Меня тут же окутал холодный серый туман, а в ноздри проник сырой воздух, пахнущий сточными водами, угарным газом и фабричным дымом. Вероника же обнаружилась возле склизкой от влаги стены дома. Она с усмешкой развела руками и саркастично бросила: — Добро пожаловать в славный город Велибург. — Угу. Мекку хорошей погоды, — иронично проговорил я, скользнув быстрым взглядом по наряду девушки. Дворецкий не обманул меня. Она действительно собралась куда-то пойти. На ней красовалась круглая шляпка с длинным пером какой-то экзотической птицы, на плечах лежала неизменная лисья горжетка. А на крупной груди поблёскивала медная буква «М». Талию же девушки так сильно стискивал корсет, что её можно было обхватить чуть ли не двумя ладонями. Я кивнул на её струящееся чёрное платье в пол и произнёс: — Не замёрзнешь? — Ты переживаешь за меня? Так приятно, — умилилась Вероника и склонила голову к плечу, из-за чего на её лебяжьей шее блеснуло золотое ожерелье. — Ого! — присвистнул я, глянув на побрякушку. — Недешёвая цацка. Где взяла деньги? — Красивым девушкам нет нужды самим покупать себе дорогие украшения, — фыркнула она и следом перевела тему, блеснув любопытными карими глазами: — Так что случилось, Вик? Что за срочность? Ты ведь хочешь поговорить с учителем? Неужели что-то произошло с маркизой? Померла? — Сплюнь! — выдохнул я, сердито посмотрев на неё. — А что тогда заставило тебя покинуть академию? — проворковала Вероника и подошла ко мне. Она заботливо опустила воротник моего пиджака и оставила ладошки на моих плечах. А они стали жечь меня женским теплом даже сквозь толстую ткань. Но мою решимость так просто было не растопить… — Сперва мне надо переговорить с учителем, а уж потом он сам решит: посвящать ли остальных в это дело или нет, — твёрдо ответил я и увидел, как недовольно поджались накрашенные губки девушки. — Ты надолго уходишь? К ужину вернёшься? Мне нужно будет попасть обратно в академию. — К ужину-то вернусь, но вот мой магический резерв к этому времени может и не накопить достаточное количество энергии, — проговорила она, задумчиво хмуря соболиные бровки, поселившиеся на прекрасном лице греческой богини. — Возможно, тебе придётся задержаться. — Хорошо, — кивнул я и вдруг услышал приглушённый писк клаксона. Кто-то сигналил возле парадного входа. — Мне пора! — поспешно выдохнула Вероника, поцеловала меня в щеку и походкой от бедра двинулась прочь. — Всё настолько серьёзно, что ты даже не стала скрывать от очередного воздыхателя своё местожительство и настоящее имя? — бросил я в её обнажённую спину, которую не скрывало платье. — Да, — обернувшись, улыбнулась она. — Ревнуешь? Ну тогда ты свози меня на выставку мэтра Яцика. Он очень известный таксидермист из Речи Посполитой. Мэтр всего три дня пробудет в нашем городе. — Не люблю чучела, — пробурчал я. Решительно открыл дверь чёрного хода, проник в особняк барона и сразу двинулся в подвал. По пути мне довелось встретить что-то жующего Марка. Он при виде меня удивлённо выпучил глазёнки и промычал: — А ты как тут оказался? — Ты спишь… Марк… я тебе снюсь… — потусторонним голосом провыл я, прошёл мимо розовощёкого некроманта и стал спускаться по винтовой лестнице. — Учитель заня-я-ят! — крикнул мне вслед парень. — Прервётся, — пробурчал я себе под нос и лихо спрыгнул с последней ступени. Передо мной предстал короткий кирпичный коридор с единственной сияющей лампочкой и тремя дверьми. Одна из них больше прочих внушала уважение своим видом: толстая, стальная, с железными клёпками. В неё-то я и постучал ногой. Тотчас с той стороны раздался негодующий голос Люпена: — Чёрт побери! Я же приказал меня не тревожить! — Добрый день, учитель. Есть важный разговор! — громко