Андропов Ю. В. М. Крыжановский: «Высоцкий участвовал в ликвидации Маркова, поэтому я и считаю его суперагентом, что-то типа знаменитого Николая Кузнецова. Правда, Высоцкому не надо было нажимать на курок — это была операция без крови и пальбы. В тот же день он уехал из Лондона в Париж, откуда несколько дней спустя, не привлекая ни чьего внимания, благополучно вернулся на родину…». ИНФОРМАЦИЯ К РАЗМЫШЛЕНИЮ Отметим, что устранением неугодных режиму деятелей занимались (и занимаются до сих пор) не только службы социалистических государств — практически все службы мира. В те же 70-е (а конкретно в 1975 году) в США разразился скандал вокруг незаконных операций ЦРУ, а именно — физического устранения политических деятелей. Была создана комиссия конгресса под председательством Френка Черча, которая провела специальные слушания и опубликовала документы по поводу «грязных дел» ЦРУ. В этих документах свидетельские показания давали десятки бывших агентов ЦРУ, которые рассказали многочисленные истории о том, как ЦРУ устранял неугодных политических деятелей. Так, агент ЦРУ Майлз Коупленд рассказал американскому журналу «Роллинг стоун» технологию «тайных операций» и политических убийств. Из недр той же комиссии комиссии Чёрча всплыл меморандум об изготовлении специальной лабораторией ЦРУ в Форт-Детрике сильнодействующих ядов и психотропных препаратов для отравления людей и воздействия на них в интересах разведки. На волне скандала от этих разоблачений в начале 80-х (при президенте Р. Рейгане) в США была издана специальная директива, которая накладывала запрет на деятельность по умерщвлению людей. Однако есть большие сомнения относительно того, что эта директива выполняется до сих пор. Но вернемся к Владимиру Высоцкому. Болгарские спецслужбы (Державна сегурност) отблагодарят Высоцкого своеобразно — «пробьют» выход его диска-гиганта. Отметим, что его запись состоялась еще в сентябре 1975 года на Болгарском радио, когда Высоцкий был с «Таганкой» на гастролях в Софии. За записью стояла дочь Тодора Живкова Людмила, которая планировала использовать эти песни исключительно в личных целях — они пополнили ее собственную коллекцию. Однако в 1977–1978 годах Высоцкий настолько активно работал на «балканском» направлении, что болгары решили его отблагодарить: вышли на Андропова и попросили его помочь выпустить диск Высоцкого в содружестве с «Мелодией». И такая пластинка появилась — ее отпечатали в Москве в июле 1978 года. Причем в СССР ее изначально не собирались продавать, сделав из нее экспортный проект. И, как только операция по «Монаху» в Лондоне завершилась благополучным исходом, выходу пластинки был дан ход. Она выйдет в 1979 году в Болгарии (под названием «Владимир Высоцкий») и в Финляндии («Черное золото»). Самое интересное, сам Высоцкий на своих концертах будет говорить, что ничего не знал о выходе этого совместного диска и даже более того — что он ни копейки с него не получил. И это при его-то еврейской расчетливости в денежных делах?! Таким образом артист пытался отвести от себя какие-либо подозрения в том, что выход этого диска был данью благодарности болгарской элиты (и спецслужб в том числе) ему, Высоцкому, за его участие в деликатных шпионских делах. Но вернемся к событиям осени 1978 года. Итак, на родину Высоцкий вернулся 16 сентября. И с ходу угодил на съемки «Места встречи изменить нельзя»: отснялся в эпизоде, где его герой — Глеб Жеглов — метким выстрелом в затылок убивает шофера бандитского «студебеккера» и тот на полной скорости летит в Яузу, круша парапет. В свете всего вышесказанного, весьма символичный эпизод. 