. — Самое тупое — это душнить, когда тебя об этом не просят! — Инга немного треснула Артёма в плечо. — Ай! За что?! Ты ещё попросишь моего совета, а я тебе его не дам! — усмехнулся он. Я сжалась ещё сильнее, слёзы уже контролировать не могла, они жили своей жизнью, ужасно болела голова и глаза, но ручейки слёз всё равно периодически прорывались сами собой. Уже ночью Инга собралась к себе доделывать уроки и спать. Они шептались с Артёмом в коридоре, обсуждали меня, и я, конечно, всё слышала. — Она вообще не в адеквате! Может, ты с нами останешься? — Слушай, поддержи её как-нибудь и спать уложи. Не оставляй одну, я после школы завтра приду! Главное, не душни, как ты любишь! И, если Янка сбежит, я тебя убью! Не помню, чтобы мне когда-нибудь было так плохо, хотелось принять таблетку успокоительного, чтобы отпустило и всё закончилось, свалился этот груз отчаяния. Мне всё ещё казалось, что это сон. Будто не умерли для меня в один момент две пары родителей: биологические и приёмные. Артём сел напротив, молчал: — Ян, я не знаю, как тебе помочь, если что-то нужно, говори, но ты здесь в безопасности, не уходи только никуда, ладно?! Спать можешь где угодно, можешь в отдельной комнате, это была бабушкина спальня, там у меня весь хлам свален. Можешь у меня — на диване или на маминой кровати. — Мне всё равно, — чуть подняла на Артёма глаза. — Спасибо. — Тогда спи на маминой. Там хотя бы хлам не надо разгребать. Минут через двадцать пришла Инга, принесла мои учебники и сумку, пижаму-кигуруми, в которой я спала и ходила у неё, и зубную щётку: — Твой отец приходил, — поджала губы она. — Ему нужно в следователи, все твои вещи сразу обнаружил. Был уверен, что ты у меня. Просил передать, чтобы ты вернулась. Я думаю, твои родаки точно тебя в розыск объявят. — Инга, пожалуйста, не выдавай меня никому, ладно?! Я не вернусь. Уснуть я не могла, слышала, как Артём стучал по клавиатуре. Я не видела его рабочего места, кровать была отделена шкафом, лишь голубоватый свет пробивался в мой закуток и долетал стук клавиш. Болела голова, мысли путались. Мне нужно было придумать, как жить дальше, но пока я видела лишь бездну под собой, куда отчаянно тянуло свалиться. Не помню, как задремала, но проснулась от мокрой липкости под щекой, вскочила, побежала в ванную. Всё лицо было залито кровью, и она до сих пор сочилась из носа. У меня раньше такое бывало класса до седьмого, примерно раз в месяц. Я лила ледяную воду на руки и прикладывала холодные пальцы к переносице, села на край ванны и запрокидывала голову. Мутило, кружилась голова, а кровь всё текла. Я просидела в ванной, наверное, два часа, прежде чем она остановилась. Прокралась в комнату, Артём спал на диване, осторожно взяла подушку и до самого утра застирывала от крови наволочку. Артём встал поздно, часам к одиннадцати, и я всё это время маялась на кухне, пила чай с бубликами и варилась в собственных мыслях. — Что с подушкой? — спросил он, когда вышел из ванны. Я оставила её там, закрепив на полотенцесушителе. — Кровь из носа. Прости. Она вроде отстиралась. — Не парься! — махнул рукой он. — Если что, буди. Часто у тебя такое? — За последние пять лет впервые, но раньше часто было. — Анемия? — проницательно смотрел он и принялся расспрашивать, как врач. — Голова кружится? Обмороки? Слабость? Сонливость? Я зависла. Такие симптомы у меня бывали в красные дни календаря, но я как-то не связывала их с анемией, а уж признаваться в таком Артёму не хотелось. Пожала плечами: — Может, сосуд лопнул, ерунда. — Да нет, не ерунда это, — он чуть нахмурился. — Долго кровь шла? Ты бледная очень. Я анемию уже пару лет лечу, мерзкое состояние, тем более ты ж девочка, у вас там вечные кровопотери. Чай с сахаром пей! Я вспыхнула, обсуждать мои кровопотери с малознакомым парнем совершенно не хотелось. Артём пил чай и что-то рассказывал про железодефицит, препараты, какие нужно сдавать анализы. Целую лекцию прочитал. Кажется, я начинала понимать, почему Инга прозвала его душнилой. Но он производил впечатление умного человека. После завтрака Артём уселся работать, а я тупила над учебниками, именно тупила, потому что мозг напрочь отказывался сосредотачиваться. Больше думала, как жить дальше без родительской заботы, ведь они были моим фундаментом, опорой, а теперь от слова «семья» в моей душе остались лишь руины. В школу нельзя было возвращаться, родители наверняка будут меня там искать. Оценок для получения аттестата должно хватить, но на ЕГЭ всё равно нужно присутствовать, а когда сдам, поступлю в какой-нибудь город, подальше от Москвы, чтобы никто меня не