Часть 63 из 75 В начало
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
— Никуда я не уйду! Не надейся! И если человек хочет спрыгнуть с крыши, его не нужно в этом поддерживать, его нужно спасать! — Тим раздражался и сжал мою руку ещё крепче, потому что я отчаянно пыталась вытащить её из его ладоней.
— Ты! Мне вообще не нужен! Проваливай давай! — шёпот мой перешёл на крик.
— Не ори, а то медсестра придёт! — зашипел на меня Тим. — И так еле уломал её, чтобы разрешила остаться.
— Вот и хорошо, что придёт, избавит меня от тебя! — нарочно громко заговорила я.
Тим злился, сжал губы, нахмурился, но промолчал. Руку так и не выпустил. Зашла медсестра, отключила капельницу, вытащила иглу, заклеила пластырем руку:
— Сказали тебя до утра подержать в боксе, поспи там, а утром лечащий врач придёт, анализы посмотрит и решим, что делать. Пойдём со мной! Тимофей, на выход! — приказным тоном проговорила и посмотрела она уже на него.
— Можно мне в туалет? — я привстала, тело было будто деревянное, ещё и слабость в руках и ногах сохранялась. Я по-прежнему была в своём тигровом кигуруми, в которой спала у Артёма, а под ногами лежали салатовые сланцы Инги. Она когда-то давно написала лаком для ногтей на одном «Ин», а на другом «га», видимо, чтобы не путать.
— Я провожу, — Тим потянул меня на себя, помогая встать, обнял за талию, привалил к себе.
— По коридору и налево, там увидите, — нахмурилась медсестра. — Потом на пост чтобы вернулись!
Как только вышли из процедурного, я сразу попыталась отпихнуть от себя Тима, зашикала на него:
— Без тебя справлюсь!
— Не справишься! — он хмыкнул и крепче прижал к себе.
Наконец за углом показалась дверь женского туалета, я остановилась и вперила в Тима испепеляющий взгляд:
— И в туалет со мной пойдёшь?
— Здесь подожду, — наконец-то он выпустил меня.
Наверное, нужно было сбежать прямо из туалета. Всего второй этаж, в темноте казалось невысоко, но окна были закрыты намертво. Когда вышла, Тим тут же поймал меня и повёл к посту. Я встала у подоконника чуть дальше поста, а медсестра открыла окно позади себя и с какой-то обидой проговорила:
— Тимофей! Прошу! Как зашёл, так и выходи!
— Настя, — Тим расплылся в такой довольной улыбке, какой я у него в жизни не видела, и невинно захлопал ресницами, говорил заигрывающе. — А если я разобьюсь? Тебе меня не жалко? Ты же клятву Гиппократа давала, что не оставишь человека в беде. Настя, ты ведь такая добрая!
— Всё! Уходи! — в голосе медсестры просквозило кокетство. От её строгости не осталось и следа, она смущённо заулыбалась. — Увидел свою девочку, убедился, что очнулась, теперь уходи.
А я часто-часто поморгала, обалдевая от увиденной картины. Тим клеил медсестру, а она открыто с ним флиртовала на глазах у меня.
— И куда я пойду? Представляешь, ночь, а я так далеко живу... — Тим не переставал лукаво улыбаться. — А тут такая хорошая компания.
Нет! Я не могла это видеть и слышать! Меня охватила дикая злость и ревность. Потому что медсестричка поплыла, стояла и лыбилась Тиму.
— А вы всегда так заигрываете со школьниками? — подала голос я.
И они оба тут же уставились на меня. Улыбки одновременно пропали с их лиц.
— В смысле? — нахмурилась медсестра и перевела удивлённый взгляд на Тима. — Кто тут школьник?
— Ну, вам ему алкоголь не продавать, зачем паспорт спрашивать? — хмыкнула я.
— Тимофей, всё! Уходи, или я вызову охранников, — разочарованно проговорила медсестра и опустила глаза.
