Я вздохнула. Он лгал. Я положила диск на колени и полностью повернулась к парню. — Хит, — Начала я тихим голосом. — Я хочу, чтобы мы были открыты и честны друг с другом. Общение чрезвычайно важно. Если тебя что-то беспокоит, пожалуйста, скажи мне. Таким образом, мы можем избежать неправильного толкования или любых задетых чувств. Он на мгновение задумался над моими словами. — Дерьмо, неужели ты все время должна быть такой рациональной? — О чем ты? — Я имею в виду, что иногда ты становишься единственной взрослой среди нас, чего не должно быть. Рассказывая мне это дерьмо и заставляя меня понять, насколько ты права… — Я не хотела тебя обидеть… — Это не так. Ты напоминаешь мне, что я делаю неправильно, и ты совершенно права. Я ждала, что он продолжит, но парень промолчал. — Так, что не так? — Настаивала я. Он выдохнул, поворачивая машину на стоянку торгового центра. После того, как припарковался, двигатель все еще работал, и он несколько мгновений лениво смотрел в окно, собираясь с мыслями. — Когда она приняла меня за отца, — Наконец тихо начал он, — ты так быстро сказала ей, что это не так. Имею в виду, я знаю, что мне нечем гордиться, и я определенно не какой-то крутой парень, достигший успеха… — Я не это имела в виду, — Поспешно перебила его. Запаниковала. Это было последнее, что я хотела, чтобы он подумал! — О Боже, Хит, я ни за что не стану стыдиться тебя! Это невозможно. Когда она это сказала, ты выглядел так, будто тебя сбила машина или что-то в этом роде. Я не хотела пугать тебя и отталкивать, если люди начнут думать, что ты не такой, как все. Облегчение отразилось на его лице, когда он кивнул. — Я никогда не говорил, что не хочу быть частью жизни твоего ребенка, Элли, и никогда не испугаюсь того, что подумают другие люди. Я делаю все это, чтобы быть дядей и дать шанс твоему маленькому человечку. Не хочу, чтобы ты делала это в одиночку. — Что ж, я ценю это. С мягкой улыбкой, он сказал: — Я знаю это. Ты настоящая. Всегда искренняя. Я улыбнулась в ответ, чувствуя, как мое сердце екнуло в груди. — Что-то еще тебя расстроило? — Нет, а если такое будет, то я обязательно тебе скажу. — Окей. Затем он заглушил машину и открыл дверцу. Он жестом пригласил меня выйти. — Куда мы идем? — спросила я. Выйдя из машины, он потянулся и ответил: — Купить тебе одежду для беременных. Тебе ведь это понадобится, да? Я видел твой живот, и он стал намного больше за две недели. Я вышла и пошла с ним к входным дверям торгового центра. Я ощупала джинсы, которые были на мне, отметив, насколько они тесные. — Одежда дорогая, — сказала я. — Мы можем пойти в магазин подержанных вещей… — Нет, — отрезал он, повернувшись лицом ко мне. — Я собираюсь купить тебе кучу хороших вещей. Ничего из этого мешковатого дерьма, которое ты носишь. Я устал видеть тебя в одежде Райкера. Тебе нужно надеть что-то от меня. — Но это же дорого… — У меня впереди еще один бой, и ты можешь быть абсолютно уверена, что я выиграю. Перестань нервничать. Я тоже могу работать сверхурочно. У нас все будет хорошо. Спорить с Хитом было бесполезно. Как только он решался на что-то, было почти невозможно изменить ход событий. Я просто кивнула, поскольку он был прав. Мое тело становилось больше, я не влезала ни в одну из своих вещей и уже не могла ходить в одежде Райкера. Остаток дня мы потратили на то, чтобы подобрать мне новый гардероб. Хит не терял терпения. Не торопил меня. Он просто ждал, останавливаясь через каждые несколько проходов, чтобы указать на что-то. У него был совершенно другой вкус, нежели чем у меня, он заставлял меня примерять одежду, которая не скрывала свое интересное положение. Он хотел, чтобы одежда обтягивала живот, что было трудно, потому что я не хотела привлекать к себе внимание, поскольку я молодая и беременная. Я видела достаточно осуждающих взглядов от людей на других девушек в подобных