— Почему? — У нас особое отношение к женщинам, — с усилием выговорил Керг. — Ни один виар не посмеет обидеть самку, даже если она прилюдно откусит ему хвост. Это закон. Это волчья природа, и мы не можем от нее отойти. Даже когда ходим на двух ногах. — Но я — человек. — Ты можешь быть такой же, как мы. Неважно, каким способом и как надолго. А значит, ты тоже наша. Своя. И мы все нарушили закон, когда не сумели тебя защитить. Айра ошалело хлопнула ресницами. — Не поняла… — Прости нас, — уронил голову Керг. — Пожалуйста, прости. Нам очень стыдно и больно оттого, что мы так тебя подвели. Мы постоянно чувствуем друг друга, знаем, кто и о чем думает в тот или иной момент времени, а я… как второй вожак… чувствую их лучше всех. Поэтому пришел просить за нас, за всех, за стаю, что мечется каждую ночь, не находя себе места: прости. Это больше никогда не повторится. Пожалуйста, возвращайся к нам. Пожалуйста, приходи еще. Она вздрогнула и пугливо подтянула ноги обратно на скамейку. — А-а… а как лер Борже? Неужели он позволит мне вернуться? — Власть вожака не распространяется на самок, — спокойно отозвался виар. — Ты можешь прийти в лес когда угодно. На минуту, на час или на всю ночь. Ты можешь выбрать любого самца и увести его туда, где тебе захочется с ним быть. И так надолго, как посчитаешь нужным. Никто не возразит. Никто не посмеет подать голос. Даже Вожак. — Почему?!! — Самки неприкосновенны, — непреклонно заявил Керг и снова выжидательно посмотрел на девушку. Все с той же мольбой в глазах, непонятной надеждой и искренним раскаянием, которое было трудно ожидать от этого самоуверенного и хамоватого громилы. — Ты неприкосновенна тоже. Всегда. Везде. Человеком или волчицей. Пожалуйста, возвращайся. Пожалуйста… мы очень просим. Вся стая сейчас просит: приходи! Айра опасливо поежилась. — Я-а-а-а… пока не могу! — неожиданно пришла ей в голову спасительная мысль. — У… у меня Кер еще слабый. Ему трудно сохранять другой облик! Из ближних кустов донеслось глухое ворчание. А затем и глаза недобро сверкнули — холодно, оценивающе, с угрозой. Крупные глаза. Явно не крысиные и не собачьи. И горела в них такая ядовитая сирень, что Айра едва не свалилась со скамейки. А затем посмотрела на виара глазами друга и окончательно струхнула: у метаморфа перед внутренним взором плавал сплошной кровавый туман, в которой хорошо различимой была только одна внятная мысль — защитить. Любой ценой ее защитить. — Кер! — ахнула она и мигом кинулась в ту сторону. — Кер, стой! Нельзя! Не трогай его! Кровавый туман перед глазами мгновенно рассеялся, в кустах что-то тихо зашуршало, а когда девушка выбралась на соседнюю дорожку, с трудом продравшись сквозь колючки и шипы, на траве сидел самый обычный, только очень несчастный крыс, который почти вернулся к прежним размерам. — Господи, что ж ты делаешь? — Айра с разбегу подхватила его и прижала к груди. — Нельзя же! Нам еще неделю восстанавливаться, не меньше! Ну, что ты творишь, глупый? Не съедят они меня, понял? Теперь уже не съедят… Крыс тихо всхлипнул и юркнул куда-то под мантию, забившись носом под мышку и странно притихнув. Кажется, он тоже дрожал от пережитого. Едва не перешагнул опасную грань и теперь остро сожалел, что едва не подвел хозяйку. — Тихо… тихо, мой хороший, — прошептала Айра, доставая перепуганного зверька наружу. Осторожно чмокнула холодный нос и улыбнулась. — Больше нас никто не обидит. — Он смелый, — со странным выражением проурчал Керг, внезапно появляясь рядом. — Против мастера Викрана и стаи… он понравился стае. Айра только отмахнулась. — Да ну вас… с вашей стаей. Не видишь: он еще слаб. — А когда он поправится, ты придешь? Пожа-а-алуйста? — с надеждой заглянул в ее лицо виар, и девушка снова поразилась тому, как ярко горят его глаза. От Керга пахло зверем. Волком. Вожаком. Да так, что девушка даже поежилась, неожиданно смутилась, а потом на всякий случай спросила: — А вы кусаться не будете? — Нет, — хмыкнул виар, нависая сверху тяжелой горой. — Если только сама не попросишь. — И преследовать тоже? — Я же сказал: ты свободна в своих желаниях, — настойчиво повторил Керг, а потом растянул губы в уже знакомой волчьей усмешке и жарко дохнул. — Даже в самых смелых. Айра вздохнула. — Ладно. Тогда приду… когда-нибудь. — Спасибо, — очень серьезно поблагодарил виар. — Если услышишь сегодня поблизости волчий вой, не пугайся — ребята просто радуются. Никакой опасности, никакого беспокойства. Просто приходи. А если вдруг останешься… Кер предупреждающе заворчал. — Ах да, я забыл, — снова усмехнулся оборотень и наконец отстранился. — Но ты все равно приходи. Стая будет ждать. После чего поднял голову к небу, проурчал что-то непонятное и