Тим поджал губы, прищурился и грустно глянул на меня. Ничего не сказал.
— Пока, Насть, и спасибо! — чуть улыбнулся на прощание медсестре и перелез через подоконник, исчез в темноте.
Настя резко глянула вниз, махнула Тиму рукой и закрыла окно. Посмотрела на меня:
— Пошли!
Привела меня в двухместную палату с отдельным туалетом, вторая койка была свободна. Ничего не сказала и ушла. Я огляделась, это был явно отдельный бокс, и дверь запиралась на ключ-карту, а внутри была лишь кнопка вызова медсестры. Выйти отсюда было невозможно. Я походила кругами, ужасно хотелось пить. Подошла к окну, второй этаж, вроде невысоко. Окно хоть и было с блокиратором, но сейчас он не работал, и я смогла раскрыть его настежь. И это был шанс. Высунулась, под окном были какие-то кусты и совсем рядом водосточная труба.
Возможно, я вдохновилась подвигами Тима, возможно, мне так не хотелось оставаться в больнице, но я была уверена, что смогу спуститься. А я очень хотела выбраться из этого места. Если родители узнали, где я, отец может не дождаться утра, приехать и среди ночи.
На улице было холодно, а я в сланцах и пижаме, и даже не представляла, что это за больница и где она находится. Может, удастся позвонить Инге от кого-нибудь, например, в круглосуточном магазине или заправке, и подруга меня заберёт.
Я всё думала, как лучше спуститься. Мне бы дотянуться до водосточной трубы, ухватиться за неё и слезть на подоконник первого этажа. А там можно развернуться и спрыгнуть в кусты.
Было страшно, я встала на подоконник, дотянулась до трубы, коснулась её, толкнула. Это была совсем новая, стальная и блестящая труба. Она крепко держалась и была обязана меня выдержать. Ещё раз взглянула вниз, выдохнула. И вцепившись пальцами в один из выступов, шагнула и обхватила ледяную трубу словно родную.
Вот только сил у меня хватило только на это отчаянное действие, потому что руки заскользили и я беспомощно заскользила животом по трубе, пытаясь хоть как-то притормозить коленями и пальцами, ободрала все ладони, кожу рук жгла ледяная сталь. Я едва успела коснуться стопой подоконника первого этажа, сланец слетел, но в последний момент успела затормозить, потому что труба вдруг кончилась и я спиной полетела прямо на кусты. Тонкие ветки больно впились в спину. Мне стоило большого труда потом вылезти из цепких лап куста и встать. Подняла одинокий сланец. Спина была явно расцарапана даже через пижаму, кожа на ладонях содрана, но я была всё ещё жива. От непонятно откуда нахлынувшей радости, что мне удалось убежать из больницы, даже боль притупилась.
Глава 59. Крайний
Я шла вдоль стены, стараясь не попадаться в круги света от фонарей. У приёмного отделения стояли скорые, мелькали люди. Обойдя на значительном расстоянии это место, вышла наконец на дорогу. Но видела, что вход во двор больницы перекрыт шлагбаумом, а рядом сторожевая будка. Бегала я не очень быстро, проскочить незамеченной не получилось бы. Оставалось надеяться, что меня либо не заметят, либо не станут догонять.
Но чем ближе я подходила к посту, тем волнительнее билось сердце. Остановилась в тени, дальше улица освещалась фонарём. Я оценила расстояние и рванула. Никто не выскочил из будки, не окрикнул, не побежал мне вслед. Поэтому я быстро затормозила на тёмной парковке, осматриваясь. Нужно было найти магазин или заправку, но для начала — решить, куда идти. Кругом было совсем темно, за полоской деревьев проглядывала дорога. Наверное, стоило пойти вдоль неё, куда-нибудь я бы точно вышла. Я двинулась вдоль дороги, даже не зная, что это за улица.
Машин было мало, судя по всему, сейчас глубокая ночь. Но не успела я пройти и десяти минут, как меня обогнал автомобиль и резко затормозил. Дверь машины открылась, и оттуда выскочил папа:
— Яна!
