Со странным ожесточением свалив на блюдо яства из общей кучи, он поставил их перед зареванными девочками. – Ешьте, сегодня обойдемся без горячего, – резко приказал он. И кивнул Авдотье: – Вы сумеете к вечеру приготовить полноценный ужин? Продукты вам предоставят. – Конечно, господин! – кухарка смотрела на него во все глаза. Да и мы тоже. Лорд коротко кивнул, ни на кого не глядя, бросил традиционное «Приятной трапезы» и стремительно вышел. Мы еще посмотрели ему вслед, но со стола пахло столь упоительно, что все лорды мира были в тот же миг забыты и мы накинулись на еду. Мимоходом я порадовалась, что не успела набить живот похлебкой, и посетовала, что неспособна наесться на неделю вперед. Глава 9 Я сидела в каморке травницы, с энтузиазмом рассказывая о произошедшем в трапезной. Ксеня и Данина слаженно охали, блестели глазами, но не забывали уплетать принесенные мною вкусности. – Да уж, отыграются на нас настоятельницы, когда лорд уберется из Риверстейна, – протянула Ксеня. Она сконфуженно посмотрела на жирные пальцы и, чуть поразмыслив, их облизала. – А то, – согласно кивнула я. Восхитительно полный желудок отозвался блаженной сытостью. – Ну и ладно! Во-первых, это того стоит, а во-вторых… Что во-вторых, я уточнять не стала. Данине знать о том не стоит, а подруга и так поняла. Неизвестно, что будет с нами дальше, туманность будущего не позволяла заглядывать далеко вперед. От обильной еды Ксеня раскраснелась, глаза ее заблестели и пугающая меня бледность почти покинула ее лицо. Я вздохнула с облегчением. Надеюсь, теперь выздоровление пойдет скорее. Еще какое-то время я развлекала их красочным рассказом, потом заметила, как слипаются у подружки веки и она изо всех сил пытается подавить зевоту. Я засобиралась к выходу, Данина потянулась за мной. – Какое счастье, что появился этот лорд, – тихо, косясь на кушетку, чтобы не разбудить спящую, сказала травница. – Теперь Ксеня наверняка пойдет на поправку. А то никак болезнь ее отпускать не хочет. Послушай, Ветряна, я все хотела у тебя спросить… Травница замялась, а мне стало необъяснимо страшно. Страх накатил волной, сдавил горло, и я, позорно что-то пробормотав про занятия, сбежала из каморки. И только добежав до входной двери и почувствовав, что задыхаюсь, остановилась. Голова тяжелая, тело гудит. В груди что-то ворочается, тянет, словно готовая выплеснуться лава. И тягостно от нее и маетно, и в то же время она дает странное ощущение наполненности, полноценности. Не понимая, что со мной, я потянула на себя дверь и выскочила во двор. Как была, в платье, без кожуха и платка, в легких ботинках. Яркий свет поначалу ослепил. После недавней непогоды над Риверстейном светило солнце, белый снежок припорошил землю покрывалом, и оттого мир вокруг преобразился из серо-черного в серебряный. Я застыла в изумлении, а потом пошла вдоль стены здания, щурясь от солнца и снега. Конечно, я быстро замерзла. Все-таки глупостью с моей стороны было выскакивать во двор не одевшись. Вот свалюсь со студеной хворобой, будет мне наука. И чего я так испугалась там, в каморке травницы? В самом деле… вопросов испугалась… Вопросов, на которые нет ответа, которые и озвучивать-то страшно. Даже самой себе. Я задрожала. Налетевший ветерок ощутимо холодил шею, руки, норовил залезть под юбку. Я растерянно остановилась. Обернулась на здание приюта. Когда это я успела так далеко отойти? Вроде только у стены была, а уже стою почти у каменной границы с лесом. Риверстейн нависал темной громадой, в одном из окон я явственно увидела темную фигуру лорда. Кажется, он наблюдает за мной. Захотелось спрятаться. Я завертела головой в поисках укрытия. И тут до меня донеслось слабое лошадиное ржание. Ну конечно! Конюшня! Я решительно развернулась и почти бегом бросилась в сторону звука. В конюшне у нас жила старая пегая кобылка Марыся. Была она на хозяйстве: довезти кого из настоятельниц до Пустоши или дотащить из деревени обоз с провиантом. Кобылка была не строптивая, радостно брала из ладоней хлебушек, да и подгнившими яблоками не брезговала. Конюшня встретила меня теплом и запахом лежалого сена. Марыся приветственно заржала, узнав меня, затыкалась мордой мне в бок в поисках угощения. – Прости, – виновато сказала я. – Не думала тебя навещать, вот и не захватила ничего. Кобыла недоверчиво косила глазом, не оставляя попыток что-нибудь найти в моем фартуке. За моей спиной раздалось требовательное ржание. Я изумленно обернулась и ахнула. Какой красавец! Конь – черный, блестящий, с гордо выгнутой шеей и высокомерным взглядом лиловых глаз. Да это же наверняка жеребец столичного лорда! Обычно Марыся коротала здесь время в гордом одиночестве. Я несмело подошла к загончику, рассматривая животное. – Не советую к нему подходить близко, – раздалось за моей спиной. – Кайрос не любит чужих. Я испуганно обернулась. Он что, следит за мной? – Но как… Как вы так быстро оказались здесь? – выдохнула я. – Я только что видела вас в окне второго