стремительно исчез, будто его и не было. Айра еще какое-то время постояла на месте, настороженно прислушиваясь, но убедилась, что виар действительно ушел, и вернулась на скамейку, где торопливо развернула помятый листок и быстро нацарапала: «Марсо, давай!» ГЛАВА 15 Целую неделю ее никто не тревожил, не докучал и не требовал куда-то прийти или что-нибудь сделать. За это время Айра окончательно сдружилась с классом, привыкла трижды в день посещать столовую, смеяться за компанию, охотно бежать наперегонки, спеша занять лучшие места в учебных комнатах. Ходить на уроки, перекидываясь шутками с девчонками, без обид реагировать на подколки парней. Привыкла, что с рассветом не нужно прятаться в комнате, как вурдалак в логове, а потом считать часы до рассвета, каждый раз напряженно гадая: заметил кто? не заметил? Под звуки тягучего гонга она с улыбкой открывала глаза, мчалась вниз и так же, как все, боролась за утащенную расческу или свободный умывальник. Очень быстро она узнала, что Лизка на самом деле не такая вредная. Лира в действительности обожает ее дразнить, но при всем при том всячески поддерживает и всеми силами помогает с домашними заданиями. Еще она узнала, что Зиса, как и все южане, превосходно управляется с Огнем. Дисса и Ойла владеют навыками Воды. Молчаливая Бейра очень любит петь, а Терри по вечерам сочиняет какие-то рассказы. Айра легко общалась с Бимбом и Бомбом, оказавшимися на поверку завзятыми спорщиками. Убедилась, что почти за каждую гадость, вроде подброшенных девчонкам в окно лягушек или полчищ мокриц в бассейне, были ответственны именно они. Иногда в проказах участвовал Эйл, порой к ним присоединялся еще кто-то из мальчишек, но никогда в этом не были замечены Хорт или Рью. Первый — по причине спокойного характера, некоторой склонности к тугодумству и тяжеловатой походки, благодаря которой никак не успевал бы вовремя покинуть место преступления. А второй, как истинный карашэхец, имел твердые принципы, которые не собирался нарушать. С преподавателями все тоже шло удивительно гладко. Лер Огэ больше не усердствовал на опросах, видимо, впечатлившись первым опытом. Зорг не пытался влезть на скамью, выставив торчком все свои иголки. Кер, как правило, его не гонял, но, когда наглый ящер подбирался слишком близко или становился навязчивым, все же напоминал о приличиях. И тогда пристыженный дракон с унылым видом возвращался под стол господина Огэ. С леди Белламорой Айра и раньше не испытывала особых проблем. Не возникло их и теперь — Грозовая леди никогда не делала различий по полу и происхождению своих учеников. За провинности все получали совершенно одинаковое наказание. За правильные ответы, впрочем, такое же одинаковое вознаграждение, так что Айра и тут осталась на хорошем счету, ничего не потеряв в формуляре. Лер Иберия при виде новой ученицы так искренне обрадовался, что даже отменил опрос, посвятив первую половину занятия воспоминаниям о своей бурной молодости и тому, что всячески веселил расслабившихся учеников. За этот подвиг Айра была провозглашена спасительницей и осыпана щедрыми комплиментами пополам с требованием еще раз повторить такое безобразие. Госпожа дер Вага, которую Айра видела в оранжерее каждый день, тоже не особенно приставала на занятиях. Просто потому, что по вечерам, когда девушка приходила к игольнику, травница успевала и порасспросить, и о себе порассказать, и на пару с Айрой перепачкаться с головы до ног в земле, чтобы потом расстроенно всплеснуть руками и ни с того ни с чего умчаться по каким-то срочным делам. Господина де Сигона девушка видела лишь однажды — в самый первый день учебы. С лером ля Роже уже на следующий урок (по слезной просьбе друзей) затеяла долгий спор на тему возникновения Зандокара и возможных версий образования Занда. Занятия по Трасфигурации, Некромантии и Демонологии, как оказалось, начинались лишь со второго полугодия. По той же причине только тогда в класс вводились молодые виары и вампы, так что и здесь все было гладко. Директор Альварис все еще пребывал где-то очень далеко. Викран дер Соллен охотился на неизвестного мага, а единственное занятие по боевой и защитной магиям провел господин Уртос, который еще раньше запомнился Айре бесстрастным голосом и неприятной манерой не отрываясь смотреть на собеседника во время разговора. Лер Лоур, в последний раз осмотрев «выздоравливающую», тоже остался доволен, а потом выдал целую бутыль какой-то зеленой гадости и наказал принимать по половине стакана в день. С боевой подготовкой сложностей тоже не возникло, потому что уроки вел не лер Дербер, а седовласый, седоусый и очень крупный маг, которого Айра легко узнала даже в человеческом облике. Да и лер