– Сколько же это все стоит? – Надо посчитать, – мечтательно произнесла Елена. – Кредиткой можно оплатить? – Ну, разумеется. – А место на кладбище? Это тоже не задаром. – Кыса потер виски. – Оградка, крест, копальщики. – Я советую крематорий. Если мама не была против. И там есть что-то вроде общей могилы. – Фу, она точно не хотела бы терпеть людей по соседству еще и после смерти. До «Вечности» ехали недолго. Елена большей частью отвечала на звонки. Кыса поймал себя на мысли, что с ней чувствует себя спокойно, в безопасности. Даже показалось, что он ребенок и едет с мамой в торговый центр. Справа запестрел ряд прилавков с искусственными цветами. Кыса вспомнил, как в детстве занимался латиноамериканскими танцами и его партнерша, хихикая, раскрыла секрет: тропические гирлянды на ее костюме куплены в похоронном магазинчике. С тех пор Кыса не любил Латинскую Америку и пластиковые цветы. Вывеска ООО «Вечность» помещалась на дощатом доме, похожем на товарный вагон, к нему примыкало современное, видно, недавно построенное здание. Бизнес старый, может, достался от родителей, подумал Кыса, и прибыльный, раз есть деньги на расширение. Елена подъехала к кладбищенским воротам, коротко просигналила. Из сторожевой будки выскочил старичок, просеменил и, рьяно жестикулируя, откатил створу. Елена припарковалась за сторожкой. Рядом с белейшим, идеально чистым фургоном «мерседеса», по бокам которого шла черная полоса. – Наш катафалк, – как бы между прочим сообщила она Кысе, легко выпрыгивая из «мини-купера». Долговязый Кыса, всю поездку просидевший в сложенном виде, вылез из крохотной машинки едва ли не на четвереньках. – Елена Сергеевна, здравствуйте! А мы что-то вас не ждали, – выцарапывая крошки из бороды, прохрипел старик. – Ничего-ничего, вы обедайте, я сама со всем разберусь. – Елена Сергеевна посмотрела через плечо старика на сторожку. – Сережа там? – Ага, приехал… – виновато пробормотал дед. – А вот он пусть поторопится, мне он нужен в торговом зале. – Елена Сергеевна дернула ртом и заспешила к двери. Кыса несмело шагнул через порог. Во-первых, после солнечной улицы в полумраке было плохо видно. Во-вторых, он сразу наткнулся на гробы. Поморщился, отметил пошлое сходство торгового зала с вампирской спальней из второсортных ужастиков. – Ваня, я вас оставлю на минутку, вы пока осмотритесь, – бросила Елена и скрылась за офисного вида пластмассовой дверью. Кыса нехотя огляделся. Он с чего-то решил, что гробы пахнут деревом. Но из форточки густо тянуло жареным мясом. Наверняка и обивка гробов провоняла. Кыса склонился к открытому торговому образцу, к белоснежной, похожей на взбитые сливки, внутренности, и со всей силы втянул воздух. Защекотало пылью. Хотел чихнуть, но сдержался. Понюхал лакированный гроб цвета коньяка, украшенный серебристыми накладками. Вообще никакого запаха. На ценнике печатными буквами выведено: «Гроб элитный двухкрышечный из ясеня Сенатор». – Я спросил у ясеня… – прошептал Кыса и перевернул ценник. – Сколько-сколько? Надо бежать. Елена его разорит. Мать он любит и жалеет, что так вышло. Но триста пятьдесят тысяч за гроб – перебор. Нет таких денег, а новая долговая кабала ему не нужна. Не для того он… Тут в торговый зал вбежал пацан лет шестнадцати. Он на ходу вытирал тылом ладони маленький ротик, зарозовевший от еды. Елена Сергеевна выскочила из своего офиса, и Кыса отошел подальше от дорогих гробов. – Сереж, помоги нам, – Елена протянула парню лист, исписанный мелким почерком, – собери все по этому списку, прикинь по цене со скидкой. – Мне не нужен такой гроб, – Кыса кивнул в сторону элитного ясеня. – Я поняла, Ваня, да. Подберем дешевле вариант. – Но не самый дешевый, – тут же добавил Кыса, испугавшись вдруг, что Елена подумает о нем плохо. Но вообще ему жуть как не хотелось тратиться на похороны. На лечение матери он бы раскошелился. Елена предложила чай. Кыса пил только кофе, но почему-то согласился на каркаде. Она указала сухонькой рукой на массивный Т-образный стол в другом конце зала. Кыса обогнул его и уселся так, чтобы видеть все передвижения Елениного помощника. Тот носился со списком, словно единственный продавец в провинциальном магазинчике в день зарплаты на градообразующем предприятии. Елена поставила перед Кысой маленький фигурный поднос с двумя чашками и сахарницу. – Я вам на выбор сделала два разных чая, а вы уж решите, какой вам нравится больше, – предложила Елена и села в свое руководительское кожаное кресло, будто принимала новенького на работу. – Или оба выпейте, это полезно. Кыса взял первую чашку и медленно нагнулся. Успокаивающе запахло мятой. Заглянул внутрь, бледно-зеленый кипяток с каким-то мусором, казалось, в бульон покромсали лавровый лист. Скривил рот и поставил обратно на поднос. Во второй кружке красный чай, неприятно напоминающий кровь, ничем не пах. Пригубил его и откинулся на деревянном полукресле с грубыми подлокотниками. Сережа, сам весь в черном, хотя траур в данном случае изображал спортивный