Что за идиотские противоречия в собственной башке?! Выводит из себя, выкинуть бы на хрен это все! Жил же как-то! Я так долго шел к этой сделке, шикарный дом премиум класса, прямо на набережной. Воздух там стоит бешеных денег, а согласование концепции в городской архитектуре заняло не меньше, чем полгода. Это еще, блядь, даже не упоминаю про тендер, что включает в себя двадцать крупных застройщиков. И теперь… тогда, когда я в этом списке номер один начинаются странные вещи. Слетает главный архитектор без которого приступить к проекту рабочей стадии я не могу. Дальше тянут кота за яйца с подписанием контракта. Многомиллионного, мать его, контракта. Затем, появляется некий представитель, второй по месту, компании с сомнительным предложением объединить усилия. Добавить ко всему женщину из прошлого именно в этот, черт его дери, момент. Что еще то, твою мать, должно случиться?! Сейчас я уверен только в том, что не слечу с подписания на старт строительства, не тот уровень. Слишком давно моя компания вышла на тот путь, где бренд уже работает на меня. Однако, этот геморрой и мнимые препятствия лишь раздражает, потому что вместо концентрации на важном, что принесёт хренову тучу бабла, я занят какой-то немыслимой бредятиной. — Ваш заказ. Нам ставят блюда, стараюсь вынырнуть из мыслей, чтобы позволить себе минуту отдыха. — Расслабься, Ризанов! Абрамов переводит внимание на себя, замечая, что я погряз в собственных мыслях. — Как «принцесс» твоих зовут? — делая глоток горячительного перевожу тему. Задумчивый взгляд переходит ко мне и будто стряхнувшись он отвечает: — Давай придут и спросим. Я что-то не удержал это в голове. Усмехаюсь на его гримасу, прекрасно зная, что он даже и не пытался удержать. — Кстати, они близняшки, зацени! В глазах друга появляется азарт и я оборачиваюсь. — Мальчики. У стола в тот же миг оказываются четыре обнаженных ноги, почти обнаженных. Веду глазами выше, отмечая, что девочки не из бедных и явно переусердствовали с ботоксом. Все, как по журналу: ярко обрисованные глаза, губы, скулы, идеально уложенные волосы отдающие коричневым оттенком. Они реально одинаковые, только одна в красном, другая в синем. Вот так и запомним. — Дамы. — галантно встает Кир, прищуривая взгляд: — Это мой партнер, и по совместительству, очень хороший друг, Артур. — киваю, слегка приподняв бровь. — Я Алина. — говорит та, что в синем: — А я Арина. Это бля шутка какая-то. Шатенка в синем резво присаживается рядом, глазами давая понять, что двойное свидание пришлось ей по вкусу. Но будем предельно откровенны, это далеко не свидание. А скорее плата за дальнейшие часы совместного отдыха. Друг уводит их в разговор, пока я вновь молчаливо оцениваю обстановку. Желания разговаривать нет, уверен, что и слова то связывать для «принцессы» слишком сложно. Девчонка не сводит томных глаз, и то и дело закусывает губу. Даже их безмолвный разговор с подругой сложно не заметить. Сестренки совершенно не умеют вести себя с мужчинами. Но надо отдать должное и согласиться с Абрамовым, картинка, отретушированная до идеала. В какой-то момент перевожу глаза на вход, и буквально зверею внутри. В ресторан грациозно и гордо вплывает, мать ее, она. И может быть хотел бы оторвать взгляд от ненавистной женщины, да только не могу. Черт возьми! Черное платье гораздо ярче красного, синего и других цветов, обволакивает ее фигуру. Мерцающий верх играет бликами, отсвечивая от ламп ресторана. Красные полные губы ослепительно улыбаются хостес, что провожает ее до бара. Я, хрен его знает, как объяснить, но грация это второе имя Вероники Никандровой. Не зря она столько лет танцует. Как она садится на стул - это искусство. Серьезно, Ризанов?! Подплывает к бару, облокачиваясь ладонью на стойку и без единого шороха садится, элегантно складывая ногу на ногу. Рядом кладет что-то вроде сумки и одергивает свои