Борже, завидев ее, расплылся в широкой улыбке и почти по-отечески обнял. — Рад вас видеть, юная леди. Надеюсь, мои обормоты не сильно вас потревожили? — Нет, лер. Мы уже все уладили. — Молодец. Когда решитесь к нам заглянуть? — Не знаю, — искренне вздохнула Айра: снов у нее вот уже неделю как не было. Может, это зеленая гадость господина Лоура была виновата, может, Кер не восстановился, однако он, если и гулял по ночам вне академии, ей об этом не говорил. Хотя порой, когда девушка просыпалась, его место на подушке пустовало. — Ох, не тяните с этим, леди, — притворно отпрянул лер Борже. — Стая с трудом держит себя в рамках. Скоро вообще меня с поста скинут, и тогда прямо не знаю, что буду делать! Айра неловко кашлянула, не слишком представляя себе, как такое может случиться, но на всякий случай кивнула и вернулась в строй, больше не чувствуя себя неумехой. После чего, разумеется, весь класс устроил ей допрос с пристрастием и не успокоился до тех пор, пока девушка не напомнила, что имеет строгий запрет от мастера Викрана на разглашение этих сведений. Лишь тогда ребята разочарованно отстали. Правда, каждое утро, поскольку неподалеку от женского корпуса ошивался то один, то другой виар, Айре все припоминали. И ей приходилось отчаянно отбиваться от насмешек и бесконечных нападок со стороны Лиры, Лизки и, разумеется, Лейлы, которые не просто так заслужили прозвище Язвенный триумвират. В общем, жизнь потихоньку наладилась. После уроков Айра пряталась в оранжерее и переписывалась с Марсо, чей волшебный листик имел полезное свойство очищаться, когда рядом появлялись посторонние. Часто ходила в библиотеку, бесконечное множество раз лазила в учебники и собственную память, потому что создание собственного портала для второго курса — просто непосильное задание. Вечерами старалась побыстрее управиться с игольником, а затем, к явному разочарованию Бриера, мчалась обратно. После чего тихонько прокрадывалась в комнату, надежно запиралась и в спешке доделывала то, что не успела в прошлые дни. В то время как Кер заканчивал свою новую сеть, которая должна была обезопасить их обоих от ненужных проблем. Работы было много еще и потому, что Айре по совету Марсо пришлось наложить изнутри комнаты дополнительную защитную сеть его собственного изобретения. Добавить туда несколько компонентов, вроде способности рассеивания остатков заклинаний, предупреждения о приближении посторонних, поглощения наружных звуков на строго определенное время, усложнения плетения самого Бриера… и так далее, и тому подобное. Достаточно сказать, что к ночи девушка выматывалась так, словно сражалась не на жизнь, а на смерть. Хотя в какой-то мере так и было — она намеревалась во что бы то ни стало превратить свою комнату в надежное убежище, в котором ей не будет страшен даже Викран дер Соллен. Разумеется, она ежедневно виделась с Кергом и многими из его виаров. Разумеется, то один, то другой, попутно извиняясь, настойчиво выспрашивали ее насчет состояния здоровья Кера. Однако пока метаморф был слишком занят, чтобы тратить ночи на прогулки, так что Айре оставалось лишь разводить руками и откланиваться, радуясь, что вопросы пока ограничивались только этим. Не обошлось и без неприятных инцидентов. Конечно же, связанных все с теми же виарами, которые ни в какую не желали видеть возле новой подруги «бледнокожих пиявок». Вампы, естественно, на первый же намек дружно вызверились, едва не перекинувшись среди белого дня. Однажды это вообще едва не вылилось в полноценную драку, потому что Керг очень настаивал, чтобы Айра не приближалась к «кровососам», а Дакрал из принципа не хотел уступать, держа ее за руку на правах старого знакомого. От такого оскорбления виары, само собой, взвились. Вампы подтянули своих. Айру едва не разорвали на части, к неподдельной оторопи влезшего в эту свару Бриера. Но в конце концов с воем, рычанием, криками и шипением проблему кое-как удалось уладить. Виарам строго напомнили об обещании, что она может делать что угодно. Вампам со злости заявили, что они не имеют права скалить клыки на чужую самку. А потом возмущенная и слегка испуганная Айра рявкнула, что не желает в этом участвовать и если нелюди не успокоятся, то она больше ни к кому из них не придет. После чего ушла, громко хлопнув дверью, под ошалелыми взглядами учеников и озадаченно хмурящегося лера Уртоса, случайно увидевшего эту сцену… Конечно, и после этого нелюди не смирились, продолжая делать друг другу разные гадости, однако как только Айра показывалась в столовой, нелюди становились на удивление мирными. Злобные оскалы бесследно исчезали, клыки прятались, ноги расшаркивались, а голоса Керга и Дакрала переставали походить за звериные.