костюм, подогнал в центр зала рейлик с разноцветным тряпьем. Он вдруг замялся, посмотрел огромными, младенческими, голубыми глазами сначала на Кысу, потом на Елену Сергеевну. Та понимающе кивнула и обратилась к Ивану: – Какой размер одежды носила мама? Кыса беспомощно покосился на Сережу. Паренек вмиг стал серьезным и теперь, уловив немой крик клиента о помощи, сделался совладельцем магазина или вообще всей конторы. Он пробежался пальцами по вешалкам, точно сыграл на пианино и выудил черное платье с сизыми разводами, казалось, цветущее плесенью. – Больше или меньше? – Сережа приложил к себе балахон, замер с каменным лицом, сам точно покойник. – Меньше, – твердо заявил Кыса. – А это? – взмахнул зеленым платьем в цветочек, мелкий, будто крупа. – Думаю, да, как раз, – неуверенно сказал Кыса, – но само платье, этот фасон, точно нет. – Тогда так, – Сережа вытянул из тряпья сразу две вешалки. Одно платье было фиолетовой копией предыдущего, другое – плотное черное с большой золотой аппликацией не то солнца, не то подсолнуха. Кыса поморщился и кивнул в сторону фиолетового с воротником. – К нему еще шарфик есть, – Сережа прыгнул к картонной коробке и, зашуршав пакетами, извлек оттуда свекольного цвета платок, подвесил его к платью. Кыса молчал. Прикидывал в голове, сколько примерно может стоить погребальный наряд. – Тапочки любого же размера? – Сережа поглядывая в список, зашебуршил по коробкам. – Я положу тридцать пятого, у нас их до фига. Елена поджала губы. Листок был писан не для клиента, вдруг сочтет про тапки неуважительным. Она поспешно подтолкнула к Ивану пухлый альбом. – Иван, у нас есть гробы по доступной цене. – Елена раскрыла каталог почти в самом конце. – Вот взгляните! Лично я рекомендую этот вариант. Елена ткнула бледным ногтем в глянцевую фотографию гроба, обитого изнутри розовыми рюшами, точно люлька. – Я что, мать из роддома встречаю? – усмехнулся Иван. – Тогда рассмотрите эти варианты, – Елена Сергеевна немного пролистала альбом в начало. – Кстати, у вас есть семейное кладбище? Кыса замотал головой. О конкретном участке под могилу он еще даже не думал. Залпом выпил остывший каркаде. – А как это вообще делается? Надо обязательно с родственниками хоронить? – Нет, вовсе нет. Если от покойной не было специальных указаний, то можно и на нашем кладбище. Хоть оно переполнено, я найду для мамы местечко. А обед на сколько человек делать? – Какой еще обед? Не надо обеда. Я один буду хоронить, – Кыса запнулся, вспомнив про сестру и племянниц. – Ну, может, с семьей, но кафе нам не нужно. – Конечно-конечно, можно дома помянуть. – Но вот в «Андерсоне» очень вкусный борщ, – встрял паренек и тут же стушевался. – Правда, это детское кафе, там много спиногрызов. Кыса кивнул, быстро пролистал каталог и ткнул пальцем в снимок гроба, похожего на большой ящик для инструментов. Елена поморщилась, но вслух ничего не сказала. Достала из-под стола калькулятор и застучала по кнопкам. Многовато позиций по ощущениям Кысы. Что она там насчитала-то? – В триста тридцать восемь тысяч, Ваня, обойдутся похороны под ключ, – Елена Сергеевна развернула калькулятор к Кысе. – Сколько? – он оторопело уставился в цифры. – Это со скидкой и все по минимуму, вы же видите. – Нет-нет, я пойду в другое агентство. Я видел гробы по две-три тысячи, – выпалил Кыса, но сам тут же засомневался, что выдержит поход в еще одну подобную контору. – Три тысячи? – Елена усмехнулась. – Это, наверное, для крематория. Но в таких никто не будет закапывать, только сжигать. – Ну, а если крематорий? – с надеждой спросил Кыса. – Все то же самое, разве что гроб можно совсем дешевый, но потребуется урна и место в колумбарии, если, конечно, не хотите оставить маму дома, хранить в шкафу. Елена Сергеевна покосилась на полку, заставленную грубыми коренастыми вазами, судя по всему, это и были урны. – Нет-нет, не надо сжигать, – содрогнулся Кыса. – Покажите самый дешевый гроб. Елена Сергеевна подцепила миндалевидным ногтем целлофан альбома и вытащила из-под последней фотографии еще несколько снимков. Разложила перед Кысой словно карты Таро. Брезгливо ткнула в ромбовидную коробку, обшитую красным ситчиком и тонкой полоской черного кружева. – Как вам этот? – Елена выжидала, будто сама с собой заключила пари. – В нем уже кого-то хоронили? – грустно спросил Кыса. – Какую-нибудь танцовщицу канкана. – У меня нет цели нажиться на вашем горе, – Елена вздохнула и захлопнула каталог. – Хорошо, давайте тот, что раньше показывали, а платье и всякое белье я из дома принесу, у мамы был хороший гардероб. – Правильное решение, – Елена улыбнулась профессионально, очень уместно и застучала по калькулятору. – Двести восемьдесят тысяч. Это со всеми возможными нашими скидками. Дешевле на найдете. Кыса кивнул. Хотя, конечно, не поверил. Ладно, хоть немного сторговал. Может, у Аньки проснется совесть. Пришлет сколько-нибудь денег. Подумал, как бы вел дело Угаренко. Этот кровосос не то что скидку бы выбил, он все забрал бы по себестоимости.