Вечером, перед уходом со службы, Макаров пригласил Спектора к себе в кабинет. – Ну что, Шура, – спросил он, – сам-то как думаешь, живым найдём Брызгалова? – Не знаю, Олег Денисович, – спокойно ответил Спектор. – Если это просто убийство, то зачем преступникам было его похищать? И главное, зачем он ушёл со стройки? Ума не приложу… Хотя.., – он запнулся. – Говори-говори, Александр, – потребовал Макаров. – Тут вот какая закавыка, – закуривая, продолжила Спектор. – Проверили мы ещё раз окурок. Накладка вышла. – В смысле? – Макаров привстал. – Не его? – В том-то и дело, что его, – Спектор вздохнул. – Но окурок этот из пепельницы. Не бросал Брызгалов его в коридоре. – Как это? – удивился полковник. – То есть… Как не бросал? – Окурок подбросили. Теперь уже точно установлено, что он был потушен в другом месте. Видимо, кто-то либо подобрал за ним, либо похитил из кабинета и принёс на стройку. – Погоди-погоди, – Макаров заходил по кабинету. – Значит, получается, свидетель Тусина… – Тосина, – поправил Александра Прохорович, – да-да, Олег Денисович, свидетель Тосина врала, что Брызгалов бросил окурок на пол. – А зачем? – Макаров потёр указательным пальцем переносицу. – Как теперь узнаешь? – развел руками Спектор. – Я сам ничего не могу понять. Начальник Особой оперативно-розыскной части подошёл к журнальному столику, расположенному в углу кабинета, и включил электрочайник. – По кофейку? – предложил он. – Не откажусь, – кивнул Спектор. – Голова что-то раскалывается. – Действительно, что-то непонятное, – Макаров шумно плюхнулся в кресло и закинул ногу на ногу. – Вернее, я понимаю, что Ту… Тосина и Капков что-то видели такое, за что их похитители могли убить. Но вот зачем было подбрасывать окурок из пепельницы Брызгалова, это… какая-то.., – начальник так и не сумел подобрать нужного слова. – Тут дело даже не в этом, Олег Денисович, – нахмурившись, сказал Спектор. – Понимаете ли… Тосина ведь, получается, лжесвидетельствовала. Зачем она показывала, что видела, как Брызгалов бросил сигарету, то есть окурок на пол? С какой целью? – Слушай, а может, он действительно бросил окурок? – неожиданно предположил Макаров. – Я же вам говорю, Олег Денисович, – улыбнувшись, сказала Спектор, что окурок из… – Да я не об этом, – перебил Макаров, – я понимаю, что он из другого места, но ведь могло и такое случиться, что окурок, ну, допустим, валялся у него в кармане. – Разве такое бывает? – рассмеялся Спектор. – Всё бывает, Шура. Может, случайно затушил да в карман, например, было неудобно в том смете выбросить. А потом, вдруг обнаружив, взял да выбросил. – Ну, Олег Денисович, это уже совсем фантастика какая-то… – А что же нам ещё думать? – проговорил Макаров, щурясь и покачивая головой. – Тут и до фантастики можно докатиться… Но признаюсь, со мной был однажды такой случай. Не знаю, что там на меня нашло, но я затушил окурок и сунул его в карман. Жена обнаружила, до сих пор меня подкалывает. Не подумай, что она карманы мои шмонает, просто перед стиркой проверяет всегда, а тут «бычок»… Иными словами, Александр, всяко в жизни бывает. Но мы должны это иметь в виду. – Мне сдаётся, – задумчиво произнёс Спектор, – что в коридоре на втором этаже, кроме Тосиной и Капкова были ещё люди. И вот именно те люди и вывели Брызгалова из здания… – Или вынесли, – добавил Макаров. – Возможно и такое, – согласился Александр Прохорович. – А чтобы запутать нас, – Макаров поднял указательный палец вверх, – они придумали историю с окурком и с тем, что Брызгалов сам покинул помещение. Видимо, Тосиной и Капкову приплатили и попросили их соврать. – А зачем? – А вот это, Саня, пока одному богу известно. Преступник пошёл продуманный, детективов насмотрелся, книжек о нашей работе начитался, мудрит, ведёт нас по ложному следу. Но мы-то ведь не лыком шиты, верно? – А может, Капков сам и похитил Брызгалова, – предположил Спектор. – Сам не сам, а, скорее всего, по чьему-то заданию, – сказал полковник. – В общем, придётся нам тут поломать голову. И ещё, – Макаров задумался, но через полминуты продолжил, – если окурок подбросили, тогда вопрос: кто его доставил на стройку? Вообще, как он попал в руки преступников? Три основных варианта: из дома или квартиры, из кабинета, из автомобиля. Следовательно, похитителям кто-то помогал, причём из близкого окружения Брызгалова. А это могли быть и жена, и домработница, и водитель… – И помощник его, и уборщица в кабинете, – добавил Спектор. – Да, – кивнул Макаров, – и уборщица тоже. – Ну, а что вы, Олег Денисович, думаете по поводу сына Брызгаловых? – спросил Спектор. – Связано это с похищением отца? – У него долгов, как шелков, – цокнул языком Макаров, – могли и кредиторы расправиться. Отец-то в последнее время ограничил его в средствах, требовал, что бы он на работу устраивался, а тот всё отлынивал. Макаров разлил по кружкам кипяток и спросил: – Тебе с сахаром? – Одну ложку, – ответил