Тот хрупкий момент, когда подброшенное тело замирает в высшей точке, продлился недолго, и мы рухнули вниз. Мы – это я, куча мусора и Леонард, который как-то умудрился зацепиться за мою одежду. В итоге эта сволочь летела вниз как Серебряный серфер из комиксов. Серфером был Леонард, а доской стал я. В отличие от героя фантастики, для нас доступным было только одно направление полета – вниз. Так что вполне понятно, почему кот орал отнюдь не от восторга: он выл на одной ноте, даже не удосуживаясь делать перерывы на вдох. Одна польза от этой скотины – его вой и впившиеся в мою спину когти отвлекали меня от паники. Так что когда мы рухнули на крону дерева, мне даже удалось сделать попытку торможения, чтобы оставить целой хоть одну кость. Попытка была так себе, хотя как посмотреть. Все мои телодвижения ни к чему не привели, но результат-то был. Пару минут я лежал, пытаясь определить, который хруст из нескольких десятков был произведен моими костями, а который – ветками принявшей нас ели. Боль верхней части спины была адской, и от страшной мысли меня пробило в холодный пот. Так, стоп. Падал я мордой вниз и приземлился так же. Почему тогда болит спина? – Леонард, скотина ты этакая. Слезь с меня, – прохрипел я, все еще не делая попыток встать на ноги. Боль в спине резко усилилась – кажется, эта сволочь выдирала из меня свои когти прямо с мясом. Моим мясом! Затем стало немного легче. В поле моего зрения вплыла озабоченная морда кота. – Я тебе мысленно обещал самую лучшую колбасу до конца дней, – хрипло проговорил я и увидел в глазах все еще перепуганного кота робкую надежду. – Так вот, серфингист ты хренов, будешь жрать кашу. Надежда в глазах Леонарда умерла, так и не родившись. Очень хотелось просто полежать прямо здесь и не шевелиться как минимум сутки, но нужно проверить свое состояние. То, что ничего особо не болит, еще не значит, что все цело и это не последствия шока. Вставал я как древний дед – с оханьем, стонами и скрипом зубов. Особенно было мучительно видеть пышущего здоровьем кота. – Ты бы хоть притворился пострадавшим. Кот никак не отреагировал на мое заявление и всем своим видом показывал, что готов двигаться дальше. И что самое интересное, у нас был шанс уйти отсюда. Разросшиеся кусты как-то пожухли. Новые, неестественно появившиеся побеги увяли, а иголки уже не выглядели опасными. Да и я сам чувствовал, что рядом никого нет. В смысле той могущественной сущности, которая на нас охотилась. Понятия не имею, что это за тварь, но где-то на краю сознания мелькало понимание, что мы имели дело с ребенком. Он вел себя как маленький мальчик, который тыкал палкой в жука и пытался отрывать ему лапки из чистого любопытства, а когда тот укусил его, с воплем отбросил все и побежал жаловаться мамочке. Теория так себе, но в тот момент она показалась мне вполне правдоподобной. Кот продолжал излучать желание убраться отсюда подальше, но для начала нужно было попытаться решить внезапно возникшую проблему – найти утерянные вещи. Пока нас молотило и швыряло, из меня много чего выпало. К примеру, обещанный доктору противогаз. А еще оба «крашера». Заряды к нему остались, но толку от этого без самих револьверов! Гулять по окраине Стылой Топи без крупного калибра не хотелось, но пришлось – все пропавшие вещи как корова языком слизнула, и пять минут поисков ни к чему не привели. И вот мы вновь тронулись в путь. Кот прекрасно справлялся с ролью проводника, что очень радовало: сам бы я блуждал очень долго. Впрочем, и у него получалось неидеально. Когда мы пересекали очередную поросшую мхом проплешину, чтобы попасть к следующему участку леса, где-то на втором десятке шагов я ухнул вниз и очутился по грудь в болотной жиже. Лео повернулся ко мне, всем своим видом выражая крайнее недоумение. – А о том, что я в десять раз тяжелее тебя, ты не подумал? Удивление в глазах кота сменилось скепсисом. Ну да, он прав. Что-то в последнее время я слишком много требую от существ, разумных только условно, – от того же Леонарда или Кузьмича. Хотя уровень интеллекта модифицированного кота не стоило недооценивать – мало ли что там нашаманил профессор Нартов. К счастью, вляпался я не в пресловутую трясину, хотя минут десять повозиться пришлось. В итоге оказался изгваздан в грязи по самую макушку. Перепачканную и порядком изодранную одежду придется выбросить, но не это беспокоило меня больше всего. Хоть серьезных ран вроде не было, стоило как можно скорее добраться до дома и медицинской помощи. Принимать грязевые ванны в таком состоянии не самая полезная затея. Чем дальше от центра Топи, тем менее странный лес нас окружал. Приблизительно через час болотные проплешины исчезли вообще, и появился шанс, что с мутировавшими животными мы больше не столкнемся. И только я об этом подумал, как произошла