– Ничего себе! И что ты думаешь? – А что тут думать? – грустно сказала Брызгалова. – Нужно любым способом узнать у него, где он спрятал деньги. – Как это любым? – удивился Кислов. – Утюг что ли ему горячий на живот ставить? – Какая разница? Если нужно будет, и утюг поставим, – решительно ответила Елизавета Фотеевна. – Лизонька, а к чему такая спешка? – удивился Кислов. – Он же вроде деньгами тебя не обижает. Ну, потерпи немного, всё равно расскажет, – Денис Витальевич пытался урезонить любовницу. – Ты ничего не понимаешь, – Елизавета Фотеевна закурила тоненькую сигарету, и по комнате поплыл сладкий аромат мяты. – Он нарочно мне ничего не говорит. Я частенько оставляю дома включенным фотоаппарат, он мне заменяет диктофон и видеокамеру. – И что? – удивлённо вздёрнул брови Кислов. «Вот это стерва, – подумал он. – Нужно завязывать с этой любовью, а то она и меня втянет в какую-нибудь авантюру…» – А то! – с нескрываемым раздражением ответила женщина. – У него с нашей Веркой, домработницей, роман. Если бы ты слышал, какие слова он ей говорит. И та сучка тоже хороша… В общем, там любовь идёт полным ходом. – Ты уверена в этом? Елизавета Фотеевна посмотрела на Кислова, словно на диковинного зверя. – Да куда уж увереннее, – хмыкнула она. – Представляешь, он… он… ой, – махнула она рукой, – даже стыдно говорить. – Да ладно тебе, говори уж, – подбодрил Кислов. – Сказала «а», говори и «б», – ласково улыбнулся Кислов и обнял свою подругу. – В столовой прямо на столе, за которым мы обедаем, у них был секс. Оба визжали, как свиньи. А та сволочь малолетняя… – А сколько ей лет? – спросил Кислов. – Тридцать три… Так вот она и говорит ему: «Милый, ну когда ты уже свою работу бросишь? Давай уедем куда-нибудь навсегда…» – И что он? – А он просит потерпеть и обещает в следующем году подарить ей рай на земле. Понятно? – Да, – закивал Кислов, – теперь понятно. В общем, ты опасаешься, что денежки пройдут мимо тебя. – Конечно, опасаюсь, – наигранно рассмеялась Елизавета Фотеевна. – Нужно что-то предпринимать. А если он вдруг случайно узнает о наших с тобой взаимоотношениях, то тогда вообще говорить не о чем. Сразу подаст на развод. – Ну, и твои предложения? – Кислов пристально посмотрел на любовницу. – Нужно похитить его и выпытать у него, где хранятся деньги, – легко и спокойно сказала Елизавета Фотеевна. – И как ты себе это представляешь? – спросил Кислов. – Ты так говоришь, словно муж твой БОМЖ привокзальный. Как ты его похитишь? «Ничего себе, предложеньице! – мысленно возмутился Кислов. – Да она просто безумная тётка! Нет-нет-нет… хватит с меня этой любви». – А вот ты и подумай, – рассмеялась Брызгалова. – Ты же не глупый малый. Главное, это совершенно безопасно. Я думаю, жизнь для него дороже, чем деньги. А после того, как деньги будут у нас, его смело можно отпускать. Не побежит же он, в самом деле, заявление писать в полицию, что у него отобрали двадцать миллионов евро. Теперь понимаешь? – Да я-то понимаю, – задумался Кислов. – Только вот не понимаю, как можно его похитить? – Давай как-нибудь подстроим. Я же знаю все его движения-передвижения. С моей помощью, думаю, это будет сделать не так уж и сложно. – А, если он не расколется? – Ну, конечно, – рассмеялась Брызгалова, – что ж он, ради денег на плаху пойдёт? – Вот возьмёт, упрётся, и всё тут. И что тогда? – настаивал Кислов. – Ну, я же знаю своего мужа. Не упрётся, – уверенно сказала Елизавета Фотеевна. – Хорошо, я подумаю, – согласился Кислов. – Но заранее говорю: опасное это мероприятие. Очень опасное. «А потом ты заплатишь киллеру и уберёшь меня. Зачем тебе лишний свидетель?», – глядя в глаза любовнице, подумал Кислов. – А как ты хотел заработать двадцать миллионов евро? – лукаво проговорила женщина и, обняв своего возлюбленного, томно произнесла: – Милый, я люблю тебя… Ты хочешь меня? Прямо здесь… Я хочу прямо здесь, на этом столе… умоляю тебя… В тот вечер Елизавета Фотеевна допустила роковую ошибку. И заключалась эта ошибка даже не в том, что она поделилась секретом с любовником, а в её забывчивости и невнимательности. Она забыла выключить фотоаппарат. 