произнёс я, передёрнув плечами. — Виктор? — изумился химеролог и буквально спустя несколько секунд стальная дверь широко распахнулась. На пороге возник встревоженный барон. Он был обряжен в толстый халат в подпалинах, кожаный передник и резиновые перчатки. А на его голове красовался кожаный лётный шлем и очки-окуляры. Артур Люпен мигом выдохнул: — Что-то случилось с маркизой Меццо? Я так и думал, что ты не справишься! — Нормально с ней всё. Я по другому вопросу, — возмущённо выдал я и без спроса проскользнул в святая святых особняка барона — в его лабораторию. Тут пахло формальдегидом, жжёной проводкой и табаком. А практически всё пространство довольно большого глухого помещения занимали железные шкафы с книгами, опутанное проводами оборудование, холодильные камеры и стеллажи с различными ингредиентами в банках и прочих ёмкостях. Посередине же лаборатории обосновался металлический хирургический стол. А поодаль от него красовался другой стол — рабочий, из морёного дуба. И на нём прикорнули микроскоп, пишущая машинка и стопка больших тетрадей, в которых барон вёл свои записи. Вот за рабочий-то стол я по-хозяйски и уселся. Учитель наградил меня озадаченным взглядом и хмыкнул: — Однако… — Присаживайтесь, ваша милость, разговор будет долгим, — указал я ему на покрытое бурыми пятнами кресло. Оно стояло возле стены метрах в трёх от меня. Люпен закрыл дверь, усадил на кресло свой тощий зад и продолжил озадаченно поглядывать на меня. А затем он привычным движением подкрутил кончики мощных усов и нарушил тишину: — Боюсь даже спросить, о чем таком пойдёт речь, ежели ты осмелился вломиться в мою лабораторию и занять моё место, место хозяина дома… Ты ведь не забыл о том, что это мой особняк? — Что-то такое припоминаю, — усмехнулся я, пододвинул кресло к столу и добавил: — Однако в нынешней ситуации память придётся напрячь именно вам, ваша милость. Когда вы меня нашли в той канаве на окраине Велибурга, что при мне было? — Что при тебе было? — удивился барон, отправив брови к тронутым сединой чёрным волосам. — Синяки да переломы. — А одежда? Может, что-то в карманах лежало или рядом валялось? — Хм-м-м, — задумался Люпен и снял шлем с очками-окулярами. — Штаны на тебе были, подтяжки и рваная серая рубашка. Ещё ботинки, вроде бы… Да, совершенно верно. Старые, стоптанные и дырявые ботинки. А карманы твои, перед тем как сжечь одежду, проверил Владислав. И в них он ничего не обнаружил. А рядом с твоим телом я вообще не помню, что валялось… Кошачий труп? Кирпич? — А что я бурчал? — Пф-ф-ф, что-то неразборчивое. И не помню я уже. Это когда было-то? — и тут вдруг барон неожиданно взорвался, словно скинул некое оцепенение: — Да что вообще происходит?! Немедленно отвечай, Виктор, а то навёл тут тень на плетень. А я тебе подыгрываю! — Ладно, ваша милость, слушайте… — вздохнул я, положил руки на стол и поведал ему о том существе, которое заявилось сегодня ко мне. Я рассказал учителю всё от и до. Ничего не утаил. В таких делах потребно говорить правду. Барон внимательно выслушал меня. И в его глазах загорелось пламя научного интереса. Он прытко вскочил с кресла, точно помолодел ровно вдвое. Подлетел к шкафу, схватил толстый талмуд и стал лихорадочно листать его. А когда учитель закончил, то ликующе выдохнул: — Чудесно! В сборнике нет описания этого существа. А ведь данная часть самая полная. Я только месяц назад получил её из королевской академии Пруссии! И ежели я предоставлю коллегии доказательства существования этого необычного гуманоида и опишу его, то меня непременно напечатают в следующем издании! Да после этого знаменательного события половина членов Велибургского научного клуба от зависти съедят свои галстуки! — А вы мастак