— Иди. Макс. Водитель и охранник в одном лице, который ошивается всегда рядом, тут же указывает в проход. — Я надеюсь, ты меня услышала, потому что я тебя - да! — озвучивает она напоследок, и виляя хвостом удаляется. Снова вдвоем. Дверь все еще открыта, и я наполовину в квартире. Артур не двигаясь смотрит, но ничего не говорит. — Одна просьба…сделай, пожалуйста, так, чтобы больше я с вами не пересекалась. Спокойной ночи. Твердо и уверенно звучат слова, несмотря на то, что я прошу. — Я поговорю с ней. Киваю. Только знаю, что делает. Говорит про нее, про себя молчит… Ждет реакции, но я прикусываю кончик языка, чтобы не дать ему даже намека на таковую. — Вероника, я не хотел, чтобы так вышло. — вдруг сипло говорит он. Внутри будто что-то шевелится. А я не знаю, что ему сказать. Что я тоже не хотела?! Да я даже представить не могла, что окажусь в такой ситуации. — Что тебе ответить? — развожу руками: — Если завтра выяснится причина, то появится понимание, кто хотел. Но это лишь мои доводы, ты свой выбор сделал, Артур. Не переобувайся, лишь потому что… — Что значит завтра? — перебивает, прищуривая взгляд. Вот черт! Дура! Смотрю на него расширившимися зрачками, судорожно стараясь придумать ответ. Глава 20 Артур Теряется, только говорить явно не хочет. Шокирована, но глаза отводит и молчит. Что же ты задумала? — Я не обязана отчитываться перед тобой. Раздражается, и пытается наступлением замылить глаза. Неужели думает, что я такой идиот?! — Судя по всему, тема касается нас. Стало быть… — Нет никаких нас, Ризанов, и не может быть! Такие уверенные слова и яростный взгляд. Эта ее стена, твою мать, действует неведомо противоположно. Как и, сука, тогда. Это как красная тряпка, тотальный азарт и то самое из прошлого. — Я и не утверждаю обратное. Однако… — подхожу ближе: — Ты что-то придумала. Изучающим взглядом прохожусь по ее лицу. Невольно глаза останавливаются на полных губах, и я, мать его, тут же словно ощущаю их вкус. Во мне просыпается какая-то лютая одержимость этой женщиной. И ведь думал, что перестал помнить…хотеть…любить… Еще никогда не чувствовал себя настолько наивным. — Ника, мы явно что-то упускаем. Но если продолжать спорить что-то изменится? Добьемся ли мы ответов? Стараюсь говорить спокойно, хотя сам еще не отошел, и она на пределе, вижу. Небесные глаза смотрят с горечью и наливаются слезой. — Где ты был раньше, Артур…? — шепчет с болью. Будто на секунду треснули наши маски. Я, черт возьми, слышу эту боль в голосе. И что самое главное, я ее чувствую. Подхожу к ней вплотную, блять, готов все отдать, чтобы не слышать это стекло. — Прости меня. Я знаю, слова не изменят ничего, но я определенно задолжал тебе их. — говорю едва слышно, вдыхая неповторимый аромат. До дрожи в пальцах хочется дотронуться до нее, но это невозможно. Поэтому сжимаю кулаки в карманах, чтобы не дать себе разрушить хотя бы этот момент. Момент, где мы по-настоящему говорим. Ника растерянно хлопает глазами с секунду, но в руки себя берет. — То есть ты предлагаешь узнавать вместе? — откашливается и скепсиса не чувствую, но доля неверия есть. — Как минимум, я могу помочь тебе, а ты мне. — готовой фразой выдаю. Не знаю, какую цель преследует она и ради своего ли спокойствия она хочет разобраться, но мне нужно узнать от нее о той ночи. И пусть пахнет мазохизмом, я должен услышать. — Хм… Я хочу встретиться с Абрамовым. — выдает она спустя паузу, скрещивая руки на груди. — Исключено. — молниеносно отвечаю, прожигая ее взглядом. Медленно на ее лице расползается улыбка, такая слегка ехидная. — Я буду делать то, что считаю нужным! — на одном выдохе говорит, отворачиваясь. Твою мать, что ты творишь, девочка! Истуканом наблюдаю, как она уходит, захлопывая дверь, а раздражение вперемешку с возбуждением ударяют в мозг. Глухой рык срывается сам собой, и чертыхаясь я заставляю себя двинуться в сторону собственной квартиры, а не стучать в ее дверь. Встретиться значит хочет, стремительно набираю сообщение Максу. Хрена с два она будет с ним одна! Наконец, добравшись до своего этажа вхожу в квартиру. Теперь предстоит разговор здесь. — Долго ты любезничал с Вероникой… Тут же, даже часы не успел расстегнуть, не говоря уже о пиджаке. — Сейчас такая же беседа будет с тобой. — чеканю вполголоса, наполняясь все большим раздражением: — Зачем? Один вопрос, стараясь быть тише. Малышка уже спит, да и укладывала ее наверняка няня, а не собственная мать. В таком состоянии идти к девочке не вариант, поэтому пропустим ритуал. — Мне нужно было с ней поговорить. Вот вроде бы спокойно отвечает, не кривит лицо, а это она делает искусно…и все равно, раздражает. — О чем? Снимаю рубашку, проходя, в конце концов, в спальню к гардеробной. — О нашей семье. — Мне всю конкретику из тебя вытаскивать? — А тебе это так важно?! Не сдается. Хотя глупо это даже предполагать к характеру Кати. — Я слушаю. Приказываю, потому что еще одно действие и самоконтроль испарится к чертям. Кнопка уже мигает красным, а когда зажжется, будет не остановить. Во мне словно килогерцы напряжения и гнева. — Я сказала, чтобы она не трогала нашу семью.