26 Друзья просидели до раннего утра. Панькин настаивал на том, чтобы Кислов пока не покидал его квартиру и пожил у него, но Денис Витальевич не согласился. Кислов, проводив товарища на работу, направился к первому же магазину, где продавались мобильные телефоны. Приобретя самую недорогую модель, наспех вставив новую сим-карту, Денис Витальевич набрал номер Рюминой. – Оксана Владимировна, извините, это я – Кислов, – озираясь по сторонам, тихо сказал он. – Да, я вас слушаю, Денис Витальевич, – ответила Рюмина и спросила: – У вас всё нормально? – Пока слава богу, – кивнул Кислов и добавил: – я тут кое-что вспомнил. – Вы где сейчас? – спросила Рюмина. – Дома? – Нет, я ночевал у знакомого, но сейчас еду домой. Вы можете подъехать ко мне. У меня действительно важная информация для вас. – Хорошо, – не раздумывая, ответила Оксана Владимировна. – В котором часу вы будете дома? – Примерно через час-полтора. – Ждите, я буду у вас через два часа, – заверила Рюмина и взглянула на часы, было девять утра. Не смотря на то, что Оксана Владимировна прибыла к дому Кислова ровно в одиннадцать часов, ей пришлось ещё полчаса сидеть в машине у ворот дома. Кислов опаздывал. Подъехав к дому, Денис Витальевич нажал на пульт дистанционного управления, и через окно предложил Рюминой тоже завести свою машину во двор. На мгновение у сыщика мелькнула в голове тревожная мысль: «Не ловушку ли мне организовал гражданин Кислов?». Но уже через минуту опасения оперативника рассеялись. – Извините, Оксана Владимировна, – виновато сказал хозяин, – старался изо всех сил, но угодил в непробиваемую пробку. Еле выкарабкался. Вообще, ездить, что по Москве, что по области стало невозможно. – Да, – согласилась Рюмина, – а что вы хотели, с каждым годом машин всё больше и больше. – А дороги всё уже и уже, – пошутил Кислов. – Вроде, что-то и делается, но проблема остаётся… – Раньше нужно было делать, – отворяя дверь, сказал Кислов, – поздно спохватились, впрочем, это наша национальная болезнь: бить в колокола когда жаренные петухи тебя окружили и все норовят клюнуть в одно место… Рюмина рассмеялась, она представила мэра города в окружении агрессивных птиц. – Проходите, пожалуйста. Чай, кофе? На пороге их встретила миловидная женщина, лет сорока, в белом фартуке и с косынкой на голове, скрывающей волосы. – Это моя помощница по хозяйству, Дина, – представил её Кислов. – Здравствуйте, – кивнула Рюмина. – Ну, так что, Оксана Владимировна, чай или кофе? – повторил Кислов. – Пожалуй, от кофе не откажусь, – сказала Рогожкина. – Диночка, два кофе, пожалуйста, – распорядился Кислов. – Как тут у нас дела? Никто не приезжал? – Никого не было, Денис Витальевич. Только вот квитанцию на оплату газа принесли. – Напомнишь мне, – сказал Кислов, – я оставлю денег, оплатишь. – Хорошо, – кивнула Дина. – Пойдёмте ко мне в кабинет, Оксана Владимировна, – предложил хозяин и, обращаясь к домработнице, сказал: – Дина, кофе в кабинет, пожалуйста. Кабинет Кислова располагался на первом этаже. Посреди помещения стоял внушительных размеров дубовый стол, заваленный книгами, газетами, журналами. Среди горы «макулатуры» возвышался огромный монитор, скорее похожий на большой телевизор. – Вы меня извините, Оксана Владимировна, – оправдывающимся тоном произнёс Кислов, – у меня тут небольшой бардачок. Я без меня запрещаю здесь наводить порядок, а когда я здесь, мне, как обычно, некогда этим заниматься. Присаживайтесь вот сюда, – хозяин указал на кожаный диван, а сам сел в кресло напротив. – Не буду долго рассусоливать, начну сразу, если не возражаете. – Вот за это я буду вам только признательна, – улыбнулась Рюмина и, вынув из сумки диктофон, поставила его на стоящий рядом журнальный столик. – Слушаю вас, Денис Витальевич внимательно. В дверь постучали. – Да-да, – крикнул Кислов. Вошла Дина, бережно двигая перед собой банкетный столик.