— Ого, так вы живёте совсем недалеко от Судаков! — удивленно протянул Антон, окидывая взглядом их пятиэтажку. Яна с Леной жили в "брежневке", но Яна вряд ли согласилась бы променять свою квартиру на лучшую новостройку. У них было очень хорошее домоуправление, сухой, отремонтированный дом, цветы в подъездах, огороженная территория с "привратником" (как говорила Наташка), две стоянки — платная и бесплатная, с отдельной охраной, видеокамеры по всему периметру здания и лучшая в округе детская площадка. Когда все поднялись в их квартиру, Яна почему-то разволновалась, хоть у них с Ленкой всегда царил порядок. Квартира была двухкомнатная, комнаты довольно просторные, а прихожая и кухня крохотные, как обычно в подобных домах. — Это что за деревья? — спросил Антон, выглянув на балкон. — Это мы с мамой вырастили из разных семечек — лимонных, мандариновых, апельсиновых. — Плодоносят? — улыбнулся Антон. — Нет, конечно, — отозвалась Яна, — потому мы теперь не знаем, какое дерево из какой семечки. Где у нас апельсин, где лимон. Летом на балконе живут, а вот на зиму приходится заносить. Как говорится, и выбросить жалко, и ... Яна развела руками. Антон ласково смотрел на неё, и это лишало самообладания. — У меня есть один знакомый, который строит оранжерею. Если будете себя хорошо вести, могу поспособствовать, чтоб он забрал ваши деревья, — серьёзно сказал Антон, но глаза его смеялись. — Это точно, — рассмеялся Никита, — надо же будет деду чем-то оранжерею заполнять! Мебели в Судаках было достаточно, потому Лена забирала только одежду и компьютер, свои книги и разные сувениры. Через час всё было упаковано; Яна помогла спустить вещи к машине и помахала Ленке рукой. "Вот так, дочка выросла и переехала. И осталась я одна". Конечно, до свадьбы скучать будет некогда от слова совсем, а вот потом... Яна поднялась в квартиру, быстро навела порядок после "переезда", и пошла в кухню. Нужно что-то приготовить. Яна была почти уверена, что Антон приедет. Во всяком случае, скоро станет понятно, эпизод случился сегодня ночью, или это было начало чего-то бо́льшего. А если начало, то, во-первых, нужно что-то приготовить. А во-вторых, предстоит разговор о Злате. Попасть в двусмысленную ситуацию и треугольник Яна хотела меньше всего; но и отказаться от Антона не была готова. Яна решила приготовить нечто типа жаркого с картошкой в мультиварке и салат. Всё было почти готово, когда раздался звонок в домофон. Яне пришлось выйти, потому что на этот раз Антон хотел загнать машину во двор. Молча они поднялись в квартиру, Яна закрыла двери и бросилась на шею Антону, начала покрывать его лицо короткими быстрыми поцелуями. Что с ней делает этот мужчина? Она сама себя не узнаёт. Глава шестая — Мне нравится такая встреча, — хрипло сказал Антон. Он обхватил Яну и тесно прижал к себе. — Но сейчас ты вымоешь руки и пойдешь за стол, как паинька. Уверена, ты ничего не поел у родителей, — строго сказала Яна. Антон нарочито тяжело вздохнул и отстранился, снял кожаную куртку, послушно пошёл в ванную комнату. Через минуту он появился на кухне: — Очень вкусно пахнет, — он не стал притворно скромничать и уселся за стол, — откуда ты знала, что я приеду? Яна смутилась. — Я не знала, а надеялась, — пробормотала она, опустив глаза. Антон встал, взял её за подбородок, заставив посмотреть ему в лицо: — Конечно, кухня — не самое романтичное место для объяснений, но мне очень не нравится недосказанность, — суховато начал он, — потому сразу точки над "i". Я не намерен тебя отпускать. Завтра я поговорю со Златой. Поговорил бы сегодня, но у неё этот...