– Алина! Ирма окликнула дочку, та не отозвалась. После того как ее вызволили из полиции, девочка была растерянная и замкнутая. Возбужденно простившись с Натальей Петровной, она, оказавшись дома, рыскнула к себе наверх и заперлась в комнате, включив бесконечное аниме. Ирма и сама была растеряна. Нужно сказать Алине, что у нее будет братик. Или сестричка. Нет, братик: женщина почему-то очень четко осознавала это. Мальчик. Упрямый сероглазый бутуз с волосами странного цвета – не рыжими, не русыми. Золотыми, как у отца. Эльфа, который сгинул. Ирма в очередной раз попыталась собрать себя в кучу, мысли путались. Она в третий раз шла почистить зубы и все заруливала куда-то не туда: то на кухню, попить кофе, то в гостиную, погладить кота, то убрать за беспокойной собакой. – Али-на! Я уехала… к врачу. Все же надо сказать дочке. Надо понять самой, во что превратилась ее жизнь. Ирма поднялась к Алинкиной комнатке, приоткрыла дверь. Девушка лежала, засыпавшись всеми своими мягкими игрушками, сколько их было, а заодно и мирным теплым Пикселем, и недвижно всматривалась в самураев, бесконечно рубящих друг друга на кровавые геометрически правильные части. Лаки на полу разрывал на куски большого плюшевого крокодила. – Нормально, мам. Поезжай. Голос был картонным, сухим. – Я постараюсь ненадолго, детка. – Я справлюсь. Тут, если что, Наталья Петровна, могу к ней спуститься. Наталья Петровна – это… да. С Лаки погулять выйду. – Голос оставался таким же, но он произносил правильные слова. – Я пойду. Да. Через десять минут. Двадцать. Ирма вздохнула. – Мам… ничего серьезного? Чего ко врачу-то? – Нет, это… это… в общем, это женское. Возрастное. Мне давно было надо. Не беспокойся и… и не отключай телефон. Алинка села. Уставилась на мать. – Что ты. Я никогда больше не выключу телефон и не выпущу его из рук. Мама. Правда. Ирма отшатнулась и быстро-быстро застучала каблучками. В клинике она села в коридоре, изучая разнообразные плакаты о современных способах контрацепции. Спирали, таблетки. Ирма привычно стиснула руки. Ведь случается, даже самые дорогие тесты домашнего использования врут. Случается. Может, и этот соврал. Нет человека – нет проблемы. «Прерывание беременности на ранних сроках. Без осложнений, без хирургического вмешательства. Планируй свою жизнь». С другого плаката улыбалась счастливая округлившаяся молодка, рядом с ней стоял подтянутый пожилой мужчина в строгом сером костюме. Цепкий прищур глаз, длинные седые волосы, харизматичная борода. «Михаил Ростиславович Чар. Идеальный человек в тебе. Психоэмоциональное сопровождение сложной беременности», – гласила надпись. Женщина отвернулась. – Ирма Викторовна. – Сотрудница с ресепшен приветливо засияла отбеленной зубной эмалью. Немного ботокса, коллаген в губы, инъекция золотых нитей в скулы – администратор демонстрировала на себе все достижения современной медицины. – Доктор ждет. Я нашла вашу карту, давайте сверим данные, пожалуйста. Ирма встала, придерживая себя за внезапно занывшую спину; отчего-то прострелило. – Панченко Ирма Викторовна, год рождения… ах, тут ошибочка. Ведь 1986-й, так? – Семьдесят шестой. Барышня удивленно вскинула норковые ресницы. – Н-не может быть… Вы… где вы делали пластику, пожалуйста, дайте адрес! – Я делала веки… пять, нет шесть лет назад у Анисимова в «Бьюти-гранде», – сухо ответила Ирма. Удивление, недоверие, даже раздражение исказили красивое лицо администраторши. – Веки? И все? Видно, что вы прошли какой-то потрясающий курс омоложения! Да, скорее всего, не в России – Израиль… или Австралия. – Я… – Сил спорить не было. Казалось, что внутри наливается огнем шар. Золотым и белым огнем. Золотым и белым. Как Тайтингиль. Он, ее эльф. Остроухий долговязый мужчина с длинными волосами.