20 сентября Высоцкий уже в Ставрополе, где начинаются его очередные концертные гастроли. Певец посетит 6 южных городов: Ставрополь, Кисловодск, Пятигорск, Грозный, Махачкалу, Орджоникидзе. Специально под гастроли в Грозном (столица Чечено-Ингушской АССР) Высоцкий пишет заказную песню «Летела жизнь…», посвященную событиям 45-летней давности: депортации чеченцев и ингушей войсками НКВД. Высоцкий знает, что эти события до сих пор острой занозой сидят в сердцах местных жителей, поэтому и сочиняет этот хит. И публика живо откликается на этот «заказ» — принимает песню на «ура». В Ставрополе произошел другой любопытный эпизод. После концерта к Высоцкому в гримерку пришел 1-й секретарь Ставропольского крайкома КПСС Михаил Горбачев. Он поблагодарил артиста за доставленное удовольствие, после чего спросил: «Мы ничего не могли бы для вас сделать? К нам на днях пришла партия шведских дубленок…». Высоцкий в ответ улыбнулся: «Спасибо… Не надо». Здесь интересно вот что. Горбачев уже одной ногой стоит в своем будущем генсекстве (через два месяца его переведут в Москву и сделают секретарем ЦК КПСС по сельскому хозяйству), поэтому должен блюсти свое реноме. А он предлагает помощь Высоцкому, который числится по категории полузапрещенных исполнителей. С чего бы это? Да все с того же. В партийной номенклатуре практически все были прекрасно осведомлены о том, что никакой Высоцкий не запретный, а «крышуемый» лично Андроповым. Поэтому «достать дубленку» для Высоцкого было делом не опасным, а наоборот — очень даже выгодным. Во время тех же южных гастролей Высоцкий едва не стал… народным артистом Северо-Осетинской АССР. Причем инициативу в этом деле проявил он сам, придя на прием к министру культуры этой республики Сослану Ужегову. Тот согласился «пробить» это звание артисту. Но из этой инициативы ничего не получилось — обком партии отказал после совещания с Москвой. Почему? Любое официальное звание могло лишить Высоцкого ореола гонимого, чего «крышеватели» барда допустить никак не могли. Высоцкий и без всяких званий был достаточно обласкан властями: ездил по меру сколько хотел, получал астрономические гонорары и дорогие подарки в виде тех же иномарок. 21 октября Высоцкий отправился в очередной зарубежный вояж (на 10 дней) во Францию, где его ждала супруга. Однако Марина Влади не знала, что в Москве у ее мужа появилась новое увлечение — студентка второго курса Текстильного института 18-летняя Оксана Афанасьева, с которой он познакомился буквально накануне своего отъезда за границу. Отметим, что у нашего героя и до этого неоднократно случались романы, но все они относились к числу мимолетных. Но в этот раз все оказалось куда как серьезно — этот роман окажется из числа долгоиграющих. Все это лишний раз доказывает, что брак с Мариной Влади давно уже превратился в чисто формальный. Оксану на «Таганку» привел актер Вениамин Смехов, который дружил с ее тетей и лечил у нее зубы. По словам Оксаны: «Володя случайно увидел меня в комнате администратора театра. Потом Яков Михайлович уверял, что специально позвал туда Высоцкого: “Володя, зайди ко мне, придут такие девочки, с такими глазами! Обалдеть!”. И когда мы с подругой зашли после спектакля в администраторскую, Володя уже сидел там и беседовал с кем-то по телефону. Увидев нас, он попытался положить трубку на рычаг и несколько раз так смешно промахнулся мимо телефона, сказав при этом: “Девочки, я вас подвезу домой”. Мы застеснялись, начали отказываться: ведь Веня тоже предложил меня подвезти. У служебного входа стояли их машины — Володин “Мерседес” и зелененькие “Жигули” Смехова. Они оба даже двери распахнули. Тут Смехов воскликнул: “Ну, конечно, где уж моим “Жигулям” против его “Мерседеса”! Это было очень забавно. Первый шаг, разумеется, сделал Высоцкий: попросил телефон и пригласил на спектакль “Десять дней, которые потрясли мир”. Но мы с подругой