бодипозитив, — Антон смешно сморщил лоб. — Вебинар, — Яне было трудно говорить, так как он продолжал держать её за подбородок. — А ты переживала? Яна кивнула, насколько позволяла его рука. Антон быстро поцеловал её и снова сел за стол. — Вкусно, — сказал Антон совсем так, как в прошлый раз Никита. Видимо, на его аппетит мало что могло повлиять. Яна волновалась, как курсистка на первом свидании, потому могла лишь рассеянно "клевать" салат. После обеда она отправила Антона в комнату, а сама осталась мыть посуду. — Можно потом, — усмехнулся Антон. — Нет, не выношу грязной посуды в доме. Считай, это один из моих "тараканов". — Ну это скорее достоинство. Если у тебя все "тараканы" такие, то это же прекрасно. Может, надо посудомойку купить? — он задумчиво потёр подбородок. — Ага, чтоб я неделю копила посуду на одну помывку, — рассмеялась Яна, — или мыла по одной ложке. — Угу, — все так же задумчиво пробормотал Антон и отправился в комнату. "Он сказал: я не намерен тебя отпускать", — вертелось у Яны в голове. Сердце отбивало странную чечётку. Когда Яна пришла в комнату, он задумчиво рассматривал книги, стоящие в шкафу. Неожиданно Яну посетила идея: — Сейчас что-то покажу! Она потянулась к верхней полке, достала довольно толстую книгу в гладком белом переплёте с цветным рисунком. — Майн Рид, "Всадник без головы", — улыбнулся Антон. Яна открыла книгу на титульном листе. На титульном листе синими чернилами было выведено: "Яне в день рождения 13 лет от Антона Д." Ниже стояла дата. Яна перевернула ещё один лист, и они увидели довольно большую, лакированную, чуть выгоревшую открытку с фотографией пушистого трёхцветного котёнка и надписью "золотыми" буквами: "На добрую память". Антон взял открытку двумя руками и, как завороженный, смотрел на неё. — Ты помнишь? — осторожно спросила Яна. Он кивнул, проглотил комок в горле, и наконец, заговорил: — Я помню, как ты единственный раз была у меня в гостях. С этой дурочкой, моей соседкой. Не понимаю, почему вы тогда с ней спелись. — Её звали Вика, — улыбнулась Яна. — Она же была "новенькая" в седьмом классе, ей не с кем было дружить, а у меня тоже не было подружки. — Она была немного того, мне кажется, — поморщился Антон. — Могла ни с того ни с сего в стену мне постучать или начинала петь громко. — Может, ты нравился ей, — усмехнулась Яна. — Не знаю. А с чего вы вдруг решили ко мне зайти? Ты же никогда не приходила ко мне, всегда только я к тебе. Яна вспомнила тот день. Кажется, было начало октября, уже довольно прохладно, но ещё много жёлтой листвы, а воздух прозрачный, будто хрустальный. Они долго гуляли, замёрзли, и зашли погреться к Вике, жившей в одном из "офицерских" домов. Яна даже не знала, что Антон живёт именно в этом доме. Родители Вики были на работе; девочкам хотелось есть, но в холодильнике нашёлся только суп, который нужно было согреть, иначе сверху плавал жир. — А пойдём к Давыдову? — вдруг предложила Вика, — Он тут живёт, в соседней квартире. Может, у него пожрать есть? И они как были, в тапочках и без курток отправились к Антону. Яна и сейчас помнила его изумленное лицо. Он посторонился, пропуская их в квартиру, и две странные гостьи вошли. Вика, совсем не страдавшая лишней скромностью, спросила про еду. У Антона в холодильнике обнаружилась сковорода с жареной рыбой под странным названием "путассу". Яна знала только минтай, сельдь Иваси, кильку и мойву. Новая для неё рыба показалась жутко вкусной. Они с Викой съели всю рыбу прямо холодной, заедая хлебом. Антон согрел для них чайник, достал печенье. Он всё время молчал; говорили только они, точнее, Вика. Потом они смотрели