Я так и замерла, как вкопанная, а потом побежала изо всех сил назад. Бегала я всегда плохо, и папа об этом прекрасно знал, схватил за плечо, развернул к себе, и не успела я опомниться, крепко обнял, прижал к себе, выдохнул мне в макушку:
— Слава Богу!
Вырываться и кричать не было сил, я вдруг так и обмякла, как сырая сосиска. Разом нахлынули и слабость, и холод, и разодранные спина с ладонями заболели будто с утроенной силой. И почему-то я подумала о Тиме в этот момент. Как он мог меня сдать?! Сговориться с отцом. Его предательство, наверное, подкосило меня больше всего.
— Ты вся ледяная!
Отец отпустил меня, потёр мне плечи, снял свою куртку и закутал в неё. Я стояла неподвижно, как столб, опустив глаза в асфальт. Смотреть на отца не хотелось, внутри у меня осталась лишь обида на него. А вот он говорил радостно и бодро:
— Едем домой! Там и поговорим!
Смысла в разговоре я не видела, наверняка они придумали какую-то новую легенду, чтобы снова благополучно врать мне. Я не собиралась верить их словам. Вся забота казалась мне теперь показухой, мысленно я отгораживалась от родителей.
От переднего сиденья я открестилась, расположилась позади отца, закуталась в его куртку, чтобы он не видел меня.
— Ян, пожалуйста, больше никогда так не делай! — он завёл машину.
Я до сих пор не проронила ни слова и не собиралась разговаривать. Папа не ругался, не отчитывал, даже разговаривал как-то вкрадчиво и всё пытался разговорить меня, но я молчала: смотрела то в окно, то на свои разодранные ладони, то на весёлые сланцы с надписью «Ин-га».
— Вы, конечно, великие конспираторы. Я все детские больницы обзвонил, а потом меня переклинило, что если вы с Ингой заодно, то попробовать поискать её во взрослых. Чья была идея отправить в больницу тебя под её именем?
Я не отвечала, но папа не раздражался, сразу переводил тему.
— Соня всё время про тебя спрашивала, ждала, дверь сторожила все эти дни. Она очень скучает.
Почему папа не заводил тему родства? Я всё ждала, когда начнётся новая легенда, но он старательно избегал этой темы и, вообще, темы моего побега.
— Кстати, мы со слесарями достали твой телефон из шахты лифта, стекло, правда, пришлось заменить, но он работает. Дома отдам.
У меня чуть не вырвалось «спасибо» на автомате, но я вовремя прикусила язык. Растерянная, я не чувствовала родства с отцом и всячески мысленно от него отгораживалась. Пусть это пока была привычка, что я считала его членом семьи, но надо держать в голове, что он мне чужой человек. Я согрелась наконец-то, но спина болела и саднила, наверное, была разодрана до крови. Постепенно меня начало клонить в сон, мы ехали по практически пустой дороге.
— Знакомая толстовка, — папа притормозил и обернулся.
Вдоль дороги бежал Тим, его вообще сложно было не узнать в оранжевом худи. Папа открыл окно с пассажирского сиденья, крикнул ему:
— Тимофей!
Тот сначала шарахнулся в сторону, потом снял капюшон и заглянул в машину. Меня он не видел. И я ещё сильнее вжалась в кресло и закуталась в куртку. Вот они, объединились, два предателя.
— Привет! Ты как тут оказался? — склонился он.
— Яну искал, садись. Часто бегаешь по ночам так далеко от дома?
— Не нашёл?! — Тим уселся на пассажирское сиденье, пристегнулся.
— Почему же, нашёл, — хмыкнул отец. — Как-то плохо ты её сторожишь, раз она разгуливает по окраинам города в одной пижаме.
— В смысле, разгуливает?! Где она?! — Тим перепугался, но даже не догадывался обернуться назад. — Но как?! Я её видел буквально час назад! Её спать отвели!