ситуациях и понимала, что это не могло быть приятно. — Посмотри на это, — сказал Хит, показывая на вешалке серое мешковатое платье. — Это называется обруч для беременных. Я встала рядом с ним и пробежалась взглядом по ценнику. Заметив импульсивный поступок, который я совершила, он тут же спрятал его в руке. — Мило, — пробормотала я, закатывая глаза, — я всегда могу посмотреть цену на других точно таких же платьях, Хит. — Даже не смей, — пригрозил он. — Или что? — Или, клянусь Богом, я тебя побью. — Ты собираешься бить беременную женщину? — Есть и другие способы быть избитым. — Да? Просвети меня. Он лукаво улыбнулся. — Каждая девушка ненавидит, когда ее щекочут. Я буду щекотать тебя целый гребаный час. Я безразлично пожала плечами, скрывая ужас, охвативший меня. — Мне нравится, когда меня щекочут. Это было бы здорово. Наклонившись ко мне, он прошептал на ухо: — Ты не последовала моему совету лечь перед зеркалом, а, Элли? Я покраснела и сжала губы, чтобы не улыбнуться. Избегая жара, наклонившегося в мою сторону, я схватила рукав платья и осмотрела его. — Мне не нравится V-образный вырез, — сказала я ему. — Почему нет? Это будет горячо на тебе смотреться. — Нет. — Почему же? — Потому что. — Потому что что? — Потому что, если ты не заметил, — сказала я, указывая на свою грудь, — я не очень одарена в некоторых местах. — Я думаю, как раз наоборот, — ответил он, открыто глядя на мою грудь в изумлении. — Двенадцать недель беременности, а у тебя уже пышные груди... Ой! Я сильно ударила его по плечу, выдавая серьезность своего поведения смехом. К моему ужасу, он бросил платье в корзину и подмигнул мне. — В этом ты будешь выглядеть как богиня. Черт, я сильно покраснела. Я предпочла не отвечать, зная, что мой голос, вероятно, будет звучать как у четырехлетнего ребенка под сахарным кайфом. Ходить по магазинам с Хитом было определенно странно, но весело. Наполнив мою корзину одеждой, парень не повел меня к кассе. Он развернулся и пошел в другом направлении. Я подумала, не собирается ли он тоже что-нибудь купить, когда Хит вдруг резко остановился в детском отделе. У меня сдавило горло, когда он начал перебирать крошечные ползунки на вешалке. — Черт, они же маленькие, да? — сказал он, удивленно присвистнув, от чего другие матери, притаившиеся вокруг, повернули головы в его сторону. Я подошла к нему и посмотрела на унисекс одежду для новорожденных, которую он мне показывал. Хит начал нагружать ею другую корзину, ни разу не взглянув на ценники. Я наблюдала за его сосредоточенным лицом, за тем, как его пухлые губы задумчиво сжались, как сузились глаза, когда он нашел что-то, что ему понравилось... В целом, Хит не выглядел так, как будто принадлежал к детскому сектору с его жестким лицом и татуировками по всему телу, торчащими из выреза рубашки. Он был слишком брутальным. Слишком необузданным. Слишком… грубым. Ничто из этого не вписывалось в деликатное маленькое пространство, подобное этому. — Неплохие предложения, Элли, — пробормотал он. — Давай, посмотри. Я притворилась, что смотрю, но мои глаза были прикованы исключительно к нему и его, казалось бы, бесконечной миссии избаловать меня и... моего ребенка. Меня окутало тепло, и я быстро поняла, что начинаю по-настоящему любить Хита. И хуже всего было то, что он нравился мне так, как не должен был нравиться. Дерьмо. Это было плохо. — Ты в порядке? — спросил он, глядя на меня своими пронзительными карими глазами. Я поняла, что только что была поймана, уставившись на него в последний раз, даже не знаю, как долго. Я просто кивнула и пробормотала «да», возвращаясь к одежде. После того, как Хит был удовлетворен покупками, он заплатил, и мы ушли. Не желая сразу возвращаться домой, он захватил нам немного еды, и мы съели ее в парке рядом с квартирой. Там была захудалая баскетбольная площадка, и мы устроились на траве рядом с ней.