нашёл. Продержаться полтора месяца, а потом ещё полтора до совершеннолетия, и после я им буду никто и можно как-то строить жизнь без оглядки на «родителей». Я не заметила, как сзади вырос Артём, и, когда он заговорил, вздрогнула. — У меня тоже погибли родители, — он переместился напротив, смотрел на меня. — Отец умер, когда мне пять было, а мама, когда девять. Потом мы с бабушкой жили, но и она тоже умерла, когда мне двадцать один исполнилось. Я универ заканчивал. Так что я тебя понимаю. У меня из родных только тётка осталась и две сестры троюродных, но они, наверное, и не знают о моём существовании. Поэтому я знаю, каково это — остаться одному. У меня снова потекли слёзы сами собой, непроизвольно, а ведь я думала, что выплакала всё ещё вчера, но вдруг поняла, что лишилась самого родного для меня человека. — Хочешь совет?! — Артём протянул мне листок бумажного полотенца, и я утирала слёзы. Я покачала головой. Сейчас мне не нужны были советы, мне требовалось прийти в себя и понять, куда двигаться дальше и как жить без родителей. Но Артём всё равно продолжил: — Тебе нужно простить родителей и вернуться. — Они лишили меня сестры! Этого я им никогда в жизни не прощу! Потерять родство с Соней для меня было сродни катастрофе. Я всегда цеплялась за своего самого близкого в генетическом плане человека, любила сестру, а она меня. Казалось, нет ничего хуже. Вскоре в квартиру к Артёму влетела Инга, захлопнув дверь. Я обрадовалась, в обществе Артёма мне было неловко. Подруга прибежала взбудораженная: — Янка, ты не говорила, что встречалась с террористом! Потому что Тим у тебя настоящий террорист! Натуральный псих! Придурок! — Что он сделал? — хмурилась я. — Он меня достал! Держал в заложниках! Прикинь, запер в мужском туалете и не пускал на уроки, потому что был уверен, что я знаю, где ты! А ещё твой отец сегодня в школу пришёл, шухеру там навёл. Меня, Тимофея, классную вашу собрали у директрисы, про тебя спрашивали. Директриса вообще меньжанулась! Походу, твой батя в полицию пойдёт! А Тимофей — натуральный псих! С катушек слетел! — Полиция — это плохо, — сникла я. — Ты не выдала меня Тиму? Сначала видеть меня не хочет, а как пропала, сразу вспомнил. — Никому не выдала! Сказала, как и договорились, что посадила тебя на электричку в Москву, а связи с тобой нет, потому что телефон твой в шахте лифта. Но Тим не поверил, вцепился в меня: «Если бы ты не знала, где Яна, не была бы так спокойна! Пошли вместе её искать!» Разве я спокойна?! Я весь день изображаю шок и ужас. Короче, он, кровь из носу, хочет тебя найти! А ты чего такая белая? Тебя Артём покусал? У вас тут что, вампирское логово? — перевела она взгляд с меня на Артёма. — Всё нормально, — отмахнулась я и вздохнула. Потому что очень хотела бы увидеть Тима. Ведь он мне что-то ответил на моё сообщение, кажется, даже фото прислал, но я так и не успела посмотреть. Глава 57. Не ищите меня Инга оказалась права, отец заявил в полицию. К Инге приходили домой, опрашивали её. Появились ориентировки на меня в интернете, в нашей гимназии, даже на улицах. А я чувствовала, что умираю, в прямом смысле этого слова. Может, где-то в глубине души я этого и хотела. Если я начинала плакать, у меня тут же начинала идти кровь из носа. А так как слёзы могли нахлынуть в любой момент, то я часто лежала с приподнятой головой и холодом на переносице. Начала кружиться голова, и я ходила по стеночке. Артём волновался, постоянно уговаривал меня поесть, пытался разговорить, отвлечь. — Даже прикольно, что ты живёшь у меня, Инга стала часто заглядывать, — как-то хмыкнул он. — Да! И спасибо за разобранную бабушкину комнату, я туда даже не заходил почти все эти годы. — Это заметно, — хмыкнула я. Последние три дня, чтобы не маяться без дела, разгребала кучу вещей в комнате бабушки Артёма. — Ты не хочешь ничего менять в этом доме? — Так и есть, — он потёр висок и вздохнул. — Иногда мне кажется, что я застрял в том времени и если что-то поменяю, то выгоню из дома дух мамы и бабушки. Иногда ловлю флешбэки, будто они ушли в магазин или на работу и вот-вот придут. Хотелось ему как-то помочь, ведь он явно тосковал по родным, поэтому и застрял в этой разрухе. Но даже если бы влезла в его голову, что я там могла бы починить?! Родных не вернёшь. И как жаль, что я в собственной голове не могла ничего исправить. Единственное, с чем мне хотелось помочь Артёму — это Инга. Между ними что-то было, это я давно заметила, но почему они не замутили, понять не могла. — А что у тебя с Ингой? — Всё сложно, — он махнул рукой. — С её тараканами очень сложно общаться. Да и возраст...