Спектор. – Не люблю слишком сладкий. – А я так и не могу отвыкнуть от сладкого, – рассмеялся Макаров. – Жена ругается. Говорит, на старости лет диабет заработаю. – Он насыпал себе в кружку три ложки сахара. – А что, есть предрасположенность? – спросил Спектор. – Ты знаешь, – Макаров покачала головой, – ездили с ней в санаторий «Сочи», и врач сказала, что, если не сяду на диету, заработаю сахарный диабет. То есть, как такового ещё заболевания нет, но утром как-то было семь единиц. Так и сказали: начальная стадия диабета. – Ну, – с укоризной сказал Спектор, – а зачем же вы бухаете в кофе по три ложки сахара? – Шур, да я иногда, – лукаво улыбнулся полковник. – Ну, вот не могу без сладкого, хоть убей. Но! Тут вот какая штуковина, Саня. Врач говорит, дело вовсе не в сладостях. Главное – поменьше есть жирного. Я отказался совсем от свинины, от масла, даже от растительного, от хлеба отказался, от картошки. И ты знаешь, помогло. Меряю по утрам сахар, норма. Пять-шесть единиц. Так что совсем от сладенького отказываться пока резона не вижу. Макаров поставил кружку перед коллегой и сел в кресло напротив. – Так вот, Александр, я думаю, а не сынок ли что замутил против папаши, – Макаров резко вернулся к разговору о похищении Брызгалова. – Нельзя отвергать и такую версию, – согласился Спектор. – А теперь, как от лишнего свидетеля, от него решили избавиться? – Вот именно, – вздохнул Макаров. – Но только не вяжется ничего. Почему не звонят родственникам и не выставляют никаких требований? – А зачем их выставлять родственникам? Они могут и из Брызгалова-старшего выбить деньги. Если он собирался покупать картину за два миллиона Евро, значит, деньги где-то хранятся? На счетах у него ничего нет. Похищай мужичка и пытай его. Сам расскажет. – То есть, ты хочешь сказать, что мог и Берг навести? – вздёрнул брови Макаров. – Вряд ли, – ответил Спектор. – Мы знаем его уже давно. Он в такие игры не играет. Хотя… Бог его знает, люди со временем меняются. Да и его могли прижать так, что не смог отказать… – Нужно всё по семь раз перепроверить, Александр Прохорович. По семь, по десять, по сто раз, – Макаров начал привставать из кресла, но, передумав, снова сел. – Чем мы сейчас и занимаемся, – сказал Спектор, – только пока никаких сдвигов. Какая-то несуразица получается… – Что ты имеешь в виду? – спросил Макаров. – Да все эти окурки, убийства, измены мужьям, жёнам и тому подобное. – Там где пороки, Саня, там и преступления. Ты помнишь, за что Авель убил своего брата? Первое убийство, согласно Библии, на земле произошло из-за зависти. А потом пошло поехало: измены, кражи, подлости, войны и так далее. И по сей день. – Вы же атеист, Олег Денисович, – улыбнулся Спектор. – Да, – кивнул Макаров, – атеист, но, ты знаешь, Библию читаю. Интересная книженция. Хотя со многими положениями я и не согласен, уж больно много противоречий. То не убий, то подставь другую щёку. Я этого не принимаю и никогда, наверное, не приму… – Что? – удивился Спектор. – И «не убий», и со щекой. Ну, вот ты сам подумай, Саня, – Макаров всё же встал из кресла и стал прохаживаться по кабинету, ударяя краем ладони то по столу, то по подоконнику, – если «не убий», то, я так понимаю, и назойливую муху, я не имею права шлёпнуть тапком или газетой… – Ну, это вы уже утрируете, Олег Денисович… – Согласен, – перебил он, – совершенно согласен, коллега! Утрирую. Но тогда скажите мне на милость, что я должен делать с негодяем, который, допустим, замахнулся с оружием на моего ребёнка? Ждать? Чего? С моря погоды? Я должен проявить неимовернейшую прыть и опередить преступника. И вцепиться ему в горло или сразу башку свернуть. Согласен? – Ну, тут трудно не согласиться, – спокойно ответил Спектор и добавил: – С нашей профессией, Олег Денисович, всё равно на рай рассчитывать не приходится, поскольку у нас своя Библия: законы о полиции и об оперативно розыскной деятельности. – Наверное, старею, – вздохнул Макаров, – что-то последнее время на философию тянет. Ладно, поехали по домам, Александр. Завтра очень много работы. Ты там своим скажи, пусть уж постараются, нельзя с этим делом затягивать. – Говорю-говорю, Олег Денисович. Впрочем, их и подгонять не нужно, сами всё понимают. – Да, коллектив у тебя, достойный, мозговитые ребята. Береги их. Молодцы они. Особенно Машка Шахова. И откуда в ней столько духа? Такая дерзкая девчонка. Я аж завидую ей иногда. Только смотри, не говори ей об этом… А то нос задерёт. – Ну что вы, Олег Денисович, как можно… – Слушай, Саш, прости ради бога, если не хочешь, не отвечай. Скоро пять лет, как Танюшки твоей нет, так и будешь бобылём ходить? Жениться не надумал? Извини, если… – Да не извиняйтесь, Олег Денисович, всё нормально. Признаюсь, в прошлом году познакомился с женщиной, достойная, красивая, заботливая, но вот что-то останавливает и всё… Как подумаю, что нужно жениться, так всё внутри обрывается.