не самая приятная встреча в моей жизни. Мы как раз пробирались сквозь густой малинник, когда Леонард громко зашипел. Ответом ему было глухое урчание, от которого у меня волосы встали дыбом, несмотря на изрядную корку грязи. Не то чтобы это урчание звучало как-то совсем уж инфернально, просто нервы были на пределе. Затрещав ветками малины, к нам вышел медведь. Нет, не мутант, вполне обычный топтыгин. Леонард зашипел громче, явно нарываясь на драку, медведь в ответ заревел и двинулся вперед с явно агрессивными намерениями. И тут котяра меня сильно удивил. Со злобным мяуканьем он бросился на медведя и вцепился ему в морду. Он что, вспомнил былые времена, когда мог трансформироваться в жуткого монстра? Так те денечки канули в лету, как и его артефактный ошейник. Сильный зверь резко тряхнул головой, стряхивая обезумевшего кота, и как заправский баскетболист отправил его ударом лапы в стремительный полет. В шуршании ветвей пушистый снаряд исчез за зарослями малины. Затем мишка сердито повернулся ко мне и двинулся вперед. Даже выхватив оба «кобальта», я не почувствовал себя уверенней – с таким калибром на медведей не ходят. Но делать что-то надо, и я нажал на курки, но по какому-то наитию сделал по два выстрела из обоих стволов мимо туши медведя. Громкий звук зверю не понравился. Похоже, у него с ним были нехорошие ассоциации и воспоминания. Топтыгин как-то обиженно чихнул и, резво развернувшись, дал деру. Услышав сердитое шипение, я посмотрел вниз и увидел вылезшего из кустов Леонарда – помятого, с репьями в шерсти, но целого и здорового. Кто бы сомневался. Кот буравил меня недовольным и слегка удивленным взглядом. – Не смотри так, я специально промазал. – Мой ответ прозвучал как оправдание, так что пришлось добавить: – Иди ты лесом! Кот воспринял мой посыл как руководство к действию и двинулся дальше. За последние полгода мне дважды удалось миром разойтись с обычными животными – с волком у жилища стриги-кукловода и вот сейчас. А со всякой энергетической мерзостью, как тот же кукловод, его упырицы и крыса-переросток, у меня как-то не клеится – все норовят попробовать на зуб мое молодое тело. Может, это знак? Может, стоит держаться от Стылой Топи как можно дальше? Решено – буду заниматься своим делом и постараюсь не лезть в мистику, будь она хоть сто раз реальностью, изученной энергетической наукой. Неплохо было бы принять это жизненно важное решение до того, как отправляться охотиться на леших. Будем надеяться, что я из тех дураков, которые все же учатся, хоть и на своих ошибках. Из-за леса этого видно не было, но солнце явно уже близко к горизонту и сумерки не за горами. У меня уже появилась мысль объявить привал и отправить кота за Евсеем, но тут мы вышли к одному из окружавших Топинск хуторов. Я даже был шапочно знаком с его хозяином. И все же, оценив свое состояние, решил не позориться перед людьми и отправился дальше – до дома было не так уж далеко. Стылая Топь – это не то место, где город может разбрасывать хутора-сателлиты слишком далеко. Увы, оценка оказалась чересчур самонадеянной – до каланчи я добрался на последних каплях силы воли. Взглядов прохожих от усталости я уже не замечал, но понимал, что слухи пойдут наверняка. Топинск – городок небольшой, да и я здесь личность известная, так что о моем неподобающем виде завтра будут знать все. Спасало одно: сумерки уже навалились на город, и рассмотреть все подробности этого непотребства зевакам было довольно трудно. Проще всего в наш дом попасть именно через гараж, тем более что створки ворот были открыты. Изнутри лился мягкий свет и доносился голос Евсея. Шагнув через порог, я увидел идиллическую картину. Орлик твердо стоял на всех четырех копытах и с удовольствием принимал заботу своего хозяина. Казак как раз проводил щеткой по лоснящемуся боку скакуна, приговаривая что-то успокаивающее. Я хотел сказать что-то язвительное, но получилось лишь проклокотать собравшейся в горле слизью. – Командир? – удивленно оценил казак мой не самый презентабельный вид и тут же глянул на окно под потолком. – А что, уже вечер? Я наконец-то прокашлялся, сплюнул на пол и прохрипел: – Ага, искать пропавшего в Топи начальника уже поздно. Давай лучше отложим до завтра. После этого меня повело, и я отключился прямо в полете, на подлете к полу. Казалось, тормошить меня начали еще в падении, но очнулся я лежа на кушетке в своем кабинете. Еще удивило присутствие Яна Нигульсовича с его извечным спутником – саквояжем. – Игнат Дормидонтович, мне нужно обработать ваши раны, и будет проще, если вы помоетесь сами. Тем более что у вас есть такая чудесная мойня. И откуда ему известно про душ? Небось Евсей похвастался, когда возникла необходимость очистить меня от грязи. Казак помог мне добраться до душевой кабинки и даже раздеться, но