собирались в Театр на Малой Бронной, и я отказалась. Тогда он назначил мне свидание… Мы встретились и поехали куда-то ужинать. Он стал за мной ухаживать, и ухаживал очень красиво. Так начался наш роман. Хотя до этого я уже собиралась выйти замуж. За очень красивого интеллигентного мальчика, внука известного футболиста. Он был студент иняза, будущий переводчик. Наверное, если бы не Высоцкий, нас ждала спокойная семейная жизнь, поездки за границу, но я поспешила все ему рассказать, и мы расстались навсегда…». Пробыв в Париже неделю (23–30 октября) Высоцкий вернулся в Москву. Вообще эти поездки сроком на неделю в тот самый момент, когда у Высоцкого много работы на родине (спектакли в театре и съемки в «Место встречи изменить нельзя») явно указывают на то, что он ездит во Францию вовсе не отдыхать, а работать. Но какая работа его может туда гнать, если в те дни в кино он там не снимается, пластинки не записывает, концерты не дает? Значит, это некий бизнес, о котором он никому на родине не рассказывает, стараясь держать его под секретом. Как говорится, «Большие деньги любят тишину». Кстати, заметно снизились и обороты поэтического творчества Высоцкого. Например, в 1978 году он написал чуть больше двух десятков поэтических текстов, чего с ним не случалось лет пятнадцать. Его близкие друзья, тот же Вадим Туманов, горько сетуют ему: «Опомнись, Володя, что с тобой происходит? Ты ведь стал хуже писать, чем раньше. Возьми себя в руки!». Но Высоцкому явно не до стихов — он увлечен куда более серьезным делом, которое вытаскивает из него буквально все силы. Эта опасная работа, когда ему приходится ходить «по-над пропастью», щекочет Высоцкому нервы, заставляет учащенно биться сердце, студит кровь. И хотя он по-прежнему считается поэтом, на самом деле поэзия для него отступила на второй план, а на первый вышла авантюра. 12 декабря министр культуры СССР Петр Демичев подписал приказ, согласно которому концертная ставка Высоцкого поднималась с 11 рублей 50 копеек до 18 рублей. Прибавка была существенной. Теперь за концерт из двух отделений Высоцкий мог заработать месячный гонорар в 220–300 рублей, что равнялось двухмесячной зарплате рядового советского служащего. Впрочем, как уже отмечалось, наш герой и до этого распоряжения был не обижен деньгами, зарабатывая концертами не по нескольку сотен, а по нескольку тысяч рублей в месяц. Этот приказ совпал с другим событием — с завершением работы над неподцензурным литературным альманахом “Метрополь”, к которому Высоцкий имел непосредственное отношение — он был в числе его авторов. И, судя по всему, неслучайно, если учитывать, что идея создать такой альманах пришла… чекистам из 5-го Управления КГБ. Для чего? Посредством этого альманаха КГБ хотел взбаламутить общественность как в СССР, так и на Западе и на этой почве “словить рубку в мутной воде”, высветив агентов влияния по обе стороны границы. То, что за этой акцией стоял лично Андропов, указывают многие источники. Например, бывший член “русской партии”, сотрудник ЦК КПСС А. Байгушев (он работал в аппарате М. Суслова), который в своих мемуарах рассказывает о том, как шеф КГБ лично просил члена Политбюро и хозяина Москвы В. Гришина помочь ему преодолеть сопротивление “руссистов” из Московской писательской организации, которые все как один встали против издания этого альманаха. Агент КГБ Высоцкий среди авторов "Метрополя" Придумав этот альманах, чекисты доверили его создание молодым литераторам из разряда «западников»: Василию Аксенову (Гинзбургу; отпрыску старой большевички-еврейки) и Виктору Ерофееву (отпрыску известного советского дипломата). Оба были недовольны тем, что их произведения не принимают родные издательства и взялись разрешить эту проблему с помощью