светлые локоны. Ни одного резкого движения, все плавно, растянуто так, как-будто сейчас есть только она. И дерьмо, но это именно так. — Эй! — от слежки отрывает возглас: — Ты чего завис?! — вопрошает Кир, пытаясь понять в чем дело. — Да так. Задумался. Хмурюсь и раздражаюсь, потому что явно какое-то помутнение рассудка. Эта женщина не должна вызывать ничего, совершенно. Исключительно подозрения из-за своего неожиданного появления. Компания возвращается к разговору, я же невольно веду взгляд к проклятой стойке. Секунда. Один удар в грудине и я натыкаюсь на голубые глаза, смотрящие прямо на меня. С бокалом в руке, она, повернувшись лицом к залу, с гордой прямой осанкой и прищуренным взглядом целится в меня. Едва заметное движение бокала, прежде чем красное вино касается ее губ, в то время как ее глаза раскручивают замок на моем существе. Глава 7 Шатенка, что бедная с ума сходит от нехватки ей внимания так и трется об того, кто не способен любить. Сегодняшняя его компания совершенно не удивляет, я даже ожидала большего, честно говоря. Однако, это неважно. Моя цель - не менять его настоящее, исключительно потревожить прошлое, а после оставить его здесь со всей правдой. Жестоко скажет кто-то? Плевать я хотела на ваше мнение. Я собирала себя с земли. Униженная женщина, которая не в состоянии уследить за женихом. Слова, которые бросала мне его влиятельная родня, когда я разлагалась на куски от предательства, боли и гребанной любви. Тот ушат дерьма не сравнить ни с чем. Девочке, которая не смела и слова возразить говорили такое, отчего волосы вставали дыбом. Стоило ли оно того? Нет, черта с два! Ничего не стоило того, через что я проходила последующие два года. Два года потерь, где я лишилась гораздо большего, чем этот человек даже может себе представить. И вероятно, пора бы уже дать себе слово, что он прочувствует всю эту боль. Если и играть, то теперь только королевой. Отсалютовав бокалом, вновь поворачиваюсь к бару. А в тот момент, когда я планирую встать и отправиться в уборную, черный смокинг останавливается рядом, ломая мне все планы. Не стоит даже дергаться, чтобы понимать, что это он. Запах, аура, интуиция, все говорит о нем. Ну конечно, как же Артур Ризанов позволит такую наглость,еще и мне! — Скажешь, что тоже совпадение? — тихо и предостерегающе звучит он. — И тебе здравствуй. Это видимо мое наказание по жизни. — вновь делая глоток красного сухого отвечаю. — Вероника. — вот оно, тот самый тон: — Что. Ты. Здесь. Делаешь? Чувствую, что повернулся, ощущаю давление от его взгляда. Не торопясь с ответом, отрываюсь, все же поднимая глаза. Самец считает, что нависая надо мной он выше, но конкретно этот экземпляр ниже, чем подвал этого здания. — Отдыхаю. Или ты готов запретить мне все заведения Москвы из-за своей паранойи? – ехидный взгляд, направленный прямо в него. Молчим. Словно каждый в этот момент прокручивает что-то свое в голове. В моей лишь вопрос: зачем ты так со мной… — Раз уж, ты отдыхаешь, то я не займу много твоего времени. — усаживается за соседний стул, и широко расставив колени, продолжает смотреть: — Ответишь на мои вопросы. — усмехаюсь, качая головой. — Давай… поиграем и в эту игру. — кручусь на барном стуле в его сторону. Наблюдателю может показаться, что двое людей ведут беседу, или только что познакомились и флиртуют, или общаются, придя сюда вместе. Только это настолько далеко от правды, что наше расстояние не пройти и за всю жизнь. Стулья в метре друг от друга, в то время как мы на дистанции в несколько тысяч световых лет. — Почему ты вернулась в Москву? — жесткие высеченные черты лица даже не двигаются, когда он говорит. Словно все напряжение этого помещения сосредоточено в нем. — Проект. Я не могу сказать, что он меня не нервирует, но надеюсь, что хорошо держусь, являя ему другую, уверенную в себе, девушку. — В чем суть? — прищуривается.