спортивный уголок Антона, где были кольца, турник и шведская стенка. Пока Вика, подобно обезьянке, висела то на кольцах, то на турнике, Яна рассматривала книги в шкафу. У Давыдовых было очень много книг. Яна всегда мечтала о большой домашней библиотеке, но её родители никогда не гонялись за книгами, а в магазине невозможно было купить что-либо достойное. Яна постоянно брала книги в местной библиотеке и ждала, когда исполнится четырнадцать лет, чтоб записаться во взрослую городскую библиотеку. У Давыдовых в шкафу стояли все книги её любимого Майн Рида, все-все, даже самые новые. — А это что? — из задумчивого созерцания её вывел тогда громкий голос Вики, — ух ты! Давыдов, подари! Вика показывала на блестящую открытку с фотографией котёнка. Яна тоже зачарованно уставилась на открытку, она не видела раньше ничего подобного. — Не могу, — сухо сказал Антон Вике, как-то так сказал, что было ясно: не подарит, — это мама мне из Ялты привезла. Вика ещё поныла, но ей пришлось отступить. Вскоре они ушли восвояси. В конце октября у Яны был день рождения, исполнялось тринадцать. Тогда она впервые позвала в гости некоторых одноклассников, до этого на день рождения приходила только родня. Антон подарил Яне книгу "Всадник без головы" и открытку с котёнком. Яна была в восторге; это был лучший подарок, который она получала когда-либо. А "тактичная" Вика не преминула напомнить Антону, что он-де говорил: дареное не дарят. — Это был самый лучший подарок, — проговорила Яна. — Книга моя любимая. Как ты узнал? — Догадался, — усмехнулся Антон. — Помню, как я обезумел от счастья, когда увидел тебя у своей двери, лохматую, без куртки, в каких-то диких тапочках. Даже Вика не могла омрачить этот день. Единственное "но", всё боялся, ты заметишь, как у меня от волнения руки дрожат. Какие мы всё же уязвимые в подростковом возрасте. — Да, это точно, — Яна задумчиво кивнула. — А потом как в песне у Малежика: "Хочется, как смолоду, потерять нам голову, но, когда всего полно, нечего терять"(с). Антон недоверчиво посмотрел на неё. — В первую ночь у вас, в пятницу, когда выяснилось, что ты — это ты, много вспоминала, думала, и пришла к выводу, что нравилась тебе. Как можно было не понять это тогда? — она словно спрашивала сама себя. — Новикова, три момента, — Антон положил книгу на стол, и развернул Яну к себе лицом. — Первое: я очень польщён, что ты той ночью обо мне думала, и даже до чего-то додумалась. Второе: полностью согласен, как можно быть такой слепой? Третье, в продолжение второго: ты мне не просто нравилась, я был безнадёжно влюблён в тебя в течение шести лет, с первого сентября первого класса, и до своего отъезда, после седьмого класса. — А почему лет шесть, а классов семь? — вдруг спросил он задумчиво. — Потому что мы из пятого перешли сразу в седьмой, — пробормотала ошалевшая от его признания Яна. — Ты шутишь, — устало сказала она, — я была выше всех, тощая, полгода ходила с этой ужасной пластинкой, с этими кудрями, торчащими во все стороны. Как можно было влюбиться в меня? — Откуда я знаю, — рассмеялся Антон. — Но не я же один за тобой таскался. — А кто ещё? — Яна наморщила лоб, пытаясь вспомнить. — Этот, как его, баянист-гармонист от слова "гормоны", с которым ты из музыкалки ходила. — Спартак? Так он не только со мной ходил из музыкалки, а со всеми девчонками, которые там учились! — Ага, но на турслёте под гитару тебе пел: "Я готов целовать песок, по которому ты ходила" (с). Я мечтал его закопать в этот песок по самые уши! — проворчал Антон, — Кстати, как он потом себя вел, после моего отъезда? — ревниво поинтересовался он.