независимого альманаха, в котором должна была печататься так называемая “отверженная литература”. Тем более, что таких как они “отверженных” в писательском стане было предостаточно, а, значит, избытка в авторах быть не могло. В итоге под их знамена согласились встать 23 автора: Андрей Битов, Фазиль Искандер, Инна Лиснянская, Булат Окуджава, Владимир Высоцкий, Евгений Попов, Борис Вахтин и др. Каждый из перечисленных авторов предоставил “Метрополю” несколько своих произведений, которые не имели отношения к откровенной антисоветчине, но не прошли цензуру по каким-то чиновничьим претензиям. Так, у Аксенова это была пьеса “Четыре темперамента”, у Битова — рассказы, у Ахмадулиной — повесть “Много собак и собака”, у Искандера — эпизод из саги об Абхазии, у Вахтина — повесть “Дубленка” и т. д. Высоцкий отдал в «Метрополь» несколько своих поэтических произведений, причем все были давнишние — «свежие» вещи Высоцкий отдавать не захотел, что явно указывает на то, что главным для него в этой акции была вовсе не публикация. М. Крыжановский: «Альманах «Метрополь» был издан тиражом 12 экземпляров в Москве самиздатовским способом. Один экземпляр был нелегально вывезен в США и опубликован издательством «Ардис Паблишинг». Однако с самого начала объединения авторов этого альманаха они находились под контролем КГБ, благодаря агенту «Виктору» — Высоцкому Владимиру Семеновичу. На них было заведено и реализовано путем групповой профилактики ДГОР (дело групповой оперативной разработки «Шакалы»). Сов. секретно экз. ед. УТВЕРЖДАЮ Начальник УКГБ по г. Москве и Московской области генерал-майор Алидин В. И. 10 ноября 1978 г. ПОСТАНОВЛЕНИЕ о заведении дела групповой оперативной разработки «Шакалы» Я, ст. о/уперуполномоченный Его отделения 5-го отдела УКГБ майор Петров, рассмотрев имеющиеся материалы на Аксёнова В. П., 1932 г. р., Арканова А. М., 1933 г. р., Ахмадулину Б. А., 1937 г. р., Битова А. Г., 1937 г. р., Вознесенского А. А., 1933 г. р., Ерофеева В. В., 1947 г. р., Искандера Ф. А., 1929 г. р., Установил: 25 октября 1979 г. от агента «Виктора», л. д. 18564, поступила информация о том, что указанные лица неоднократно собирались на даче члена СП СССР, поэта Вознесенского А. А. с целью обсуждения политики КПСС и советского правительства в сфере литературы и искусства, выступали с резкой критикой руководства СССР, за необходимость проведения либеральных реформ, отмены цензуры, изменения внешнеполитического курса КПСС. Кроме этого, указанная группа подготовила сборник собственных литературных произведений и намеревается нелегально переправить их для издания в США. Учитывая изложенное, Постановил: Завести на указанных лиц дело групповой оперативной разработки «Шакалы». Ст. о/уп 1-го отделения 5-го отдела УКГБ майор Петров И. К. Согласен: Начальник 1-го отделения 5-го отдела УКГБ п/пк Николаев Н. С. Начальник 5-го отдела УКГБ п/к Иванов П. Р. В свете участия Высоцкого в “Метрополе” стоит задуматься вот о чем. Согласно легенде, альманах должен был носить нелегальный характер и подпадать под категорию запрещенного. Тому же КГБ достаточно было одного желания, чтобы прикрыть альманах, либо, надавив на его участников разными способами, добиться его развала. Но ничего этого сделано не было, поскольку сам КГБ его и создавал. Вот почему в самый разгар участия в нем Высоцкого без всяких проблем утверждают на главную роль в “Маленьких трагедиях”, а также приказом министра культуры СССР поднимают ему концертную ставку. Незабвенный Глеб Жеглов в исполнении самого же Высоцкого в подобном случае обязательно бы сказал: «Он пакостит, а ему вместо наказания талоны на усиленное питание выдают». Отметим, что скандал вокруг «Метрополя» заметно поднимет реноме всех его участников на Западе, что