мылся я уже сам. Была бы миленькая служанка – тогда еще ладно. Но не позволять же мыть себя звероподобному мужику. Вода в душе была чуть теплой – видно, Евсей запустил котел всего пару минут назад. Реагент поднимал температуру воды в котле очень быстро, но мыться в ней нежелательно. Так что нагрев происходит опосредованно. Хотя это даже хорошо – свежесть придала мне немного сил, которые тут же исчезли, едва я упал на кровать. Дальше доктор быстро обработал раны на ноге и шее. А вот порезы на щеке и скальпе пришлось зашивать. После он попросил меня перевернуться на живот и занялся спиной. – Ну что же, – прокомментировал Ян Нигульсович, обрабатывая спину чем-то жгучим. – Ничего страшного не вижу. Порезы, ссадины и ушибы. Переломов нет. Интересно, как он это определил? Неужели той штукой, которой зачем-то водил вдоль тела? Хотя чему я удивляюсь в мире торжествующей магической науки! – Больше всего меня беспокоят раны на спине. В вас что, рысь вцепилась? Очень характерные отметины. Повернув голову, я увидел сидящего на кушетке Леонарда. Он тут же уставился в потолок с видом оскорбленной невинности. Скотина такая! Под спокойные комментарии доктора я и уснул. Посетившие меня утром мысли о том, что стоило бы пожить где-то за стенами подвергшейся газовой атаке каланчи, исчезли в неизвестном направлении. Сразу скажу, что снились мне отнюдь не большегрудые гурии. Глава 7 Утро я встретил очень настороженно, боясь сделать лишнее движение. Словно желая напомнить о вчерашних приключениях, на кровать запрыгнул Леонард и тут же принялся месить мой живот лапами, при этом урча как дизельный трактор. – Что, доволен, скотина такая? Надо отдать должное, вид у кота был виноватым, а еще до омерзения бодрым. Может, в него из «крашера» пальнуть? Кстати, как раз «крашеров»-то у меня теперь и нет. Но не беда, для города хватит и «кобальтов», а в Топь я не сунусь еще как минимум лет десять. Ни за какие коврижки. Пусть там дурман-цветы хоть гектарами выращивают. В крайнем случае буду ловить наркобаронов на пересылках. Как ни странно, попытка встать оказалась весьма успешной, да и вообще я чувствовал себя вполне сносно. Вечно забываю, что в древнем антураже отсталого мира живет магия. Доктор явно прибег к помощи заживляющих артефактов, точно так же как вчера узнал, что у меня нет переломов. Эту версию подтверждала записка на прикроватном столике. Ого – сто двадцать шесть рублей. Неплохо развернулся Ян Нигульсович. Но он в своем праве. Пожалуй, наш доктор единственный, кроме Давы, кто приблизительно представляет размеры моего банковского счета, так что стесняться он не стал, как и спрашивать моего разрешения на медицинские траты. Попытка провести утренний разминочный комплекс показала, что Вяльпе не волшебник, а всего лишь дипломированный доктор с артефактом. Даже не ведун. От резких движений раны заныли, особенно оставленные котом. Так что я решил пока повременить с физкультурой и тем более с тренировками, а свое недовольство этим фактом выразил, прикрикнув на Леонарда: – А ну брысь отсюда! Тот все понял правильно и слинял к соседке от греха подальше. Из-за повязок от душа пришлось отказаться и ограничиться умыванием, да и то частичным. Хорошо хоть мой юношеский пушок не требовал частого бритья. В ближайшем будущем из-за шрама это станет проблемой. С другой стороны, такая деталь добавит брутальности моему лицу, а то приходится нагонять ее мимикой. – Доброго утречка, Игнат Дормидонтович, – преувеличенно радостно заявил Евсей, когда я спустился по лестнице. Он наверняка услышал, что я проснулся, и приготовился к моему появлению. В этом нет ничего удивительного – слух у оборотня, как и нюх, намного лучше, чем у обычных людей, даже без частичной трансформации. Сейчас казак хлопотал у стола, пытаясь его сервировать на свой непритязательный вкус. Обычно он этим не утруждался, да и вообще не лез в хозяйственные дела. Похоже, совесть все же сумела проковырять дырку в черствой корке на душе оборотня. Или же он просто испугался перспективы потерять заступника перед казачьей старшиной. Если бы я сгинул на болотах, его служба на империю закончилась бы, и сначала в Топинске появился бы характерник, а затем незапланированный труп проштрафившегося оборотня. Ладно, не будем терзать мозг напрасными вопросами – казак обо мне заботится довольно искренне, а мотивы пусть остаются его личным делом. Конечно, до готовки Евсей не опустился, просто распаковал то, что каждый день приносит нам соседка баба Марфа – стряпуха от Бога, которая подкармливала нас с момента нашего переселения в каланчу. Заходить к нам старушка побаивалась: ведь пока мы здесь не появились, Кузьмич успел запугать всю округу. Так что пришлось оборудовать современную, по местным меркам, кухню прямо у нее дома. Но это того стоило.