делить шкуру неубитого медведя, ваша милость, — ехидно заметил я. — Просто я верю в свои силы, — пафосно изрёк барон, положил раскрытую книгу на хирургический стол и стал медленно водить пальцем по первой странице. — В нашем мире множество самых разных разумных существ, отличных от человека. Возможно, мы сумеем найти такое, которое будет походить на твоего гуманоида… — … Он не мой гуманоид, — буркнул я. — И зачем нам похожее на него существо? — Для того чтобы узнать его вероятные слабые стороны, — протянул Люпен, пробегая глазами строчку за строчкой. — Так, вот описание семьи перевертышей. Впервые их обнаружил среди австралийских аборигенов лорд Чарльз Блэк. Произошло это открытие в одна тысяча восемьсот шестьдесят третьем году от Рождения Магии. При этом до сего дня доподлинно зарегистрировано не более сотни встреч с перевертышами. И почти все они произошли в Австралии. Самое подробное описание гласит, что перевёртыши имеют жёлтые глаза, приплюснутый нос и умеют сбрасывать старую кожу, под которой обнаруживается новая. — Как змеи, — вставил я, смекнув, что псевдо-Васька точно был не перевертышем. — Как змеи… — задумчиво вторил мне барон, покусывая нижнюю губу. — Ещё есть оборотни. Их обнаружили в Скандинавии. Малочисленное племя, проживающее среди неприступных гор. Они способны оборачиваться громадными волками. Нет, твой гуманоид и на них не похож. Может, вампиры? Правда, их гнездо в Трансильвании уже давно разгромлено. Однако ходят слухи, что некоторые из этих созданий уцелели и живут в крупных городах Европы. — Да какой он вампир? Этот непонятный чёрт полностью поменял черты лица, рост, вес и даже голос, — напомнил я, тяжело вздохнув. — Угу, — по-простецки угукнул барон и разочарованно закрыл книгу. — Вероятно, мы не найдём в справочнике похожих на него созданий. — Ваша милость, а что вызывает появление существ, подобных тем же вампирам? — с интересом спросил я, поглядев на Люпена. Тот уселся в кресло, достал трубку, раскурил её и стал отвечать: — Ну, голубчик, версий в научных и околонаучных кругах блуждает много, но я изложу тебе три наиболее популярные. Однако все три версии касаются детей, которые способны управлять своей аурой. — То есть тех детей, которые, повзрослев, могут стать паладинами? — уточнил я. Барон благосклонно кивнул и продолжил: — Так вот первая версия гласит, что из этих детей могут вырасти, например, те же вампиры, ежели они в раннем возрасте перенесут одну из множества загадочных болезней, свирепствующих в мире. А может, даже и несколько болезней. Вторая же версия утверждает, что дело тут совсем не в болезнях, а в воздействии бесов. Дескать, они заражают детей во время прорыва. Ну а третья версия погружает нас в такую науку, как селекция. Почитатели этой теории считают, что монстры, уроды, атипичные люди… называй их как хочешь… рождаются в результате скрещивания мужчины и женщины с определёнными наборами генов. А ежели один из родителей будет простым человеком, то у такой пары родится обычный ребёнок с даром к управлению аурой. То есть, нужны две особи с определёнными генами, дабы на свет появился… атипичный ребёнок. — Доходчиво, — задумчиво сказал я и покосился на усатую физиономию Люпена, которую скрывала сизая табачная дымка. — Ваша милость, а что же предписывают делать законы Империи при встрече с такими атипичными людьми? — По мере возможности их надо схватить, а затем доставить в ближайшее отделение ордена паладинов. Ну или на худой конец сообщить о подобном человеке тем же самым паладинам. А уж там магистр ордена разберётся. — Догадываюсь, как он разберётся, — мрачно проговорил я и криво ухмыльнулся. — А мы, видимо, нарушим закон, и никуда никому ничего сообщать не будем?