позволит тому же Аксенову очень скоро уехать из СССР и легко натурализоваться в США. Точно такой же шаг должен был вскоре совершить и Высоцкий, который начнет покорение Америки как раз после того, как работа над «Метрополем» будет благополучно завершена. Покорение Америки Высоцкий, с подачи своих кураторов из КГБ, собирался осуществить по нескольким направлениям. Первое из них — концертное: он должен был дать целую серию выступлений в крупных городах США, где сосредоточена русскоязычная община. Второе направление — кино: Высоцкий намеревался предложить Голливуду сценарий фильма, где он выступал одним из авторов сценария и исполнителем главной роли (разговор об этом, как мы помним, произошел у Высоцкого в августе того же 78-го во время посещения им Мекки мирового кинематографа). Наконец, в-третьих — скандал с «Метрополем» открывал перед ним прекрасную возможность обрести в глазах американских интеллектуалов дополнительную славу гонимого и на этой славе «въехать в рай», то бишь в Америку. И вот не успели кремлевские куранты пробить наступление Нового, 1979 года, как Высоцкий, что называется, «берет быка за рога»: буквально наседает на сценариста Эдуарда Володарского, который пришел к нему домой на новогоднее торжество, и заставляет его встать из-за праздничного стола и незамедлительно начать писать сценарий. Эта спешка объяснялась только одним: уже через две недели Высоцкий собирался лететь в США с концертами и должен был захватить с собой готовый сценарий для показа его в Голливуде. Сюжет подсказали ему там же: он должен был строиться на материале Второй мировой войны, а его героями должны были стать люди разных национальностей — русские, американцы, поляки, французы и т. д. Короче, типичное голливудское кино, созданное руками… русско-еврейского сценарного тандема. О том, что это был за сценарий и в какой спешке он писался, рассказывает участник событий — Э. Володарский: «Сценарий был основан на рассказах хорошего знакомого Высоцкого генерала Виталия Войтенко. Во время войны он угодил в плен и попал в лагерь на юге Германии. Лагерь был расположен высоко в горах, там имелся завод, где немцы производили ФАУ и первые реактивные самолеты. Был тогда Войтенко старшим лейтенантом, летчиком. Вместе с тремя солагерниками он бежал из лагеря, а война в тот момент кончилась. И вот четверо бывших военнопленных разных национальностей (русский, поляк, югослав и француз. — Авт.), ошалев от радости освобождения, живут в свое удовольствие на одной заброшенной вилле, потом перебираются на другую, на третью, никак не могут надышаться вольным воздухом. Но в то же время новые сложности жизни встают перед ними. Американский военный патруль принимает их за переодетых эсесовцев и пытается арестовать. В драке они убивают сержанта и скрываются. Военная полиция начинает их разыскивать. И вот Войтенко и его друзья, только успевшие ощутить вкус свободы, вновь оказываются в положении преследуемых, вновь отовсюду им грозит опасность. И в то же время в душе каждого горит желание скорее вернуться на родину… За работу с Володей мы взялись утром 1 января 1979 года. Кое-какие сцены были уже придуманы, и мы долго обговаривали сюжетную схему, искали и находили новые детали, повороты, фантазировали по поводу биографии героев. Я думал, что на сегодня этим и ограничимся, но Володя просто не выпустил меня из кабинета, поставил на стол машинку. — Ну напиши хоть две-три первые сценки, ну что тебе стоит, Эдька! Я горестно вздохнул и сел за стол. В гостиной Володиной квартиры о чем-то спорили, доносились смех, музыка. А я сидел и стучал на машинке, как каторжанин. Иногда осторожно заходил Володя, говорил негромко: — Я тут еще один поворот придумал. В сцене на вилле. Вот послушай…