– Хуже не будет, – непонятно и несколько отстраненно ответила та, листая взятую с полки книжку. – Но решать тебе. – Ладно, – помолчав, милостиво согласилась Катя. – Но вы за это ответите на все наши вопросы. – Сурово, – хмыкнул Шагуч. – Бескомпромиссно. Однако справедливо. Согласен. Катя вытащила из сумочки список. – А где ники? – удивился Костик. – Увы. Только телефоны и адреса. Похоже, это обстоятельство собеседника скорее обрадовало. Какие скрытные, однако, бывают люди! Вот и Таня не желает сообщать своего ника. Не то что Катя или Рита. – Что касается вашего издательства, – внимательно изучая листок и почему-то над ним хихикая, стал отвечать Шагуч. – Артем последнее время был им недоволен. Он стал писать лучше, менее шаблонно… и, что характерно, восторга это не вызвало. Но Артем сказал мне как-то: «Ничего, у меня есть на них управа. Я им покажу, кто здесь главный». Общался он в основном с Жуковым, это вы знаете и сами. А про ваше увольнение мне сказать нечего. Я о нем и не подозревал. – А вы пытались снова издать вашу совместную книгу? – мягко спросила Таня. – Она того стоит, а авторство Арт Тура обеспечило бы продажи. – Боже, где вы выкопали этот бред? – захохотал Костик. – Я надеялся, весь тираж давно спущен в унитаз. – В Интернете. Я давно так не смеялась. Я бы не поверила, что в наши дни кто-то так здорово пишет. – Это была шутка, – махнул рукой Костик. – Я и думать о ней забыл. А тем более Артем. Да он бы в жизни не поставил свое имя на обложке. Такой глубокий философ – и связался с хохмачом. Нет, что вы. Ну и вкус у вас, Татьяна Владимировна. – А вы не дадите мне почитать вот это? – Таня неожиданно протянула книгу карманного формата. Катя глянула – боже мой, и впрямь вкус странный. Алина Айленд, «В тенетах жаркой страсти». Шагуч, помрачнев, молча забрал книгу и вернул на полку, где удивленная Катя обнаружила целую вереницу низкопробной Алины Айленд. Да уж! Немудрено, что писатель так разнервничался, уличенный в пристрастии к подобной литературе. Неловкую паузу прервал звонок в дверь. – Кто там? – Это я, дядя Костя. Федя. Шагуч отпер. Вид Федора тут же заставил Катю забыть о претензиях, которые она мысленно предъявляла ему после свидания с Ритой. Понурый, осунувшийся, растерянный… да никакой он не корыстный, просто поддался влиянию отца. При всех недостатках Турищев был сильной личностью – в отличие от сына. – Таня… – пролепетал Федя, вздрогнув от неожиданности. – Здравствуйте. Я рад вас видеть… ваше здоровье, надеюсь, не… и родителей ваших… то есть… вы в курсе, что я… что папа… – Татьяна Владимировна в курсе, – известил Костик (Кате почудилось – не без злорадства). – У меня все в порядке, – кивнула Таня. – Я сочувствую вам, Федя. Правда. Она произнесла это так искренне и серьезно, что Федор, переменившись в лице, быстро и страстно заговорил: – Если убила эта девочка, я сам сделаю все, чтобы ее вытащить. Мне жаль отца, очень жаль. С ним все непросто, Таня. Он только выглядел благополучным. У него был душевный кризис, и я знаю, кого в этом винить. У хорошей жены не станешь бегать по… не станешь искать любви на стороне. Отец делал это от тоски, но я понимаю, девочкам от этого не легче. Я люблю его, но мстить не собираюсь. – Ира не убивала, – сказала Таня. – Вы… у вас есть доказательства? – Нет, просто я знаю. Федор помрачнел. – Лайма настаивает, чтобы дело скорей закрыли. Ей бы все спихнуть и спокойно заняться пиаром. Вместе со своим Жуковым только и знает, что меня торопить. Вы знаете, что я заканчиваю книгу отца? Он делился со мною планами, я ему помогал. Это фактически будет наша совместная вещь. Не могу же я гнать халтуру… память отца и самоуважение не позволяют. А этой парочке не надо ни качества, ни стиля – докрутить бы сюжет. – Ах, Лайма-Лайма! – гнусно ухмыльнулся Костик. – И чего ради Темка на ней женился? Правда, она красотка и пиарит его мастерски, но мы, мужчины, не обращаем на подобные мелочи внимания. Нам в женщине важно одно – чтобы человек была хороший, а карьера и секс – это второстепенно. – Он бросил маму, когда она тяжело болела, – насупившись, произнес Федор. – Зато дал денег на операцию. Не сомневайся, с такой женой, как Лайма, это почти подвиг. – Все равно операция не помогла. Не понимаю, как ты можешь защищать Лайму? Ты думаешь, она сейчас страдает из-за смерти папы? Ничего подобного. Ее послушать, он умер специально, чтобы не писать больше книг и оставить ее без средств. Хотя ей и так перепадет немало. – Я бы на месте Темки, не задумываясь, завещал все тебе. Такая редкая в наши дни сыновья преданность – отказаться от любовницы, дабы не оскорблять строгий вкус отца. А вот я не такой сноб и считаю Ритусика очаровательной. – Не называй ее Ритусиком! – взвыл Федор. – Да не волнуйся, ей нравится, – простодушно улыбнулся Шагуч. – Ты хоть звонил ей после этих событий? Девушка ждет. – Не