Ну ладно, ладно…кусок хорошо прожаренной оленины, которая буквально пару часов назад еще скакала по лесу, был хорошим дополнением к похлебке. — Эх, жаль, дядя не с нами, он бы такое блюдо оценил, — причмокнув губами, заявил Хватти. — Поверь, его там кормят не хуже, — хмыкнул я. — Откуда ты знаешь? — удивился Хватти. — О, поверь, наш добрый Бродди сейчас не только обожрался, как кабан, но еще и выжрал медовухи столько, сколько в него влезло. — С чего это его так будут кормить и поить? — подозрительно прищурил глаза Хватти. — Чтобы он рассказал еще раз о нашем походе на юг, а главное о том, как много и чего именно мы привезли с собой с южных земель. Хватти удивленно уставился на меня. — Хорошая кормежка и выпивка за обычный рассказ о наших путешествиях? — переспросил он. — Неужели местные такие падкие на истории? — Не на истории, — поправил я его, — их интересуют не истории о том, какие мы великие воины и как разгромили южан. Их интересует исключительно то, как много мы после этих разгромов смогли получить, и думается мне, услышав о наших трофеях, они останутся довольны. — Я не понимаю тебя… — Все просто, — вздохнул я, — я освободил их от податей на год. Став частью моего ярлства, они никому ничего давать не будут. — И зачем тебе это? — Чтобы я всех устраивал как ярл, — ответил я. — А причем тут истории о наших набегах? — Они не могут понять, на что будет ярл существовать, если не будет получать податей. А теперь, услышав истории Бродди, поймут. — И что тебе с этого? — То, что в следующий поход на юг мы соберем такую армию, перед которой не выстоит ни один город южан, — с усмешкой ответил я. — Мы возьмем столько трофеев, сколько никто и никогда не брал до нас! Хватти открыл было рот, но на поляну, где мы сидели у костра, прибежал один из воинов. — Саты! Почти сотня! Я вскочил на ноги, бросив на землю недоеденную миску с похлебкой, тут же подскочил к костру и затушил его ногами. — Довольно жрать, — сказал я Хватти, — пора воевать… Как я и предполагал, не выдержав прямого столкновения с ордой сатов, местные закрылись в своем городе. Однако и за его пределами, в лесах, осталось немало воинов, которые то и дело щипали сатов. Небольшие мобильные группы наносили неожиданный и крайне болезненный удар, тут же уходили назад, в глубину леса. Вопреки блокаде фьорда, местные умудрялись доставлять в город провизию (партизаны помимо налетов на сатов еще и охотой промышляли). А все из-за лености воинов конунга — стоило бы хоть одному из их кораблей обплыть остров, обойти скалы, как они увидели бы, что там имеется довольно удобный берег, к которому легко подойти на лодке. Что, собственно, местные и делали. Так что информация о прибывшей помощи была моментально разослана «партизанским отрядам», равно как и точки встречи. Ночью, чтобы саты не могли увидеть наши передвижения, часть кораблей, стоящих во фьорде, снялась с рейда и отправилась огибать остров. Там я высадил большую часть своих воинов, которые были разделены по «партизанским отрядам». Теперь численность каждого из них достигла сотни, а то и более бойцов, и такая сила способна была натворить много дел… Для начала мы решили заниматься выманиванием врага из стана и уничтожением его небольших групп. Вот как раз сейчас наши «живцы» умудрились как-то подгадить сатам, но отошли «неумело», из-за чего за ними устроили погоню. Только погоня эта должна была выйти точнехонько на нас. А уж мы сатов встретим так, как надо… Глава 12 Партизанская война Я сидел, пытаясь хоть что-то разглядеть через кусты. Ну, и где они? Явно в таком же нетерпении были и мои друзья, прячущиеся рядом. Я взял с земли стрелу, которых набросал под ноги штук пять, и приладил ее на тетиву. Вроде слышу, как бегут… Словно дикие кабаны из зарослей выскочили человек десять — наши вперемешку с местными. Они, не останавливаясь, даже не пытаясь перевести дыхание, со всех ног бросились через поляну, мимо кустов, в которых засели мы. Воины бежали со всех ног, однако как только поравнялись с рядом невысоких палок полметра длиной, не больше, все как один сделали огромный прыжок вперед и тут же припустились дальше. Тут же следом за нашими бойцами из чащи леса появились и саты. Было их раза в три больше. Они улюлюкали, свистели и орали, то ли пытаясь напугать беглецов, то ли подбадривая самих себя. В отличие от наших саты совершенно не заметили ряд палок в земле и просто неслись дальше, за что и поплатились. Хрупкие палки, слегка присыпанные землей, травой, не выдержали веса и провалились. Около трети сатов ушли вниз, тут же послышались их крики, стоны, вопли. Ну, еще бы, кто на всем скаку ухнет в выкопанные нами ямы — не жилец. Мы ведь там натыкали острых кольев, на которые саты и нанизались, как куски шашлыка. Самые ретивые уже получили по заслугам, те же, кто чуть отставал во время погони, успели замедлиться, остановиться на самом краю. — Давай! — заорал я. И тут же из кустов с обеих сторон поляны засвистели стрелы, впивающиеся в тела сатов. Наши противники совершенно растерялись, не зная, что им делать, и сделали то, чего от них и ждали — попытались убежать. Кто-то бросился к ближайшим кустам, где засели наши, и был убит, стоило только ему вломиться в кусты, кто-то попытался удрать назад, спрятаться в чащобе. Конечно, какой-то части из них таки удалось убежать, но это от силы человек пять-шесть. Остальные, утыканные стрелами, остались здесь, на земле и в яме. Все, готово. — Уходим! — снова заорал я. Свист стрел моментально прекратился, послышался хруст и шум — все мои бойцы спешно уходили со своих позиций, отступали назад в лагерь. Вот и все, еще несколько сатов выбили, причем без потерь со своей стороны. Когда мы отходили, я еще долгое время слышал крики раненых, умирающих, однако никак им помогать не собирался. Все они уже покойники, хоть и живы пока. Хотя пользу нам таки могут принести — если сюда заявятся саты, наверняка попытаются помочь своим раненым товарищам. Хотя на деле они будут просто обузой. Вряд ли хоть один из них выживет… Мы добрались до лагеря минут через пятнадцать. Надо же, даже мой ужин еще не успел остыть. Ну и отлично! Рядом с полупритушенным костром, прямо на земле ничком лежал Хватти. Он тяжело дышал, прикрыл глаза, словно бы наслаждаясь законным и заслуженным отдыхом. — Жив? — спросил я, хлопнув его по часто вздымающемуся брюху. — Ага… — с трудом ответил он. — На, попей, — я протянул ему меха с водой.