Это предложение утешило Пятачка, и спустя немного времени друзья весело, наперебой, стучали и звонили у двери Совы. — Здравствуй, Сова, — сказал Пух, — я надеюсь, мы не опоздали к… Я хочу сказать — как ты поживаешь, Сова? Мы с Пятачком решили тебя навестить, потому что ведь сегодня Четверг. — Садись, Пух, садись, садись, Пятачок, — сказала Сова радушно. — Устраивайтесь поудобнее. Они поблагодарили ее и устроились как можно удобнее. — Понимаешь, Сова, мы очень спешили, чтобы поспеть вовремя к… ну, чтобы успеть повидать тебя до того, как мы уйдем. Сова с достоинством кивнула головой. — Поправьте меня, если я ошибаюсь, — сказала она, — но не права ли я, предполагая, что на дворе весьма бурный день? — Весьма, — сказал Пятачок, который грел свои ушки у огня, мечтая лишь о том, чтобы целым и невредимым вернуться домой. — Я так и думала, — сказала Сова. — И вот как раз в такой же бурный день, как ныне, мой дядя Роберт, чей портрет ты видишь на стене по правую руку, Пятачок, — мой дядя Роберт, возвращаясь в поздний час с… Что это? Раздался страшный треск. — Берегись! — закричал Пух. — Осторожно, часы! Пятачок, с дороги! Пятачок, я на тебя падаю! — Спасите! — закричал Пятачок. Пухова сторона комнаты медленно поднималась вверх, его кресло съезжало вниз в направлении кресла Пятачка; стенные часы плавно скользнули по печке, собирая по дороге цветочные вазы, и, наконец, все и вся дружно рухнуло на то, что только что было полом, а сейчас старалось выяснить, как оно справится с ролью стены. Дядя Роберт, который, по-видимому, решил превратиться в коврик и захватил с собой заодно знакомую стену, налетел на кресло Пятачка в тот самый момент, когда Пятачок хотел оттуда вылезти. Словом, некоторое время было действительно нелегко определить, где север… Потом вновь послышался страшный треск… вся комната лихорадочно затряслась… и наступила тишина. В углу зашевелилась скатерть. Она свернулась в клубок и перекатилась через всю комнату. Потом она подскочила раза два-три и выставила наружу два уха; вновь прокатилась по комнате и развернулась. — Пух, — сказал нервно Пятачок. — Что? — сказало одно из кресел. — Где мы? — Я не совсем понимаю, — отвечало кресло. — Мы… мы в доме Совы? — Наверно, да, потому что мы ведь только что собирались выпить чаю и так его и не выпили. — Ох! — сказал Пятачок. — Слушай, у Совы всегда почтовый ящик был на потолке? — А разве он там? — Да, погляди. — Не могу, — сказал Пух, — я лежу носом вниз, и на мне что-то такое лежит, а в таком положении, Пятачок, очень трудно рассматривать потолки. — Ну, в общем, он там. — Может быть, он переехал туда? — предположил Пух. — Просто для разнообразия. Под столом в противоположном углу комнаты поднялась какая-то возня, и Сова опять появилась среди гостей. — Пятачок! — сказала Сова с очень рассерженным видом. — Где Пух? — Я и сам не совсем понимаю, — сказал Пух. Сова повернулась на звук его голоса и строго посмотрела на ту часть Пуха, которая еще была на виду. — Пух, — с упреком сказала Сова, — это ты наделал? — Нет, — кротко сказал Пух, — не думаю, чтобы я. — А тогда кто же? — Я думаю, это ветер, — сказал Пятачок. — Я думаю, твой дом повалило ветром. — Ах, вот как! А я думала, это Пух устроил. — Нет! — сказал Пух. — Если это ветер, — сказала Сова, думая вслух, — то тогда Пух не виноват. Ответственность не может быть на него возложена. С этими милостивыми словами она взлетела, чтобы полюбоваться своим новым потолком. — Пятачок, Пятачок! — позвал Пух громким шепотом. Пятачок склонился над ним. — Что, Пух? — Что, она сказала, на меня воз-ло-жено? — Она сказала, что она тебя не ругает. — А-а, а я думал, она говорила про… то, что на мне… А, понятно! — Сова, — сказал Пятачок, — сойди вниз и помоги выбраться Пуху! Сова, которая залюбовалась своим почтовым ящиком (а он был проволочный, и в двери была щель с надписью "Для писем и газет", только этой надписи сейчас не было видно, потому что она была снаружи) слетела вниз. Вдвоем с Пятачком они долго толкали и дергали кресло, и наконец Пух вылез из-под него и смог оглядеться. — Да! — сказала Сова. — Прелестное положение вещей! — Что мы будем делать, Пух? Ты можешь о чем-нибудь подумать? — спросил Пятачок. — Да, я как раз думал кое о чем, — сказал Пух. — Я думал об одной маленькой вещице. — И он запел вернее, запыхтел ПЫХТЕЛКУ: -------------- Я стоял на носу И держал на весу Задние лапки и все остальное… Цирковой акробат Был бы этому рад, Но Медведь — это дело иное! И потом я свалился, А сам притворился, Как будто решил отдохнуть среди дня. И, лежа на пузе, Я вспомнил о Музе, Но она позабыла Поэта (меня). Что делать!… Уж если, Устроившись в кресле, И то не всегда мы владеем стихом, — Что же может вам спеть