этажа! Лорд Даррелл невозмутимо пожал плечами. – Вам показалось. Я был неподалеку. Я подозрительно на него уставилась. Готова дать руку на отсечение, что видела его в том окне! Фигуру лорда ни с чьей не спутать, да и на зрение я не жалуюсь! Но как тогда он мог так скоро оказаться в конюшне? Со второго этажа на первый вела винтовая лестница в конце длинного коридора, потом еще надо пройти холл, обойти трапезную, дошагать до двери… И еще через весь двор до самой ограды, возле которой и расположились крытые загончики с лошадьми! Даже если бегом бежать, так быстро не поспеть! Да и не бежал же он, в самом деле! Лорд Даррелл, не обращая внимания на мое замешательство, подошел к жеребцу и по-хозяйски похлопал его по крупу. Конь одобрительно всхрапнул. Я не удержалась, подошла поближе. – Это имя, Кайрос, что-то означает? – Это сочетание двух слов, – мужчина повернулся ко мне. – «Кай» – видеть, а «росс» – враг. – Видящий врага? – удивилась я. – А почему вы его так назвали? И на каком это языке? Лорд смотрел задумчиво. – А знаете, – вдруг сказал он, – думаю, вы можете его погладить. – Э-э-э, спасибо, не стоит! Огромный черный жеребец, несмотря на всю его красоту, выглядел откровенно опасным. Да и косился на меня недовольно. – А я думаю – стоит! – с энтузиазмом настаивал лорд Даррелл. – Ну же, Ветряна, неужели вы боитесь? Еще как боюсь! Но признаваться в этом мне не хотелось. – Просто я не очень люблю лошадей, – попыталась я увильнуть. – Да и потом, я уже спешу… – Бросьте, куда вам спешить! – лорд совершенно недвусмысленно преградил мне дорогу. – Погладьте этого коня! Я уставилась на него скептически. Определенно, столичный куратор – сумасшедший. И дернула же меня нечисть зайти в конюшню! Поглажу его страшного коня, только чтобы лорд от меня отвязался! Нерешительно шагнула к загончику. Кайрос недоверчиво осматривал меня черно-лиловыми глазами. Я посмотрела на него, вздохнула и осторожно провела ладонью по шелковой шее. Конь удивленно всхрапнул и потянулся к моей руке, явно намекая, что и между ушами не мешало бы почесать! Я почесала. Все-таки какое замечательное животное! И лошадей я люблю, так, приврала от испуга. – Красавец, – зашептала я жеребцу, – замечательный, чудесный конь! Кайрос соглашался, не забывая подставлять голову. Марыся ревниво заржала из своего загончика. Лорд издал странный звук, словно подавился. Я встрепенулась и обернулась к нему. – Отличный конь, – искренне сказала я. Лорд не сводил с меня глаз и что-то шептал себе под нос. Святые старцы! Опять! – Да что вы там постоянно бормочете? – не сдержалась я и охнула от собственной дерзости. Понятно, что скаженный, но ведь лорд же! Размажет по стеночке и не поморщится! Но скаженный бормотать перестал. Только рассматривал меня, прищурившись. И неожиданно рассмеялся. Я даже опешила, не зная, как на это реагировать. – Ветряна, а не хотите ли прокатиться? На Кайросе? – Я? Прокатиться? Ой… нет! Да и потом, я… не умею! – Я буду вас держать! – с энтузиазмом откликнулся он, уже запрягая жеребца. – Лорд Даррелл! – в отчаянии сказала я. – Но я даже не взяла с собой кожух! – Я дам вам свой плащ, – «обрадовал» меня куратор. Я обессиленно привалилась к стеночке и с горечью подумала, что с распоряжения короля этот наглый хлыщ теперь в Риверстейне – повелитель, его слово – закон, и даже если лорд решит по-тихому закопать меня в лесочке, никто в мою защиту и звука не издаст. Мужчина оглянулся на меня, помедлив. Потом решительно качнул головой, молча укутал меня в свой меховой плащ и запрыгнул в седло. И рывком усадил меня перед собой, я даже пискнуть не успела. Застоявшийся конь коротко всхрапнул и вылетел из конюшни. …Как же упоительно чувство полета! Я потеряла счет времени, не понимала, где мы, что-то мощное и сильное билось во мне, отчего хотелось смеяться и плакать одновременно! Мой первый испуг, когда конь перемахнул через ограду и оказался на заснеженной дороге, набирая скорость, быстро прошел. Жеребец не бежал – летел, с легкостью перемахивая через валуны и кусты, его копыта, казалось, даже не проваливаются в снег и не оставляют следов. Мы свернули с основной дороги и теперь неслись мимо темных вековых сосен, шпилями стоящих справа, и заснеженным полем с торчащей из снега засохшей осокой – слева. Не знаю, в какой момент я засмеялась. Радость, захлестнувшая меня, была столь острой и живой! Я чувствовала сильные мышцы животного под моими ногами, его дыхание, паром вырывающееся из черных ноздрей, и мне хотелось, чтобы он скакал еще быстрее, еще мощнее, еще сокрушительнее! И конь отзывался, словно чувствуя мои желания. Непередаваемое, восхитительное чувство полета! Словно вихрь мы промчались по кромке поля, и когда лорд натянул поводья, останавливая Кайроса, я разочарованно вздохнула. Лорд спешился и протянул мне руку. Совершенно чумная от охвативших меня во время скачки чувств, я неловко съехала с коня и лишь в последней момент ухватилась за луку седла, чтобы не упасть.