Жена взвизгнув, повисла на шее у мужа и расцеловала его. – Сколько здесь? – спросила она. – Двадцать тысяч евро, – ответил Брызгалов. – Хватит? – Хватит, моя любовь. Конечно, хватит. Спасибо, милый. Ты такой у меня хороший, добрый, щедрый и… ну такой… Даже слов не могу подобрать… 18 На следующий день Елизавета Фотеевна затеяла странный, как показалось мужу, разговор. – Федь, может, мне покажешь, где деньги лежат? – тихо спросила она. – А зачем тебе это знать? – удивился Фёдор Степанович, а про себя подумал: «Раньше тебя никогда этот вопрос не интересовал, голубушка…» – Ну, так, на всякий случай, – смутилась жена. – На какой такой случай? – Брызгалову этот разговор был неприятен. – Федь, ты, конечно, не обижайся на меня, но ведь мы взрослые люди… – И что? – нахмурился он. – Ну что ты такой наивный? – сказала жена с нескрываемым раздражением. – Ты же понимаешь, что мы все под богом ходим. – А-а-а.., – ехидно произнёс Брызгалов, – ты вон о чём. – Только ты не обижайся, Феденька, – виновато сказала она и, подойдя к мужу вплотную, попыталась поцеловать его в щёку. – Да не обижаюсь я, Лизка, – Брызгалов мягко отстранил её от себя. – Всё понимаю. Но за меня не волнуйся, есть ещё порох в пороховницах. – И всё же, я на твоём месте сказала бы, – настаивала супруга – Не торопись, родная, всему своё время, – стараясь говорить спокойно, произнёс Брызгалов. – Сейчас пока рано об этом говорить… Но прошёл месяц, другой, третий… Прошёл год, однако муж так и не поделился тайной с супругой. 19 Тот воскресный день с утра побил все рекорды по количеству событий и новостей. Брызгалов-младший, так и не приходя в сознание, умер в больнице. Елизавете Фотеевне, которая лежала под капельницей, врач запретил не только сообщить о трагической гибели сына, но даже говорить ей с сыщиками. – Вы понимаете, доктор, – пыталась переубедить его Шахова. – Это очень важно. Я задам всего пару вопросов. О гибели сына ни слова, обещаю. – Тысячу раз нет, – стоял на своём врач. – Вы меня тоже поймите. У вас своя работа, у меня – своя. Или вы потерпите день-два, или мы потеряем Елизавету Фотеевну. Вы хоть это понимаете? Ей сейчас ни в коем случае нельзя волноваться. Я думаю, за день-два ничего в вашем ведомстве не случится. Но дайте же мне хоть немного подлечить её. Шахова так и не смогла переубедить доктора. Но тут подоспела другая новость: коллеги из Шереметьево неожиданно сообщили ей, что в Москву вернулся Денис Витальевич Кислов. «Ну вот, голубчик, сейчас мы тобой и займёмся», – подумала Мария и позвонила Спектору. Кислова задержали в аэропорту и доставили на Петровку. На удивление тот вёл себя спокойно, словно предполагал, что его непременно задержат. Допрашивала ловеласа Оксана Владимировна Рюмина. – Денис Витальевич, – начала она, – вы знакомы с Капковым Алексеем Тихоновичем? – Знаком, – кивнул Кислов. – Он у меня работал раньше завхозом в доме и иногда подрабатывал водителем. Где-то вначале лета я его уволил. – По причине… – По причине его пристрастия к спиртному, – ответил Кислов. – А как он попал на строительство спортивного комплекса? Вы помогали ему трудоустроиться? – спросила Рюмина. – А с чего это ради? – ухмыльнулся Кислов. – Моё дело – уволить нерадивого работника, а дальше уж пусть сам трудоустраивается. – Хорошо, поговорим на другую тему, – предложила Рюмина. – Вы знали, что Брызгалов Фёдор Степанович курирует строительство комплекса и регулярно посещает стройку? Кислов неожиданно покраснел, он прикусил нижнюю губу, да так сильно, что выступила кровь. – Это что за вопросы? – удивлённо спросил он. – Ну-ну, Денис Витальевич, – воскликнула Рюмина, – не волнуйтесь вы так. А то ненароком ещё нанесёте вред своему здоровью. Отвечайте, я жду… – Ну, знал. И что с того? – хмыкнул Кислов. – Вы же уже наверняка знаете, что Елизавета Фотеевна раньше была моей любовницей. Конечно, она мне кое-что рассказывала о себе и своём муже-чиновнике. – Почему «раньше была»? – иронично спросила Рюмина. – Вы что, расстались с ней? – Да, – кивнул головой Кислов. – То есть вы хотите сказать, что вы порвали с ней отношения? – переспросила Рюмина. – Не хочу сказать, а уже сказал, причём ещё месяц назад, – раздражённо ответил Кислов. – Позвольте узнать причину? – поинтересовалась Оксана Владимировна. – Причина банальна, – взяв себя в руки и улыбнувшись, ответил Кислов, – разлюбили мы друг друга. – Кто был инициатором разрыва? – Я, конечно, – ответил допрашиваемый и после небольшой паузы добавил, – может, я покажусь вам подлецом, но вы же должны понимать, что.., – он замялся. – Продолжайте-продолжайте, Денис Витальевич, – сказала Рюмина. – … всё-таки её возраст… – Хм. А раньше, выходит, вы не знали о её возрасте? Или не замечали? – снова съязвила Рюмина. – Но почему же не знал? – вздохнул Кислов. – И знал, и замечал. Но, казалось, что был влюблён. Вы так говорите, как будто я один такой на свете. Ну, увлёкся сначала, потом, узнав поближе, разочаровался. Это что? Преступление? В конце концов, вы можете объяснить, зачем вы меня притащили сюда? Я вполне законопослушный гражданин, никаких преступлений не совершал. – А мы вас ни в чём и не обвиняем, – парировала Рюмина. – Мы вас доставили сюда в качестве свидетеля. – Могли бы вызвать и повесткой… – Могли бы, Денис Витальевич, если бы не оперативные соображения. – Что ещё за соображения? – насторожился Кислов. – А то, что вы могли бы и не доехать до своего дома, – Рюмина внимательно следила за свидетелем. Тот напрягся и слегка побледнел. – Это ещё почему? – испуганно спросил он. – Вы же знаете об исчезновении мужа Елизаветы Фотеевны? – Ну, знаю, об этом все уже знают, в Европе даже по CNN уже рассказали, только я тут причём? – А то, что сына Брызгалова убили, знаете? Кислов подскочил, как ужаленный. – Как убили? Кто? – свидетель вытаращил глаза. – Вы это серьёзно? – Разве такими вещами шутят, Денис Витальевич? Вчера вечером было совершенно, по всей видимости, заказное убийство, ночью Андрей Фёдорович, не приходя в сознание, умер в больнице. Вы были с ним знакомы? – Да, – кивнул Кислов. – Он не знал о ваших взаимоотношениях с матерью? – спросила Рюмина. – Конечно, не знал. Он думал, что мы просто друзья. – И как часто вы с ним общались? – Изредка, – понуро ответил Кислов.