Она откидывает голову назад, и я слышу её стон. Затем сильно сжимаю её сосок, и она вскидывает голову, закрывая глаза. — Тихо, малышка, или мы остановимся прямо сейчас. — Да, Папочка. Пожалуйста, не останавливайся. Я держу одну руку на её соске, слегка сжимая и потирая, пока чередую её сиськи. Я протягиваю вторую руку между нами и провожу пальцами по внутреннему бедру до её центра. Я играю со швом её шорт и чувствую, насколько она теплая. Я медленно пробираюсь в её шорты до трусиков, чувствуя, насколько они мокрые. — Ты все ещё мокрая от спермы Папочки? — Да, Папочка. Ты любил меня всю ночь, но я так нуждаюсь. Пожалуйста, потри мою киску. — Когда ты так мило просишь, я не могу отказать. Я отодвигаю трусики Хейли в сторону, чувствуя липкость её соков и своей спермы на киске. Влага покрывает мои пальцы, и мой твердый член становится ещё жестче, от мысли трахнуть её. Она по-прежнему полностью одета, и если бы кто-нибудь прошел мимо, они бы не увидели мою маленькую принцессу. Её сладкое тело только для моего удовольствия. Я проникаю двумя пальцами внутрь неё, пропитываясь её соками, и Хейли начинает насаживаться на них. Другой рукой сжимаю сосок, играя с её тугой киской, пока она двигает бедрами, отчаянно пытаясь кончить. — Ты хочешь, чтобы Папочка заставил эту сладкую киску кончить? — Пожалуйста, Папочка. Так сильно, как сможешь. Я держу свои пальцы внутри неё и подношу большой палец к её клитору. Я натираю круги вокруг плотного комочка, чувствуя, как наши смешанные соки скользят по нему. Это займет всего несколько минут, прежде чем я почувствую, как её киска сожмет мои пальцы. Я знаю, что сладкая киска предпочла бы мой член, но сейчас нужно сделать так. Как только я сильно сжимаю её сосок, она бьется в экстазе и достигает кульминации на моих пальцах, выпуская свой сладкий мед. Её спина изгибается, но оргазм тихий, и я улыбаюсь. — Такая хорошая малышка. Такая милая девочка. Ты кончила так тихо и мило для Папочки. Я медленно скольжу пальцами внутри неё, не желая покидать её тепло. Её оргазм окончен, и Хейли наклоняется вперед, снова обнимая меня. Я проталкиваюсь внутрь неё ещё несколько раз, прежде чем, покинуть её тело, и подношу свои, покрытые медом пальцы, ко рту, обсасывая их дочиста. Пока я делаю это, она издает язвительный звук, и я знаю, что пора возвращаться в комнату для большего. Я поправил её бюстгальтер и схватил за задницу, подняв со своих колен. С её руками и ногами, обернутыми вокруг меня, легко перенес обратно в бунгало. Когда мы оказываемся внутри, я проношу её до кровати и медленно раздеваю нас обоих. После сегодняшнего вечера и её быстрого оргазма на пляже я не хочу спешить, и теперь буду наслаждаться своей малышкой. Я хочу насладиться каждым сантиметром Хейли и всю ночь чувствовать её вокруг себя. Когда погружаюсь в неё, я чувствую себя полноценно. Как будто мы наконец-то вернулись туда, где всегда были. Глава 10 Хейли — Тебе повезло, что я позволил надеть это, — говорит Папочка, притягивая меня к себе. Он обхватывает рукой мою одетую в купальник киску, заставляя меня расслабиться. Погода сегодня идеальная. Не слишком жарко, чтобы просто торчать в кабинке весь день. Папочка покусывает мою шею, заставляя меня улыбаться ещё больше. Он прав. Я отлично вписываюсь к нему, и это всё, что имеет значение. — Тебе не слишком жарко, малышка? — он ещё раз слегка кусает меня за шею, и я улыбаюсь от ощущения. — Нет, Папочка. Просто немного хочу пить. Я обнимаю его, прижимаясь своим телом к нему. Сегодня был идеальный день. После моего срыва вчера вечером Папочка относился ко мне как к принцессе, и я ценю каждую минуту этого. — Взбитые сливки? — он знает, на что я намекаю. — Дополнительная порция? — хлопая ресницами, я пытаюсь использовать магию, чтобы получить то, что я хочу. — Один девственный клубничный дайкири, — вырываясь из моих объятий, он поднимается с кушетки и встает передо мной. — Не выходи из кабинки в этом бикини, пока меня не будет. Его глаза бродят по моему маленькому купальнику. Это был единственный купальник, который я упаковала, и он слишком маленький. Верх выглядит неприлично для меня. Мои сиськи болтаются по обе стороны от треугольников, а крошечное бикини едва прикрывают мои нижние губки. Тем не менее, он хранит так много воспоминаний, что я не могу этого передать. Когда мы просто плавали в воде рядом с бунгало, Папочка, казалось, был в порядке, когда я носила его, но в общественных местах с кабинками для переодевания он хотел, чтобы я была в пределах досягаемости. — Почему? — спрашиваю я, поднимаясь и надевая свои розовые очки. — Что случится страшного, если я быстренько искупнусь? Он наклоняется вперед, сжимая мой сосок. Я испустила писк от шока, когда он закатал его между пальцами, глядя прямо мне в глаза. — Вот почему. Ты даже не заметила, что они выскользнули из верха, — рычит