Ее глаза расширяются, и она оглядывается через плечо, прежде чем попытаться прикрыть его рукой. Я откидываю ее руку и рассматриваю поближе. — Кто поставил тебе засос? — требую я, мои глаза расширяются от ужаса. Она поджимает губы и снова бросает взгляд на дверной проем, прежде чем спрыгнуть с кровати и броситься к зеркалу. Диана издает хриплое ругательство. — Блядь. — Диана? — Ты ничего не расскажешь Владу, — шепчет она, возвращаясь, затем присаживаясь рядом со мной. — Никому. — Скажи мне, — приказываю я. Она сглатывает и издает мучительный вздох. — Мужчина. Он старше. Я знаю его уже некоторое время. Я растерянно моргаю, глядя на нее. — Он что, навязывался тебе? Влад убьет его. Я убью его. Она морщит нос. — Что? Нет. Мы… мы… — Диана замолкает, и из глаз снова катятся слезы. — Тень, я люблю его. Нет. Мужчина старше Дианы? Фу. — Диана… — Я вздрагиваю, мой голос предупреждающе тих. Она качает головой. — Прекрати. Я ничего не хочу слышать. Твое сердце не может помочь тому, кого ты любишь, даже если это неправильный человек. — Она вздергивает подбородок. — И мне не стыдно за то, что у нас было. — Что у вас было? — шиплю я. — У тебя с ним ничего не может быть, если мы будем жить под крышей Влада, и ты выйдешь за него замуж. Диана, это опасно. Она поднимается на ноги и хватает свой шарф. — Ты думаешь, я этого не знаю? Ты же не думаешь, что я не беспокоюсь каждую секунду каждого дня о том, что это может означать, если нас поймают? — Поймают? — произношу я. — Ты… у тебя был с ним секс? Она холодно смеется. — Милая сестренка, ты такая невинная. И я рада этому. Однако тебе еще так много предстоит узнать о внешнем мире. — Диана оборачивает шарф вокруг шеи и хмуро смотрит на меня. — Я сплю с ним уже много лет. Годы, Ирина. Это и есть любовь. То, что между нами, — это любовь. От ее признания у меня внутри все переворачивается. — Пожалуйста, не занимайся с ним сексом здесь. Если Влад узнает… — Меня чуть не стошнило при мысли о том, что Влад вскроет мою сестру, как он поступил с той шлюхой. Я не могу потерять ее. Влад не из тех, кто легкомысленно относится к неосторожности в собственном доме. — Он почти узнал, — признается она со стыдом в глазах. — Мой возлюбленный собирался навестить меня, но Влад добрался до меня первым. — Он убьет тебя, — хнычу я. — Ты должна остановиться. Диана отступает на шаг, как будто я ее ударила. У сильной, властной женщины, которую я знаю и люблю, безумный взгляд. Обезумевший от любви. Или… ей промыли мозги. Эта мысль пугает меня. — Я разберусь с этим, — наконец, говорит она, вздергивая подбородок. — Все закончится, как только я выйду замуж. — Но огонек в ее глазах говорит мне об обратном. — Диана, это не ты. Она качает головой. — Нет, — говорит она, указывая на себя рукой, — это не я. Но у каждого из нас есть свои роли, которые мы должны сыграть. Прежде чем я успеваю ответить, она поспешно выходит из комнаты. Влад, возможно, и засунул свой язык мне в рот сегодня утром, но я ни на секунду не поверю, что он отнесся бы к тому, что вокруг него происходит, легкомысленно. Влад — игрок в последней игре, из которой всегда выходит победителем. Если он разнюхает все и обнаружит, что Диана спала с другим под его собственной крышей, ни больше ни меньше, он захочет возмездия. Это значит, что я должна сыграть свою роль. Я должна отвлечь его. Я иду ужинать одна. Диане понадобилась целая вечность, чтобы подготовиться, а мне нужно было составить план. Теперь она носит метку другого мужчины. Если Влад увидит, он сойдет с ума. Мне нужно убедиться, что этого не произойдет. — Мэм, вы потрясающе выглядите сегодня вечером, — бормочет низкий голос. Я поворачиваю голову и вижу Степана, прислонившегося к дверному косяку, его костюм приятно облегает тело. Его взгляд скользит по выпуклостям моей груди, а затем по моим обнаженным бедрам. Сегодня вечером я выбрала платье покороче. Если я планирую отвлечь Влада, то лучше показать свои ножки. — Спасибо, — произношу я. — Вы видели мистера Васильева? — Старшего? — Э-э, нет. Влада. Он качает головой, направляясь в мою сторону, в его глазах появляется волчий блеск. Когда-то я считала его симпатичным, но теперь просто хочу сбежать и найти Влада. У меня есть игра поважнее, чем подцепить красивого парня. Мне нужно убедиться, что моя сестра не даст себя убить. Степан останавливается в нескольких дюймах от меня и пристально смотрит. — Позвольте мне сопроводить вас на ужин. Я отступаю от него, ударяясь задницей о стену. — Я… э-э… — Я буду сопровождать ее на ужин, — раздается холодный мужской голос. — Сбегай в подвал и проверь, как там моя Дарья. Степан напрягается и бросает на меня обеспокоенный взгляд, прежде чем отойти от меня, и, не посмотрев больше, стремительно уходит. Я остаюсь смотреть прямо в холодные глаза Юрия Васильева. Высокий, широкоплечий, с темными волосами с проседью — он более взрослая версия Влада, красивый и царственный. Но что-то в его глазах кричит о насилии. Каким бы чудовищем ни был Влад, его отец в миллион раз более мерзкий. — Сэр, — приветствую я с вымученной улыбкой. Он подходит ко мне, его взгляд скользит по моему платью, пока он оценивает меня. Никак не выражая своих мыслей, он протягивает мне руку. — Это платье тебе идет. Хотя, я предпочитаю то, в чем ты была прошлой ночью. Вспышка воспоминания обрушивается на меня. Яркая и пробирающая до костей. Нож. Не просто какой-нибудь нож — устрашающий крючковатый нож Влада. Маленький порез на моем бедре начинает болеть от этой мысли. Я задавалась вопросом, что же произошло, и теперь все это нахлынуло на меня лавиной. Образы Влада, лежащего на мне сверху. Прижавшегося ко мне. Его член трется о мой клитор через нашу одежду. Я кончила. Боже милостивый, я кончила. Жар разливается по моему горлу и окрашивает мою кожу, как я себе представляю, в ярко-красный цвет. Юрий ничего не говорит, провожая меня в столовую. Я схожу с ума из-за прошлой ночи, пока меня захлестывает новое чувство. Осознание. Жгучая ярость разливается в воздухе настолько ощутимо, что волосы у меня на руке встают дыбом. Когда я поднимаю глаза от пола, встречаюсь с разъяренным янтарным взглядом Влада. Все в его позе и выражении лица говорит об обратном, но я научилась читать по его красноречивым глазам. Его глаза говорят мне все. Не говорят, а кричат.