твое дело! – И то верно, – совершенно не обиделся Шагуч. – Слушай, я ж тебе не представил моих гостий. Татьяну Владимировну ты знаешь, а это вот Катюша Долинина. – Мы знакомы, – подала наконец голос Катя. – Катя, – обрадовался Федор. – Я ведь думал о вас… ну, об этом дурацком увольнении. Вы не держите зла на папу, у него был тяжелый период. Тут такое дело… Жуков уговорил меня закончить папину книгу… я уже упоминал. Он очень во мне сейчас заинтересован. Если я попрошу его восстановить вас на работе, он не откажет. А то мне неловко, что из-за папиной блажи вас уволили. Катя махнула рукой. – Спасибо, не надо. Я и сама хотела увольняться. – Но вы не против, если нынешняя книга будет в вашем оформлении? – робко спросил Федор. – Оно такое стильное. – Конечно, не против. Работа-то уже сделана. Я слишком ленивый человек, чтобы позволить своему труду пропадать зря. – Не знал, что вы с Таней знакомы. И с дядей Костей. – Да вот познакомились из-за… Мерзкий Шагуч не дал соврать. – Пришли ко мне вот с этим. – Он протянул Федору многострадальный список. – Видишь наши славные имена? Оказывается, все мы – давние виртуальные друзья. Тусуемся на общем форуме, перемывая косточки твоему отцу. Катя возмущенно вырвала у Федора листок. – Кто вам позволил об этом болтать? – гневно набросилась она на Костика. Тот лицемерно изумился. – А разве вы просили молчать? Определенно нет. Я бы запомнил. – Погодите, это тот самый сайт? – встрепенулся Федор. – Та девочка, Ира… она говорит, что приехала к нам на дачу, поскольку ее позвал какой-то тип с сайта. Вы все тоже там бываете? Но откуда в списке Маргарита? – Пойдем отсюда, – процедила Катя, повернувшись к Тане. – Нам тут больше делать нечего! Таня кивнула. – Я тоже пойду, – вскинул голову Федор. – Твои шутки, дядя Костя, при данных обстоятельствах неуместны. – На кого же вы меня покидаете? – вздохнул Шагуч. – Одинокого, несчастного старика. Однако вид у него был до крайности довольный. – Он не всегда такой, – уже на улице объяснил Федор. – Вообще он умный и может дать дельный совет. Только эти его хохмы и розыгрыши… и совершенно не думает, как они отразятся на людях. Он, наверное, и в Интернете вас доставал? – В Интернете и не такое увидишь, – уклончиво ответила Таня. – Они с Турищевым давно дружат? – Да, лет двадцать. Раньше дядя Костя был довольно известным писателем, а мой отец никем… редактировал переводы. А потом все стало наоборот. Иногда мне кажется, дядя Костя обижается в глубине души. Но его не поймешь. Вечно над отцом подтрунивает. Тот раньше отшучивался, а последнее время раздражался. Но дядя Костя только рад. Мне было жалко папу эти месяцы. Да, он многим навредил, но только потому, что самому было плохо. Дядя Костя говорил сейчас о Маргарите… – Федор замялся, очевидно, ему было стыдно. – Если б я продолжал открыто с нею встречаться, отец выгнал бы меня и остался в когтях Лаймы, а в его депрессивном состоянии это… – Он смолк, взъерошив себе пятерней волосы на лбу. – Я виделась с Ритой, – попыталась утешить его Катя. – Она очень вас любит. Теперь у вас все будет хорошо. – Спасибо, – поблагодарил Федор. – Вы очень меня поддержали. Очень. Но, Катя… скажите, что это за странный сайт? Кто его создал? Я нашел его сегодня в Интернете… слава богу, отец этого не читал. Он всегда болезненно воспринимал критику. – Адрес сайта вам дали в милиции? – Нет, отыскал сам. Лайма беседовала в полиции с каким-то начальством, и ей сообщили, что у папы был… мм… был сексуальный контакт с восемнадцатилетней Ириной Илюшиной. Я не очень удивился… Лайма тоже. Мы оба знали папины вкусы. Представляете, он Маргариту, и ту нашел недостаточно непосредственной. Ей, мол, не хватает свежести восприятия. – Федор пожал плечами. – А отец, оказывается, даже купил себе квартиру для… ну, тайно от нас… и регулярно там бывал. Наверное, не только с девочками. Может, хотел уединения. – И где квартира? – полюбопытствовала Таня. – На Ленинском проспекте. Короче, Лайма потребовала с полиции отчета о проделанной работе, и они рассказали, что какой-то шутник сообщил Ирине через Интернет адрес нашей дачи. На сайте, где собрались отцовские недоброжелатели. Она приехала, а отец… ну, он терпеть не может, когда девчонки вмешиваются в его приватную жизнь. Вполне мог поговорить с нею в очень жестком ключе. Девочка нервная, неадекватная. Схватила булыжник и ударила. Сгоряча. – А потом сгоряча сняла с Турищева галстук, обмотала вокруг его шеи, задушила, а галстук аккуратно сложила на скамейке, – желчно заметила Таня. Федор побледнел, даже позеленел. Катя пихнула Таню в бок. Можно ли смаковать подобные вещи в присутствии сына жертвы? – Простите, – извинилась Таня. – Просто не понимаю, почему эти подробности не учитывает полиция. – Они говорят, Ира не понимала, что делает. Не знаю. Сложить галстук… это кем надо быть, чтобы… каким хладнокровным…