он, слегка потянув меня за сосок и заставив меня взвизгнуть ещё громче. — Хорошо, — я дуюсь, падая обратно на кушетку. — Я начинаю понимать, почему некоторые родители используют поводки для детей. Я мог бы просто привязать тебя к перилам и не беспокоиться. Он ворчит и проводит рукой по своему щетинистому подбородку, который не потрудился побрить с тех пор, как мы приехали сюда. — Ты не можешь связать меня! — я вскочила на кушетку. — Что, если я хочу устроить танцевальную вечеринку? — я начинаю танцевать, размахивая руками в воздухе. — Ты хочешь, чтобы я выпил твой напиток? Потому что я собираюсь затащить тебя обратно в наше бунгало и вытрахать из тебя всю дурь. Когда он говорит это, три человека проходят мимо и поворачиваются, чтобы посмотреть на нас. — Папочка! — я симулирую шок, но на самом деле мне всё равно. Я люблю, когда он обращает на меня внимание перед людьми. Мне нравится, когда все знают, что я центр его мира. — Садись и жди, когда я вернусь. Я плюхнулась на кушетку, делая свои движения настолько драматичными, насколько это возможно. — Будь хорошей девочкой, пока меня не будет, иначе ты не будешь сосать член папочки, когда ляжешь спать днем. Я смотрю на его промежность. Такого не случится. Я бы никогда не заснула, если бы не смогла держать его во рту. Его вкус во рту, когда я засыпаю, успокаивает меня. Я фыркаю, когда он уходит, понимая, что мне нужно вести себя хорошо. Часы идут, а Папочка все ещё не возвращается. Хорошо, может быть, не часы. Может быть, минут пять, но я начинаю потеть, и мне нужно остыть. Я встаю и иду к краю кабинки, чтобы посмотреть, смогу ли я разыскать Папочку. Осматриваюсь, но не вижу его. И решаю, что у меня, вероятно, достаточно времени, чтобы действительно быстро окунуться и прибежать обратно в кабинку, чтобы обсохнуть, прежде чем он вернется с моим напитком. Он никогда даже не узнает, что я уходила. Я буду быстрая, как ниндзя. Бросив свои солнцезащитные очки на кушетку, я прибегаю на пляж, и смотрю вниз, чтобы убедиться, что мои соски не видны, а киска полностью прикрыта. Я добираюсь до края воды. Я настолько поглощена искрящимся синим океаном, что врезаюсь в кого-то, заставляя нас обоих упасть в волны. Я запаниковала, но прежде чем успокоилась, меня схватили за руки и помогли встать. — Вот это да. Если бы я знал ещё в клубе, что под этим дерьмом такие большие сиськи, я бы посмотрел на тебя иначе. Соленая вода обжигает мне глаза, и мне приходится несколько раз моргать, чтобы узнать злого мальчика из танцевального клуба вчера вечером. Я вижу, что он приклеил свои глаза к моей груди. Я смотрю вниз, благодаря Бога, что мои сиськи не выпали из моего крошечного топа. Он слегка сжимает мои руки, пытаясь притянуть меня ближе к себе, и я начинаю паниковать. — Убери от меня свои руки, — я пытаюсь отодвинуться, но его хватка только крепчает. Страх начинает пронзать мой позвоночник, и я не знаю, что делать. — О, да ладно, только не говори мне, что не хочешь внимания, когда носишь что-то подобное. Почему бы нам не прогуляться и… У него нет шанса закончить свою мысль, потому как его толкают в песчаные волны, и я оказываюсь в горячих обьятиях Папочки. — Папочка! — я чуть не разрыдалась в его шею, благодарная, что он здесь. Я оглядываюсь через плечо и вижу, как мальчик встает и выходит из воды. Я чувствую напряженный взгляд Папочки, направленный на него. — Держи руки подальше от меня, старик. Может быть, тебе не стоило позволять своей дочери одеваться как шлюха на пляж, а потом злиться, когда с ней разговаривают. Я так сильно злюсь на его глупые слова. Он ничего не знает о нас. Папочка начинает говорить, но я перебиваю, мне есть что сказать. — Мы не обязаны рассказывать всем о наших отношениях или о том, как устроен мир, но просто для справки на будущее, Папочка не всегда означает «отец», и ничто из того, что носит женщина, не дает тебе права быть дерьмом. Держи свои руки при себе и научись относиться к женщинам с уважением. Папочка притягивает меня к себе крепче, и я знаю, что у меня, вероятно, проблемы, но он горд тем, что я сказала. — И ты никогда не прикасаешься к тому, что тебе не принадлежит. Она моя, и тебе просто посчастливилось насладиться видом. С этими словами Папочка поворачивает нас и ведет меня обратно к кабинке, опуская шторы, затем мы подходим к кушетке. Я вижу свой напиток на столике и с тоской смотрю на него. — Мне очень жаль, Папочка. — О, я уверен, что это так. Я специально сказал тебе не выходить из кабинки, пока меня не будет, не так ли, Хейли? Я смотрю на него с лукавой улыбкой. — Но тебе нравится, когда я не подчиняюсь тебе. — Ты хочешь, чтобы кто-нибудь ещё увидел то, что моё? — он ползет ко мне на кушетку, когда мы, наконец, остались наедине. — Нет, я просто хотела остыть. Мне стало немного жарко, и я подумала, что искупнусь на скорую руку, прежде чем ты вернешься.