Что должен был я сделать? Знаю! Знаю теперь, когда уже поздно! Надо было мне съездить брату раз по роже, и вытащить ее оттуда за руку, и сказать: „Это еще что такое? Ты что это выдумала? Да как тебе самой не стыдно такими делами заниматься?“ Вот что я должен был сделать. И вот что я теперь сделаю!» И он навалился на румпель и начал поворачивать лодку назад. «Ну ты, старая черная лодка, — сказал он ей, напрягая все силы, — вот когда пришло тебе время сослужить мне настоящую службу. От этого зависит все. Теперь уж либо все, либо ничего». Он даже протянул свободную руку и погладил ее, когда она в нерешительности приостановилась и замерла на месте, прежде чем отдаться на волю оторопевших от неожиданности волн. Он думал, что у него лопнет сердце, что руки вывернет из суставов, что старая лодка раскрошится, как печенье в кулачке ребенка. А она все охала, и охала, и скрипела, и парус ее затрепыхался, и ему пришлось низко пригнуться, когда утлегарь[41][Утлегарь — добавочное рангоутное дерево, служащее продолжением бушприта вперед и вверх.] пролетел у него над самой головой. Ему удалось совладать с парусным канатом, туго намотав его на руку, и он чуть не закричал от боли, когда веревка впилась в мускулы. Но он не выпустил румпель и не выпустил канат, и медленно, старательно, задыхаясь от усилий, старая лодка стала поворачивать, и волны перекатывались через нее и хотели накрыть, но она все же повернулась не спеша, с расстановкой, а потом вдруг понеслась, как гончая, спущенная с поводка. Люди, собравшиеся на берегу, не могли поверить своим глазам. Они видели только урывками, во время вспышек молнии, поединок человека со стихией, который происходил в полумиле от них, за сплошной завесой дождя, но они понимали, что там творится что-то уму непостижимое. «Никогда им не справиться», — думал Большой Микиль, соединяя воедино лодку и человека. «Никогда им не справиться», — думал дед, качая головой при мысли о шпангоутах, которые были постарше его самого. И тут они увидели, как лодка выбралась из волн и пошла назад, и они с минуту еще постояли, а потом бросились бежать, и замахали руками, и закричали, и ветер подхватывал их крики и уносил куда-то. Заметил ее дед. Она стояла на коленях и смотрела на море. Мокрые волосы приклеились к лицу; она не надела ничего поверх юбки с кофточкой. Белая блузка промокла и липла к телу, так что она казалась голой. Мокрая юбка порвалась и пришла в полную негодность. Шелковые чулки в клочья изорвались, а туфли на высоких каблуках увязли в зеленоватой жидкой грязи и потерялись. — Вставай, вставай, — сказал дед, — возвращается он. Большой Микиль задержался около них, скинул плащ, набросил ей на плечи и побежал дальше. Дед помог ей подняться. — Ну, чего стоишь? — сказал он. — Беги что есть духу. Теперь уж он не пропадет. Она посмотрела на него, а затем повернулась и побежала вдоль берега вслед за остальными. Когда Мико входил в устье реки, он повернул голову и увидел их. Увидел, как они машут. Увидел, как они кричат. Увидел тоненькую фигурку на дожде и ветру, освещенную молнией. Всех их увидел. Плащ сполз с ее плеч, и она так и стояла там в блузке и изорванной юбке. Белое и черное, белое и черное, с прилипшими к лицу волосами. Он увидел Туаки. «О Господи, ведь я же ударил Туаки! Я люблю Туаки! Я женюсь на Туаки!» И он перегнулся и похлопал подпрыгивающую лодку по шершавому борту. «Тварь ты моя милая, — сказал он. — Ах ты, моя ненаглядная старая черная тварь!» Об авторе[42][Составлено на основании Walter Macken by Ultan Macken, his son (http://www.waltermacken.com).] Ирландский писатель Уолтер Мэккин (Walter Macken; 03.05.1915 — 22.04.1967) родился в приморском городе Голуэе, столице одноименного графства в Западной Ирландии. Там же прошли его детство и юность. С 1934 по 1937 г. Мэккин работал в городе Тайбдхерке, где встретил Пегги Кенни, которая была на шесть лет старше его и работала новостным редактором в газете. Они полюбили друг друга, но отец Пегги не одобрил ее выбора. Однако, сбежав в Дублин, Уолтер и Пегги обвенчались 9 февраля 1937 г. Затем они отправились в Лондон, где Уолтер работал страховым агентом. Ему приходилось обходить дома, продавая страховки, о чем он написал позже в рассказе «Я один». 10 апреля 1938 г. родился сын Уоллеог, и летом 1939 г. семья вернулась в Голуэй, как раз перед началом Второй мировой войны. В Голуэе 10 сентября 1943 г. родился второй сын — Альтан. С 1939 по 1947 г. Мэккины вновь работали в Тайбдхерке. Затем они переехали жить в Дублин, где Уолтер Мэккин играл в «Эбби-театр» в течение почти трех лет. В 1950 г. он отправился с театром в шестимесячное турне по Америке. Благодаря успеху, пришедшему в том же году после выхода в свет романа «Ветер сулит бурю», Мэккин смог приобрести дом в Оутерарде. В 1951 г. семья переехала в свой дом, где и было написано большинство произведений писателя. В сентябре 1966 г. Мэккин поселился в маленькой деревушке Гэльтехт, в трех милях от Голуэя. У него был задуман план по крайней мере четырех книг. Однако 22 апреля 1967 г. в возрасте 51 года он умер. Начало творческой деятельности Уолтера Мэккина связано с дублинским театром «Эбби-театр», где в 1946 г. была поставлена его пьеса «Поместье Мунго». Успехом пользовалась также его пьеса «Возвращение героя». Уолтер Мэккин стал известен в Ирландии и Англии как режиссер и актер. Перу Уолтера Мэккина принадлежит множество рассказов, несколько пьес и романов. В России были переведены и опубликованы два сборника его рассказов: «Зеленые горы» («Издательство иностранной литературы», 1958), «Лодочные гонки» (Библиотека «Огонек»), роман «Ветер сулит бурю» («Молодая гвардия», 1960) и повесть «Бог создал воскресенье» (журнал «Новый мир», 1962). Самый известный роман Мэккина «Ветер сулит бурю» был написан в Дублине и опубликован одновременно в США и Великобритании в 1950 г. Автор получил за него три крупные литературные премии. В романе изображен суровый трудовой быт ирландских рыбаков, их единоборство со стихией. В какой-то момент может даже показаться, что это классический социальный роман, но неожиданно вся социальная проблематика становится не важной. Внешние условия жизни, кажущиеся порой невыносимыми, нисколько не противоречат, а, наоборот, оттеняют поразительную внутреннюю глубину и цельность главных героев. Их с виду примитивная и бедная жизнь оказывается наполненной яркими событиями и предельным смыслом. Развязка романа происходит на Рождество, и вдруг оказывается, что, как и две тысячи лет назад, все самое важное происходит в нищей лачуге, а не во дворцах или благоустроенных квартирах. Мэккин пытается показать по-настоящему смиренного героя, поражающего своей свободой и силой. Автору удается это, пожалуй, даже более убедительно, чем его широко известному современнику — шотландцу и тоже католику Арчибальду Кронину (1896–1981), в творчестве которого тема смирения и социального неравенства была главной. Не являясь религиозным писателем, Мэккин глубоко осмысляет проблему любви и веры в современном мире. Тема веры и неверия, не становясь назойливой, проходит красной нитью через весь роман, да и вообще через все творчество писателя.